Хозяйка забытой усадьбы

Глава 95. Признание

Увы, доставив меня в усадьбу, Сангриено умчался на переговоры и встречать Ксавье. Он только и успел, что выпить кружку тонизирующего напитка да поцеловать меня в висок.

– Я вернусь, – пообещал Рин.

Я смотрела ему вслед и думала, как это мучительно ждать, и какое это счастье, когда есть кого дожидаться.

Пыталась задуматься, как бы все у нас сложилось, если бы ничего этого не было. Если бы я просто приехала и вышла за него замуж по договору помолвки. Пыталось, но не получалось выкинуть из памяти ни одной детали: ни моего спасения от вырвавшегося жеребца, ни нашей стычки у калитки руниста, ни собственноручно нарванной для меня жимолости.

Появление Рина у меня на кухне, украденный поцелуй, наши сталкивающиеся взгляды, когда я меняла ему повязку, тренировки… Все это были ценные моменты, от которых нельзя отказаться. Они вели нас друг к другу.

И там внизу в катакомбах, когда все наносное исчезло, и чувства лишились ненужной шелухи, я приняла главное. Я люблю его.

Невыносимого, вспыльчивого, ревнивого, сильного, умного, надежного.

В какой момент это произошло – уже неважно.

Важно то, что он мой.

Прав был мэтр Беранже. Не нужно копать глубоко в прошлое, достаточно того, что значимо сегодня.

– Вам надо поспать, – пожурила меня Марсия, застав сидящей у окна, вместо того чтобы отправиться в постель.

Я и в самом деле чувствовала, как усталость придавливает меня, будто меня присыпало горной породой.

К сожалению, нервное напряжение, отпустившее меня в реальности, возвращалось кошмарами во сне. Искаженное ненавистью лицо Изы, похотливые глазки Дантесоля, мерзкие руки Кальдерры сменялись образами раненого руниста, обескровленного лица Рина и ощущением нехватки воздуха в груди.

После пары неудачных попыток поспать я и перебралась к окну.

Отпустив Марсию, я взялась листать какую-то книгу, но то и дело замирала над каждой страницей, уходя глубоко в свои мысли. Свеча в конце концов догорела, магсветлячок я зажигать не стала. И когда Сангриено ввалился в спальню, в ней царила темнота.

Ри был устал, очевидно измотан и зол.

Негромко бранясь, он на ходу стаскивал сапоги и избавлялся от одежды.

Добравшись до кровати и не нашарив в ней меня, Сангриено разом зажег около полусотни магсветлячков.

– Манон! Я же просил!

Кажется, я опять от него закрылась.

– Ты вернулся, – с его приходом будто вся виденная мною грязь испарялась, бледнели испытанные ужасы, и оставалась только надежда на что-то светлое.

– Я же обещал, – он шагнул ко мне и заключил меня в объятья. – Девочка моя любимая. Я всегда буду с тобой.

Сердце мое затрепетало, услышав долгожданные слова.

– Я тоже тебя люблю, – шепотом проговорила я ему в шею.

– Замуж за меня выйдешь? – строго спросил Сангриено.

– Ты же сказал, или брак, или трон.

Если бы меня спросили снова, теперь я бы выбрала Рина.

– Я не готов от тебя отказаться, рыжая. С самой первой встречи мне было понятно, что я попал. Я еще лица твоего не увидел, а уже почувствовал, что ты должна быть моей.

– Тогда, – я отступила на шаг от Сангриено. – Ты не расстроишься, если я сделаю так?

Я потянула завязки ночной сорочки, распуская ворот.

Взгляд Рина мгновенно потерял свою мягкость и приобрел хищность.

– Манон, если ты думаешь, что я как благородный олень тебя остановлю, то зря. Я еле сдерживаюсь. Мне и раньше давалось это нелегко, а после катакомб я окончательно сошел с ума.

Если его речь была призвана заставить меня одуматься, то Рин прогадал.

Я спустила сорочку с одного плеча, и этого оказалось достаточно, чтобы Сангриено сорвался.

Прозрачная ткань буквально расползлась под его пальцами, обнажая меня.

Жаркий поцелуй опьянил, голова закружилась, когда не отрываясь от моих губ Рин отнес меня на постель. Несколько секунд понадобилось ему, чтобы избавиться от остатков одежды, а после он затянул в свое сумасшествие и меня.

Жадные ладони скользили по телу, сминали и тискали, вызывая во мне тягучее томление. Язык скользящий по ключицам, влажный рот вбирающий напряженную вершинку, сильные пальцы дарящие смелую ласку шелковому треугольнику.

Я горела. Ждала чего-то, куда-то рвалась, выгибаясь под умелыми руками.

– Рин! – просила я, но Сангриено как с цепи сорвался, он ласкал меня, упивался моими стонами и мольбами, будто наказывал за что-то.

Огненные пульсирующие нити обвивали мою женскую суть и изводили меня.

– Я люблю тебя, моя королева, – прошептал мне в губы Рин, накрывая своим телом и выпивая мой жалобный писк, знаменующий становление женщиной.

Запечатав мне рот поцелуем, Сангриено каждым движением проникал в меня глубже, в мое естество, даря мне крылья, которые развернулись, когда сладость, накопившаяся в каждой моей клеточке, стала невыносимой. Весь мой мир сжался вокруг Рина и взорвался цветными осколками.

И в эту ночь мне больше не снились кошмары.

И никогда, пока со мной рядом спал Рин.