Хозяйка забытой усадьбы

Глава 78. Истинные королевские регалии

Капитан выглядел изрядно потрепанным, а рукав его был разорван и обагрен кровью. Он не сразу меня заметил, все шарил глазами по углам в поисках засады. Видимо, Кальдерра прибежал на крик Дантесоля, которого мне все еще удавалось заставлять не выпускать горящую портьеру.

Однако давалось мне это крайне непросто. Одно дело вынудить кого-то ухватиться за горячее, когда он этого не ожидает. И совсем другое, насильно пытать человека, который сопротивляется. Мне и самой, несмотря на всю испытываемую к Грегори ненависть, было сложно смириться с тем, что запах паленой плоти – моих рук дело.

Прошло всего несколько секунд, а я уже готова была дрогнуть, но сделать этого мне не позволило понимание, что их двое, и для меня теперь это слишком, а если капитан позовет подмогу, то я не выстою.

Так что сейчас определенно было не время для мягкосердечия.

Мне нужно было дождаться, когда путь для побега станет свободен.

Кальдерра же, наконец, сориентировался на проклинающем меня на все лады голосе в дымном пространстве, увидел меня, и глаза его вспыхнули ненавистью.

Мой взгляд не уступал. Я живо вспомнила кровоподтеки на руках Флоранс. В эту минуту не имело значения, соперница ли она мне и какое место в жизни Рина занимает, никто не должен так обращаться с женщиной.

Капитан двинулся ко мне, доставая что-то из-за пояса, а я переложила лезвие в руке поудобнее. Только грядущая новая опасность, увы, отвлекла меня. Я все еще контролировала хватку Грегори, но ему удалось сорвать портьеру и начать ее топтать. Оглянувшись на него, я упустила рывок Кальдерры и еле успела отпрыгнуть в сторону. Мороз пронесся по коже, когда я услышала звонкий свист кнута.

А в следующую секунду, темная фигура метнулась позади капитана и накинула тому удавку на шею. Я увидела взметнувшуюся влажную челку Рина, но порадоваться ему у меня не получилась, потому что краем глаза я выхватила справа замах чем-то темным в мою сторону.

Я вовремя отклонилась. Это озверевший Дантесоль пытался сбить меня тяжелой, все еще местами тлеющей портьерой. В голове прозвучало: «Просто доверься мне…»

В первый момент я воспротивилась, заподозрив в очередном ментальном вмешательстве Грегори, но требование повторилось. Мне уже был знаком этот тон, и он вовсе не походил на змеиные уговоры Дантесоля. Это был почти приказ, как он звучал бы для почти равного.

«Отпусти меня».

И я позволила. Доверилась. Отпустила.

В мгновение ока рука, державшая клинок, трансформировалась в покрытую золотистым панцирем лапу, когтищи которой сверкали сталью.

Всей пятерней я вцепилась в здоровое плечо Грегори, протыкая его когтями. Чувствовала, как иссыхает конечность. Дантесоль с воем рухнул на колени, а я обратила свой взгляд на Кальдерру, по-прежнему сопротивляющегося Рину, но уже совсем вялого и красного от натуги.

Сила внутри меня ликовала, но не могла позволить, чтобы Сангриено убил его так. Удавка – самое то для капитана, но не со спины, не так. Он должен болтаться веревке всем в назидание.

Прежде, чем я поняла, что делаю, когти-лезвия впились Кальдерре в то, что ему не положено. Тот, кто издевался над женщиной, – не мужчина. Он не должен плодиться.

Словно ножницами я рассекла плоть в паху.

В здравом уме я бы никогда такого сама не сделала, но кинжал взял волю.

«Карать – обязанность рейне. Справедливость – его мантия», – золотясь, вспыхнули на краткий миг слова перед моими глазами. – «Жалость приносит гнилые плоды».

Очнулась я, когда капитан с поросячьим визгом повис на удавке в руках Рина.

Сангриено брезгливо стряхнул его на пол.

Пнув скулящее ничтожество, он бесстрашно ухватил меня прямо за лапу, которая под его пальцами трансформировалась в обычную ладонь, и потащил наружу, туда, где не так воняло гарью, и был воздух.

Слегка отдышавшись, Рин поторопил меня.

– Главный дознаватель дал отмашку никого не брать живым. Тебе надо срочно выбираться.

– А ты? – я обессиленно прислонилась к стене, чувствуя, что меня вот-вот начнет колотить.

– Уноси кинжал, а я должен вернуться к Фабио, Мортензи пока его прикрывает, но парень сейчас беззащитен, он ждет донесения из столицы. Пошли, – поволок меня за собой Сангриено.

Взявшись за руки, мы побежали.

Служебными лестницами, которые в обычное время полны челяди, а теперь пустовали, выскользнули наружу и под прикрытием тени от сараев перебежками пробрались к восточным воротам.

Там нас уже ждали.

На совершенно оборванном Мортензи, с похоже в очередной раз сломанным носом, повис господин Горганз. Он был так бледен, что я испугалась, но он слабо выругался, когда префект развернулся, услышав наше приближение, и потревожил рану руниста.

Фабио был мрачнее тучи.

Кажется, он получил донесение, и оно его совсем не радовало.

У меня сердце ушло совсем в пятки.

В обстановке, когда ты мог быть обнаружен в любую секунду, когда кругом были слышны перекрикивания дознавателей, а отблески огней факелов становились все ближе, услышать то, что сказал секретарь было кошмаром.

– Все плохо, – сразу вывалил он, пренебрегая дипломатией и сочувствием к нежным чувствам присутствующих.

– Что случилось? – прижимая меня к себе, Сангриено привалился к перекладинам для привязывания лошадей. – Они не смогли проникнуть в королевские покои?

Я сосредоточилась на том, что говорили мужчины.

– Смогли, – поморщился Мортензи, – Джорджетта была великолепна, по словам Фаджио. Фредерик под контролем. Правда, по опять же словам Фаджио, то, что наш король скотина – вина не порошка. Так что он вполне осознавал, что делал все это время. Но зависимость на лицо, антидот Джорджетта ему скормила, теперь нужно ждать сутки. Только вот в живых его уже не оставишь. С порошком или без, эта гнида не должна занимать трон.

– Так в чем проблема? – не понял Рин. – Мы же подозревали, что так может быть.

– Проблема в том, что до того, как Джорджи запихнула в него антидот, Фредерик, не получив, своевременно новости от Дантесоля, отправил сюда всю армию, – мрачно продолжил Фабио. – Прямо под ворота Форталезаса. Тот самый портал без порталиста, на двадцати специально обученных магах с артефактами, работающими на магической руде, сейчас принимает войско. Маги, конечно, после этого сдохнут, но нам это не поможет.

Мортензи, перехватив подмышками сползающего с него руниста, отчитался:

– Я отсигналил тем, кто остался верен. Они заперли ворота города, и загнали приспешников Кальдерры и Дантесоля в темницу. Парни решили, что ворье сейчас вполне может потесниться. В Форталезасе из гадов остались только те, кто в замке, но с ними мы справимся. У меня личные счеты к главному дознавателю. А вот город в осаде…

Вдруг вскинулся до сих пор молчавший и потому мной незамеченный мэтр Беранже. Он все это время что-то вычерчивал на земле концом трости руниста.

Подняв на нас глаза, он вынес совсем неутешительный вердикт:

– Осада… Это будет не осада. Это будет кровавый котел. Магическая бойня. Мои маячки говорят, что они расползаются вдоль ущелья Смертников. Они будут бить на уничтожение.

Руки Рина сжались в кулаки.

– Не хочу быть тем, кто это скажет вслух, – проскрипел господин Горганз, – но у нас есть только один выход. Да, Манон?

– Ты что несешь, старик? – взревел Сангриено, запихивая меня себе за спину.

«Я есть рейне. Справедливость – моя мантия. Ответственность – моя корона».

– Да, господин Горганз. Что я должна делать?