Хозяйка забытой усадьбы

Глава 32. Опасное открытие

Лист выскользнул из слабевших пальцев и лег на стол.

Я бестолково смотрела на него, текст расплывался перед глазами.

Казалось, будто тяжелый запах парфюма Грегори лишь усилился, отравляя воздух вокруг.

– Марсия, открой окно, – я схватилась за ворот платья, душивший меня.

– Но госпожа Манон, там же дождь начался… – робко возразила горничная.

– Душно. Мне душно, – накатила дурнота. – Я сейчас примусь за готовку, и станет совсем нечем дышать. Так что дождь – это не страшно…

В самом деле, что такое непогода по сравнению с тем, что мне угрожало?

Дантесоль меня нашел.

Слишком быстро. Раз написал письмо, значит, был уверен, что Манон Даргуа – это я. Ему кто-то донес? Кто-то из местных? Но откуда бы кому-то из горожан знать, что я – бывшая леди Наргарра?

В голове царила сплошная сумятица, подпитываемая усиливающимся желанием прямо сейчас, бросив все, сорваться в бега. Но куда? И как?

Лопатками почувствовала хлынувший из окна подобно волне холодный воздух и обернулась, подставляя ему лицо.

Марсия, потоптавшись на месте и довольно скоро озябнув, сбежала из кухни, проворчав, что самое время топить камины.

А я, уставившись в серую хмарь за окном, пыталась привести мысли в порядок.

Нужно было непременно успокоиться и обдумать свое положение.

Слишком много непонятного.

Например, совершенно необъяснимо, почему, если Грегори знал, где меня найти, у меня на пороге до сих пор не стоит стража? Тем более, что ее капитану я не только не нравлюсь, но и мешаю. Уж Кальдерра бы с удовольствием взял бы меня в кандалы.

Связано ли это с тем, что Дантесоль писал, будто теперь я для него – более ценный приз? Надо ли это понимать так, что пока я эту ценность для него представляла, он не даст мне навредить? Не сдаст королевскому совету?

И что изменилось? Я все та же Манон, только уже не леди. То есть по всем статьям, Грегори никогда бы не стал мне предлагать статус леди Дантесоль.

Голова раскалывалась, пульс бился в висках, и, чтобы хоть немного сосредоточиться, я принялась за простые механические действия.

Будем готовить Арчо.

За незатейливым привычным занятием думалось легче.

Достав их погреба оставшийся бульон и срезанную прежде мякоть говядины, я принесла кружку пропаренного риса, который на мою удачу обнаружился в кладовке.

Напластав мясо, я отправила его вариться в бульон и занялась самым дорогим ингредиентом – зеленью. Кто бы мог подумать, что именно она пробьет такую суровую брешь в моем бюджете. С финансовым вопросом надо что-то решать. Медяшки уже почти подошли к концу, а несколько серебряных монет, что я отложила, могут понадобиться, если нам с Марсией все-таки придется бежать.

Похоже, оставлять делянку у сарая пустой – ужасное расточительство, потому что все, что я сейчас замочила в огромной миске, чтобы вымыть из стеблей песок, я могла бы растить сама. Утопив в поглубже в холодной воде петрушку, базилик, мяту, кинзу и эстрагон, я пожалела, что не могу так поступить с Дантесолем. Даже будь у меня такая возможность, вряд ли бы я смогла оборвать человеческую жизнь. Однако это не мешала мне лицемерно желать, чтобы это сделал кто-то другой. Как бы кошмарно это ни звучало.

Мысли все равно возвращались к Грегори.

Особенно когда я шинковала злой репчатый лук.

Все же в письме Дантесоля было слишком много недосказанностей. Специально ли он так написал или неумышленно, но напугало послание меня знатно. Это «еще кое о чем», о чем кроме силы моего дара мог поведать Грегори королевскому совету, страшило больше всего.

Силы Небесные! Почему в этом мире беззащитной девушке, которая даже толком не умела обращаться со своей магией, приходилось опасаться участи подобно той, что была уготована мне.

Мало этого, я до смерти боялась, что Дантесоль имел в виду тайну моего происхождения. Изольда ведь могла проболтаться ему про мою особенность.

Меня еще не отдали королевским дознавателям из-за сомнительного цвета глаз, только лишь потому, что Иза не знала, о чем это свидетельствует. У нас доме об этом ни разу не упоминали, а сестра сама ничем не интересовалась кроме женихов и нарядов.

Даже свой дар проклятийника особо не развивала, и, по-моему, была даже рада, что он такой слабый, что уроки не продлились долго.

Уверена, если бы Изольда знала суть, она бы меня не пожалела.

Но ей ничто не мешало упомянуть это при Грегори, семья которого была приближена к двору. Уж он-то не так дремуч.

И что мне делать?

Я нервно высыпала в кипящий бульон две трети чашки риса.

Дантесоль предупредил, что за мной приглядывают. Смогу ли я убежать, если найду куда? Первый побег уже показал, что даже зная место, где спрятаться, и имея поддержку, жить скрываясь и без средств непросто. А как героиня романа бросаться в никуда, очертя голову, совершеннейшая глупость.

Жаль, я не знала, как связаться с Корбу. Можно было бы пригласить его на ужин и вывалить на него хотя бы часть проблем.

Может, у Марсии он рассказал, как его найти?

Кстати, горничная наверняка голодна, а я тут замирала на каждом этапе.

Опомнившись, я ссыпала перья лука в сковороду на разогретое масло, добавила кориандра, куркуму, молотого черного и красного перца. Для запаха припорошила смесью сушеных трав из базилика, укропа, петрушки, мяты, чеснока и сельдерея. Наломала лавровый лист.

Кухня наполнилась запахами юга Королевства.

Именно там, в приюте, где я проходила практику, старая повариха показала мне это рецепт. Надо сказать, что несмотря на отсутствие регалий, как у королевского шеф-повара, она была не менее строга. Детям, впрочем, арчо не давали. Слишком острое блюдо, зато среди взрослых похлебка пользовалась популярностью.

Один только запах навевал воспоминания о чем-то уютном и домашнем.

Я даже не могла представить, кто бы отказался от тарелки густого пряного супа.

Который у меня получится, если я перестану витать в облаках и добавлю протертые томаты в сковородку. Ну и один красивый помидорчик лишился шкурки, был нарезан кубиками и отправлен в зажарку. Пять минут, и я объединила содержимое сковородки с бульоном, в котором уже бурлили готовый рис и мясо.

Сбросила в наваристый суп три мелко порубленных зубчика чеснока и половинку жгучего перца, который я с трудом нашла на рынке. Удивительно, но, видимо, в Форталезасе острая кухня была не в чести.

Убавив огонь под кастрюлей, я приступила к самому важному. Выполоскав замоченную травушку, я нашинковала большие пучки кинзы и петрушки, по половинке связки мяты и эстрагона, несколько веточек базилика.

Все это ароматное богатство насытило похлебку.

Осталось только посолить. Мой арчо был готов и пах на завить любой поварихе.

Да только вот мне кусок в горло не лез.

Страх – плохой спутник аппетита.

Крикнув Марсии, что ужин готов, я отправилась в кабинет, чтобы посмотреть с таким трудом добытый план застройки усадьбы. Чем Проклятый не шутит, вдруг придется уходить из города катакомбами.

Попыхтев, я придвинула массивный стол поближе к камину и устроилась в кресле с высокой спинкой.

Первый беглый осмотр схемы подтвердил часть моих предположений, а вот подробное изучение заставило меня крепко задуматься.

Порывшись в кабинетном книжном шкафу, я обнаружила атлас с картами Северной провинции. Простейшее наложение подсказало мне, что ход, который действительно имелся за дверью в погребе, действительно являлся частью городских подземных путей. А еще это был самый короткий путь к замку наместника. Он пролегал как раз под лесом и огибал озеро.

Очень любопытно. Однако, наверное, это было логичным, если усадьба и впрямь раньше принадлежала хранителю. Только вот как раз посередине между моим домом и замком на моем плане было помечено нечто странное.

Да не значком, не просто крестиком, а руной.

Сбегав в гостиную, где я вчера оставила мамины ученические тетради, я разыскала этот символ. Мама пометила его как «больше не используется».

И означал он загадочное «кладезь».

Это то, о чем я подумала?