Хозяйка забытой усадьбы

Глава 68. Вторая ступень

Я подскочила на кровати.

Не применял? Да он… Да как… Мерзавец!

Я готова была провалиться сквозь землю от стыда, а еще очень хотелось что-нибудь швырнуть вслед Сангриено, но под рукой оказался только ключ от двери в погребе, который я по детской привычке спрятала под подушкой.

Силы Небесные!

Теперь Рин возомнит невесть что!

Ну не бежать же за ним вдогонку, а то получится, как в той присказке: «Уважаемый лорд, я бежала за вами три квартала, чтобы сказать, что я о вас вовсе не думаю!».

Какой позор!

Я упала на постель лицом в подушку, вцепилась зубами в ее уголок и застонала, суча ногами.

Именно в таком виде меня и застала заглянувшая ко мне Марсия.

– Вы плачете? – не сразу разобралась она в моих стенаниях.

Я прекратила выть и посмотрела на нее. Горничная, уже переодевшаяся ко сну, воевала с магсветлячками, которые заполонили комнату. Я на эмоциях потеряла контроль, и около сотни огоньков выделывали сумасшедшие пируэты по всей спальне.

Пришлось остановить это представление, потому они тянули из меня силы.

Марсии удалось приблизиться ко мне. Разглядев получше мое лицо, она заволновалась:

– Опять лицо красное! Это все-таки простуда…

– Это другая зараза, – прошипела я. – Герцогская, особо устойчивая.

– Э… и как же его светлость смог настолько улучшить цвет вашего лица? – поинтересовалась Марсия.

– У него уникальные таланты, – пробурчала я, не желая признаваться, в какой попала просак. – Как я погляжу, для тебя он перестал быть гадом и негодяем…

– Ну… Он ничего. Бесстыдник, конечно, однако это лучше, чем зануда. Я злилась на него только из-за вас, но не похоже, чтобы вы продолжали держать на него зло. Хотя я по-прежнему считаю, что префект перспективнее. За ним по крайней мере не гоняются королевские дознаватели, и он не рвет чужими шпагами свои рубашки. Впрочем, возможность быстро стать обеспеченной вдовой – это тоже интересный вариант.

Я прыснула в кулак. Практичная Марсия.

– Насчет рубашек я бы не обольщалась. Лорд Мортензи военный в прошлом, а нос ему, судя по всему, ломают регулярно до сих пор. Что касается богатой вдовы… Вдовы неугодных в Хвиссинии тоже живут недолго и несчастливо.

– Ну ладно, это уж вам решать. Давайте-ка я помогу с платьем. Вчера-то вы зря меня не позвали…

При этих словах я опять покраснела, как помидор.

Тяжело быть рыжей.

– Ой, – вспомнила я об уроне, который я нанесла платью. – Посмотри, ты сможешь это поправить? – я вытянула руку, демонстрируя рукав, кружева на котором в некоторых местах приобрели черную каемку.

– Что-нибудь придумаю, – кивнула Марсия, – не такая уж тут проблема.

Я с облегчением поднялась и развернулась к ней спиной, подставляя шнуровку.

Нет, нет и нет! Я больше не буду краснеть, вспоминая, как сильные пальцы споро разбирались с тем, что мы с Марсией так тщательно затягивали.

Еще один талант Сангриено, вызывавший у меня раздражение. И платья он снимать умеет, и длину панталон знает.

Я переминалась с ноги на ногу, но горничная почему-то не спешила ослабить шнуровку. Мой взгляд упал на зеркало, в котором отражались мы обе: я на переднем плане, и за моим плечом Марсия.

Она разглядывала меня восхищенными глазами.

– Что? – занервничала я. Притихшая Марсия – это было совсем нетепично.

– Вы такая красивая, леди Манон! – выдохнула она.

– Опять леди? Я же просила…

Горничная помотала головой.

– Сейчас вы как королева. Это он принес, да? – она указала на чуть съехавшую на бок тиару. – Я ведь не спрашивала, но вы с лордами при мне обсуждали…

Кажется, больше мне не отвертеться.

Придется рассказать Марсии, в какую передрягу она попала, поехав со мной.

Однако жертва обстоятельств отнеслась к тому, что я ей поведала, пока она меня раздевала и разбирала прическу, весьма философски.

– Значит, мне не показалось, и вы и впрямь похожи на принцессу Антонеллу, – удовлетворенно сказала она.

– Силы Небесные, Марсия! Это все, что тебя волнует? – всплеснула я руками. – Ты понимаешь, что теперь тебе никак нельзя попасть на глаза менталистам!

– Конечно. Я же не дурочка. Но я ведь ничего не могу изменить, не правда ли? Если я буду тревожиться о том, на что никак повлиять не могу, я стану, как благородная леди, впаду в меланхолию, побледнею и чего доброго заболею. А мне некогда. Что это у вас?

Я посмотрела в направлении ее взгляда и обнаружила, что пока на нервах вертела в руке ключ входа в катакомбы, разобрала его на составные части.

Как мне и казалось с самого ключ был наборный. И теперь у меня на коленях лежали отдельно звено с коронкой и звено с шейкой.

Это я очень неосторожно, так ведь растерять все недолго.

Я решила собрать ключ обратно, но как только я взяла в руки головку, как кулак сжался сам собой, и у меня на глазах произошло нечто удивительное. Неожиданное, пугающее и восхитительное одновременно.

Из того места, куда я должна была навинтить звено с коронкой, ударил золотистый луч. Он ослепительно вспыхнул и спустя мгновение преобразовался в иллюзорное лезвие. Лезвие кинжала.

«Мое! Это мое!»

У меня возникла та же реакция, что и тогда, когда Сангриено впервые упомянул при мне кинжал Отречения. Я никогда не видела его прежде, но сейчас, глядя, на эфемерный клинок, понимала, нет, чувствовала, что он должен выглядеть вот так.

То есть, сейчас у меня в руках, половина артефакта, а вторая хранится в замке наместника? В этом была логика. Опасную вещь разделили между королем и хранителем, потому что для взаимодействия с источником нужны оба, иначе произойдет то, что случилось с первым хранителем.

– Леди… – как сквозь толщу воды я услышала голос Марсии. – Ваши глаза и… не только… Вы светитесь!

Я снова взглянула на свое отражение в зеркале.

По руке, которой я сжимала то, что видимо служило эфесом кинжала, змеились те же узоры, что проявились во время ритуала. Глаза вернулись к естественному состоянию и засияли ярче. На кончиках волос искрясь скапливались излишки магии, и… я действительно светилась.

Вдруг в воздухе передо мной вспыхнула золотистая надпись на старохвиссинском: «Никто не встанет на моем пути. Кто покусится на мое, останется без руки. Я есть рейне».