Хозяйка забытой усадьбы

Глава 94. Господин Горганз был прав

Мягкие сумерки поздней весны опускались на Форталезас. Многие обитатели нашей улицы, сидя на крышах своих домов, наблюдали за куполом, золотившим небосвод, и столбами белого густого дыма над сигнальными башнями.

Все это означало, что город хоть и под зашитой, но угроза не миновала. Тишина и спокойствие, царившие вокруг, были обманчивы. Жители провожали нас взглядами, надежда в которых ощущалась буквально кожей.

Именно сейчас я прочувствовала на себе слова клятвы. Ответственность – моя мантия.

Выйдя на пустырь, я забрала обычную садовую тяпку из рук Энтони, к великому раздражению Сангриено отправившегося с нами, и, волнуясь, стала чертить на земле руну, постоянно сверяясь с листком, отданным мне господином Горганзом. Это оказалось неожиданно сложно, но в конце концов у меня вроде бы вышло ровно то, что требовалось.

Обойдя получившийся рисунок и удостоверившись, что все крючки и хвостики на месте, я стала напитывать руну силой.

К моему удивлению, у меня получалось. Тонкой струйкой сила текла и ложилась аккурат в борозды, и когда поток замкнулся, строгие линии на наших глазах заполнились жидким огнем, а потом вспыхнули, и руна оторвалась от земли. Воспарила.

Обдавая нас жаром, она ненадолго повисла на уровне наших лиц, а затем взмыла в высь, впечатываясь в купол, заставляя его содрогнуться и пойти огненными трещинами.

Это было одновременно и пугающее, и завораживающее зрелище.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом защита лопнула.

Огненные брызги стеной полетели вниз, на лету превращаясь в воду, будто это источник возвращал свои силы, забирая ее из влаги, впитывающейся в землю.

Мы промокли насквозь за считанные мгновения, и я почувствовала, как в моей крови забурлила магия, до этого лишь журчавшая тоненьким ручейком. Она захлестывала меня, приводя в восторг, даря радость возвращения к хозяйке.

Я счастливо засмеялась.

Сангриено подхватил меня на руки и закружил, заражаясь этим праздником жизни.

Это было упоительно.

Я и не думала, что меня так угнетала магическая слабость.

На эмоциях я вспомнила, как Рин учил меня создавать воздушную защиту, и сразу же сформировала воздушный шар, заключивший нас с Сангриено в свое сухое нутро. Капли упруго барабанили по поверхности нашего убежища и впитывались в нее, делая меня сильнее.

– Только не вздумай сушить на нас одежду, – проворчал Рин, которому, видимо, крепко запомнилось наше знакомство.

Мортензи, стоявший недалеко от нас, задрал голову и наслаждался этим магическим дождем.

– Как только все это закончится, я возьму отпуск и женюсь, наконец, – выдал он.

– Почему он так рвется жениться? – не выдержав, спросила я Сангрино, покрепче обхватывая его за шею.

– Гадалка предсказала ему, что если он не женится до тридцати пяти лет, то погибнет от смертельного проклятья, и его род прервется.

– И он поверил?

– Сафтийские гадалки никогда не врут.

– Что ж, – вздохнула я. – Женитьба – это не такое сложное дело…

– Скажи это Мортензи, – рассмеялся Рин. – Он уже два года никак не дойдет до алтаря.

Нас прервал окрик. Мы оглянулись и увидели, что под дождем, поднимая брызги из луж, к нам кто-то спешит.

Рин опустил меня на ноги, и я юркнула ему за спину.

– Ваша светлость, – тяжело дыша, обратился к Сангриено господин Кастис, а это был именно он. Промокший, усталый, с почтальонской сумкой, втянувшей тощие бока. – Ваша светлость, я доставил указания патрулям. Они переловили почти всех, кто разбежался из замка. Только парочка еще где-то скрываются…

Головной убор господина Кастиса по-прежнему поражал мое воображение, своей способностью удерживаться на затылке, вопреки всем законам бытия.

Заметив меня за плечом Рина, почтальон снял свою чудо-фуражку и, переминаясь с ноги на ногу, неловко поприветствовал:

– Добрый вечер, госпожа Д… королева.

Он явно чувствовал себя не в своей тарелке и не понимал, как ко мне обращаться.

– Добрый вечер, господин Кастис, – отозвалась я.

Повертев головой и так и не решив, кому следует докладывать, он уставился куда-то в пространство строго между мной и Рином и продолжил:

– Командир армии хочет убедиться, что истинная королева существует. Обещает сложить оружие, если поговорит с ее величеством.

Рин, разумеется, тут же вспылил:

– Облезет! Ему и меня хватит!

– Но вы-то на королеву не тянете, – не вытерпев, съязвил Гантерон.

Сангриено мученически вздохнул и посмотрел на меня по-детски умоляющим взглядом:

– Можно я все-таки заколю?

Я фыркнула:

– Только если ты согласишься отослать Флоранс куда-нибудь далеко-далеко…

Мортензи совершенно бестактным образом расхохотался, подцепил за шкирку Энтони, который, упрямо выставил подбородок и пытался отбиться, но пока находился не в той весовой категории, чтобы противостоять громиле-префекту.

Рин же вытаращил глаза с таким искренним недоумением, что я еле сдержалась, чтобы не захихикать.

– Фло? Но причем тут она?

Я решила не отвечать на глупые вопросы и двинулась вслед за Мортензи, но Сангриено меня догнал и ляпнул сущую чушь:

– Ты меня ревнуешь!

– И вовсе нет! – соврала я. – Ни к Флоранс, ни ко всем тем леди из высшего общества, на которых ты так изумительно натренировался снимать платья.

– Ты ревнуешь! – ликовал Рин.

– Да тихо ты! – возмутилась я и двинула его локтем в бок.

– Не могу тихо, – широко по-мальчишески улыбнулся он, поражая меня в самое сердце. – Я счастлив. Манон, у тебя нет повода. Фло не так давно овдовела. Ее муж был сильно старше, но они любили друг друга. Она все еще горюет, а уж после Кальдерры, я боюсь, вообще будет шарахаться от мужчин. Ну Манон!

И снова подхватил меня на руки и нес до самой усадьбы, по дороге рассказывая, что с самой первой встречи он думал только обо мне и планировал присвоить.

И вызывая у меня горячечный румянец, даже поведал, как именно он собирался это сделать. Кольцо на моем пальчике слишком ярко иллюстрировало, поведанное мне, и когда мы добрались до крыльца усадьбы, я надеялась только, что никто не догадается о моем состоянии.