Хозяйка забытой усадьбы

Глава 65.1 Гонцы и гости

Из рук все валилось.

Я то краснела, то бледнела, вспоминая, что вчера вытворяла.

А уж когда Марсия подняла платье и стала его расправлять, я искренне порадовалась, что она не стала уточнять, как мне удалось его снять самостоятельно.

Не то чтобы я боялась её осуждения, вряд ли Марсия себе такое позволила даже в душе, но самой мне объясняться было бы неловко.

Я никак не могла понять, что на меня нашло ночью. И спросить было не у кого. Нигде в записях мамы мне не встречалось описание подобного побочного эффекта. Или это уникальный случай?

Во времена создания этих ритуалов нравы, конечно, были свободнее, но сомневаюсь, что в порядке вещей было поведение участниц, настолько выходящее за грань приличий. Не все же они вели себя как мартовские кошки?

Силы небесные, я благодарна лорду-герцогу за сдержанность, но при встрече с ним я сгорю от стыда. Час от часу не легче! Вчера я боялась поднять на него глаза из-за допущенной грубости, сегодня – из-за распущенности.

Меня жгло даже не только не столько то, что Сангриено видел меня практически обнажённой, не думаю, что я нанесла ему психологическую травму, а то, что я сама набросилась на него. Я! Та, кто упрекала его в неподобающем поведении! Да самой смелой леди при дворе далеко до такого беспутства!

Как хорошо, что, очнувшись в первый раз ещё в присутствии наместника, я ничего этого не помнила. Я бы не только есть не смогла. Я бы умерла от невозможности провалиться сквозь землю.

А ведь лорд-герцог вернётся. И теперь я помнила все-все: и вкус его губ, и ощущение литых мышц пальцами, и то, как он смотрел на меня, когда я бесстыдно извивалась перед ним.

Колени таяли, как свечной воск, и в животе делалось горячо, стоило воскресить в голове образ Рин Керро, уступившего моим притязаниям с потемневшим взглядом.

Ночью на кухне он вёл себя как ни в чем не бывало, словно я не предлагала ему своё тело. Ни словом, ни жестом не дал понять, что что-то было.

Мне стоит вести себя так же? Я очень надеялась, что получится, потому что не представляла, как можно объясниться или попросить прощения за такое.

Внутреннее чутье подсказывало, что смогу. Оно внушало, что теперь я смогу все.

Я и в самом деле чувствовала себя по-иному: полной энергии, будто ожившей, словно все силы внутри меня пришли в гармонию.

Кончики пальцев буквально зудели от прилива магии, но после вчерашних расплодившихся из-за моей нестабильности магсветлячков попробовать колдовать было боязно.

А узнать, как отразился на ритуал, хотелось неимоверно.

Нужно было использовать что-то одновременно и сложное, и не магзатратное, чтобы не засветить свою королевскую печать тем, кто патрулирует у моих ворот. Мой выбор упал на одно из самых моих нелюбимых заклинаний, которое раньше почему-то мне давалось с переменным успехом, хотя все ученицы пансиона выполняли его на раз, даже если у них не было склонности к бытовой магии.

Поддерживая контроль, как учил Рин Керро, я осторожно применила заклинание удаления пыли. Когда мы с Марсией приводили дом в порядок, я с ним изрядно намучилась. Поскольку теперь усадьба буквально сверкала чистотой, попрактиковаться я взялась на листьях ветки, торчащей за окном.

И у меня получилось!

И вышло это у меня намного проще, чем прежде.

Заклятье мгновенно окутало молодую зелень, поднимая пыль и унося ее облаком на землю.

Эйфорию собственного маленького успеха вспугнул звонкий чих, прозвучавший совсем рядом. Я дёрнулась, но тут же опознала лежащего на ветке Рамиро.

– Что ты опять здесь делаешь? – поразилась я.

– У меня боевое задание, – важно ответил он, рискованно перевешиваясь ко мне.

– А у Марсии – ремень, – в сердцах напомнила я.

Рамиро посмотрел на меня снисходительно.

Стало ясно, что он раскусил нас с Марсией и прекрасно понимал, что порка ему не грозит.

– Вообще-то, я гонец, – сверкнул мальчишка ямочками на щеках. И я уже не могла на него сердиться. Кажется, горничная права. На наших глазах росла гроза девичьих сердец, и технику обольщения уже отрабатывали на нас.

– Потому что тебя Марсия гоняет?

– Я принес письмо! Брат сказал, чтобы я передал его вам! – Рамиро очень не понравилось, что я обесценила его важную миссию.

Оруженосец Сангриено? Стало быть, ему лорд-герцог доверяет.

– Ну, давай его сюда, – я протянула руку.

– А оплата? – скорчил возмущенную мордочку нахалюга.

– И чего же ты хочешь? – кажется, я начинала осваивать недоступное мне прежде искусство торга.

– Скажите кудрявой, чтобы не пичкала меня тушёными овощами!

Я чуть не расхохоталась, настолько отчаянно прозвучало требование.

– Это за пределами моих возможностей, – честно призналась я.

– Но вы же ее хозяйка!

– Это как посмотреть, – хмыкнула я. – Если Марсия сказала есть овощи, значит, придется есть. И тебе, и мне. Но я могу предложить тебе монетку.

Лицо Рамиро отразило живейший интерес.

– Ну ла-а-адно… – протянул он, как будто делала мне одолжение.

Я дотянулась до стола и выудила из вазочки одну медяшку. Для мальца – целое состояние. На него можно было купить не одну сладкую булочку, которая загладит разочарование тушеными овощами.

Обмен состоялся.

Письмо перекочевало ко мне. Оно пахло дымом и специями, и у меня не осталось никаких сомнений, от кого оно.

Я опустилась на банкетку, волнуясь так, будто получила первое в своей жизни любовное письмо.

Дрогнувшими пальцами я надорвала конверт. Прежде чем я приступила к чтению, мне на ладонь выкатилось колечко.

Золотой ободок усыпанный бриллиантовой крошкой. Он не казался вычурным, но, когда солнечный луч падал на него, кольцо сияло.

С внутренней стороны красовалась гравировка. С древнехвиссинского надпись можно было перевести, как: «И навсегда».