Хозяйка забытой усадьбы

Глава 71. Все могли бы спасти хорошие манеры

Прежде чем спуститься, Дантесоль поприветствовал гостей в своеобразной манере:

– Добрый вечер. Раз видеть всех присутствующих, даже тех, кто не хотел приходить, – остановив свой взгляд на мне, произнес Грегори с оскалом ядовитой змеи. Я надеялась, что когда-нибудь, а желательно в ближайшее время, он захлебнется собственным ядом.

Но мало было этого, Дантесоль продолжил:

– Очень жаль, но мы до сих пор не обнаружили его светлость Рин Керро Сангриено. Ни живого, ни мертвого. Полагаю, мы скоро это исправим, – и у всех присутствующих возникло понимание, что речь не о поисках, а том, что живым лорд-герцог Грегори не нужен. – Его величество Фредерик заботится о Северной провинции и не останется безучастным. Его люди неустанно ищут наместника. Это должно вас успокоить.

Откровенный намек, что горячим головам Форталезаса несдобровать.

Мерзавец.

– А пока приглашаю вас к столу. Нам сегодня многое нужно будет обсудить.

Дантесоль спускался по лестнице, преисполненный собственной важности, от его самодовольства становилось противно, но весь его напыщенный вид портила Иза.

Она буквально вцепилась в мужа, повисла на нем и вместо того, чтобы смотреть себе под ноги на крутых ступенях, сестра прожигала меня взглядом, и как следствие постоянно наступала себе на подол, спотыкалась и заваливалась на Грегори, доводя до его плохо скрываемого бешенства. Он злился, одергивал ее, но сестра все равно не могла отвести от меня глаз.

Я больше не опускала щиты и постоянно к ним прислушивалась, а ну как Изольда совсем сошла с ума и действительно нападет на меня прилюдно.

Здесь слишком много людей короля, а проклятья – это, конечно, не запрещенная магия, но нападение при свидетелях… За такое по головке не погладят, да наказание скорее всего превратится в формальность, но урон репутации будет нанесен.

В Хвиссинии ценилась определенного рода сдержанность. Хочешь убить? Убей, но так, чтобы не придрались. Таков был негласный кодекс нашей аристократии. И если Изольда сорвется, сестра в первую очередь потеряет лицо и бросит тень на репутацию мужа. Я была почти уверена, что он ей этого не простит, хотя замять ситуацию ему ничего не стоило.

Когда чета Дантесолей проходила мимо меня, ко мне ближе находилась Изольда. Обдавая меня невыносимо тяжелыми духами, она прошипела:

– Ты пожалеешь, дрянь!

Очень хотелось у нее спросить, насколько положительно на ее здоровье сказалась крапива, но я сдержалась.

Вслед за хозяевами приема в главный зал, двери в который услужливо распахнул лакей, потянулись и все остальные. Это был самый печальный званый ужин, который я могла бы себе представить. Гости не смеялись, не шутили, лишь негромко переговаривались между собой без единой улыбки. В пансионе мне бы за такой прием поставили низший бал.

Всего нас вместе с Дантесолями я насчитала двадцать два человека. Большую часть гостей, я разумеется не знала. Знакомы мне были лишь префект, Фабио, мэтр Беранже и господин Горганз. Остальные присутствующие, как я полагала, занимали какие-то посты в управлении провинцией или были крупными дельцами. Кроме меня и Изы женщин не было, никто не рискнул привести в логово хищника свою вторую половинку. Явились только те, кому это было никак не избежать.

В высоченные двери, от которых веяло древностью, я входила одной из последних. Впереди меня вальяжно вышагивали лорд Мортензи и секретарь наместника, они болтали о какой-то чепухе вроде необходимости отложить сезон охоты и демонстративно не обращали на меня никакого внимания, однако умудрялись непостижимым образом заслонять меня своими плечами от приставшего, как банный лист, соглядатая.

Наше скромное шествие замыкал рунист.

Так что я была практически защищена со всех сторон, хотя и не представляла, что господин Горганз мог противопоставить молодому магу из отряда Грегори.

Я как раз проходила мимо лакея, когда его невозмутимо отстраненный вид на секунду сменило внимательное выражение. Бросив взгляд на мои пальцы, он мне незаметно подмигнул.

Так. Кажется, именно его имел в виду Рин, когда говорил, что меня обслуживать будет доверенный человек. За секунды, которые мне были отмерены, я постаралась его запомнить, чтобы не спутать с другим в такой же ливрее и парике, который не отличался от парика на любом другом слуге.

Мне было очень страшно.

Но недолго.

Страх мгновенно был вытеснен возмущением и ненавистью, когда я увидела, где мне предстояло сесть за столом.

Рассадка была запланированная, и если во главе стола места предназначались Грегори и Изольде, то мой стул располагался напротив них. Таким образом, я должна была быть у всех на виду. И по мнению Дантесоля, видимо, это должно было доставить мне неудобств. Я не только прежде не выходила в общество, Грегори рассчитывал на убогий вид беглянки, оставившей все наряды дома.

Но благодаря Марсии и Сангриено, я выглядела более чем достойно.

И все равно это не умаляло низости поступка Дантесоля.

Шнуровку я должна была не затягивать.

Подлец.

Я сжала кулаки, потому что кольцо бунтовало, требуя наказать обидчика.

Расправив плечи, я опустилась на предложенное место. Мне, как женщине, не требовалось ждать для этого приглашения, и я воспользовалась этим правилом.

Несомненно, это привлекло ко мне дополнительное внимание, но я чувствовала себя в своем праве.

«Это мой замок. Мои люди. Мой кинжал. А сегодня кто-то останется без руки».

Что-то подобное вспыхнуло золотыми буквами у меня перед глазами прямо на белоснежной скатерти, и я поскорее сморгнула, пока никто больше этого не заметил.

Иза, заметив мой маневр, тоже уселась. Она поедала глазами мои серьги и колье, доставшиеся от мамы, но пристальнее всего сестра разглядывала тиару. Лютая зависть и ненависть читались без всякого труда на ее лице, уродуя его.

Она ведь красива, немного в теле, но в Хвиссинским канонам статность была неотъемлемой частью привлекательности. И все же Изольда выглядела отталкивающе.

Жадность всегда выглядит омерзительно.

А леди Дантесоль, увешанная драгоценностями, на которые можно было кормить целую провинцию месяц, хотела того, что было у меня. Видно было, что Иза считает, что я не достойна не только тиары, но и сидеть с ней за одним столом.

Я свои эмоции старалась держать под контролем.

Потому что на них было завязано не только выражение моего лица, но и моя магия.

Поэтому я вела себя так, будто никогда прежде Изольду не встречала, и меня совершенно не трогало то отношение, которое она откровенно демонстрировала.

И это еще больше выводило из себя мою сестру.

Она втыкала в меня свой взгляд, будто иглу.

И когда все наконец расселись, Иза не выдержала.

– Манон, – уже одно это было оскорблением. Прилюдно обратиться ко мне по имени, не являясь членом семьи – это сознательно опустить мой статус до кабацкой девки. А я ведь вышла из рода Наргарра, и Изольда не могла этого не знать.

– Госпожа Даргуа, – холодно поправила я ее, не поднимая на нее глаз, будто она невоспитанная хамка, не достойная внимания, и расправила салфетку у себя на коленях.

– Ах, госпожа… – мерзко протянула Иза. – Тогда позволь спросить, госпожа, откуда у тебя такие драгоценности. Стоит ли обратиться к капитану стражи Форталезаса, чтобы узнать, не было ли недавно краж?

Я не успела даже осознать, какие последствия повлечет мой поступок, но внутренняя сила взревела от этого оскорбления.

– Вы забываетесь, Индин.

Я произнесла это негромко, но мои слова будто прокатились по залу и, отразившись от стен, обрушились на собравшихся за столом.

Проклятье!

Вздрогнули все, а половина присутствующих потянулась к своим запястьям.