Хозяйка забытой усадьбы

Глава 26. Похищение века

Прибежав домой, я стащила перчатки и увидела, что руки больше не светятся.

Призыв магсветляка показал, что я снова контролирую свои силы. Одинокий неяркий огонек помаячил перед глазами, немного успокаивая.

Вокруг и так творилось что-то непонятное.

Не хватало еще ежесекундно переживать из-за того, что я могу быть пожароопасной!

– Госпожа Манон! – в холл влетела возбужденная до крайности Марсия. – Тут такое было!

– Где? – напряглась я. – В доме?

– Нет, – замахала она руками. – У соседей! Туда стража заявилась. Я крики услышала даже у задней калитки! Столько шума!

Соседний дом?

Стало быть, это его хозяйку арестовали?

Не там ли я сегодня столкнулась с Кальдеррой?

Это было очень и очень странно.

Сначала капитан нанес визит, покинул особняк недовольным, а затем, уже почти ночью он завился туда с подкреплением…

Что же могла натворить эта бедная женщина, если ее отволокли в подземелье в кандалах, как последнюю преступницу.

Я вспомнила ее затравленный взгляд, и сердце болезненно сжалось.

Я все сильнее уверялась, что нас с Сангриено развела удача.

Он не только неуравновешенный, но и жестокий человек.

Все выглядело очень запутанным, и определенно мне совершенно не нравилось.

Чтобы немного прийти в себя я принялась за ужин. Готовка всегда помогала мне успокоиться.

Но угомонить внутренний гнев удалось не сразу.

Марсия широко раскрытыми глазами смотрела на то, как я с пристрастием рубила говяжью мякоть на фарш, пока в сотейнике зажаривались лук и морковка.

– Такое ощущение, что она нанесла вам личное оскорбление… – не выдержала горничная. – Мне кажется, она достаточно наказана.

Я посмотрела на мелко изрубленное мясо и была вынуждена согласиться.

Отправляя его к овощам на обжарку, я разбивала лопаточкой комочки, стараясь на представлять, как я этой самой лопаткой тыкаю в некоторых персон.

Но даже чеснок в сотейник я выдавливала с особым чувством.

Однако я раба желудка, и когда по кухне поплыли знакомые ароматы, наконец отвлеклась от тревог.

И картофель лишала шкурки уже без кровожадных мыслей.

Пастуший пирог – одно из немногих блюд простонародной кухни, что можно было часто встретить на столах в высшем обществе.

Встретить-то можно было часто, а вот вкусным он выходил у немногих. Примитивная на первый взгляд запеканка нуждалась во внимании не меньше, чем пресловутые круассаны.

Крупно нарезанный картофель отправился вариться, а к уже заманчиво пахнущему мясу добавились перетертые томаты.

Марсия притащила из кладовки бутыль, в которой согласно этикетке плескалось белое сухое вино. Надо же, «Криссе» в провинции. А неплохо жили прежние хозяева.

Мы с Марсией даже немного пригубили. Разумеется, только для того, чтобы убедиться, что вино все еще годно. Ну и немного успокоить растревоженные нервы.

«Криссе» показало себя в лучшем свете и тут же ударило в голову, поэтому домашний совет постановил ограничить употребление.

Хихикая мы плеснули в мясо вина и занялись соусом в ожидании, пока оно выпарится. Перетирая в миске анчоусы, патоку и чеснок с уксусом, я снова задумалась о соседке.

Куда она бежала?

Можно было бы предположить, что от страха она направилась, куда глаза глядят.

Выливая получившийся соус в сотейник, я припомнила, что еле заметная тропинка, пролегавшая через пустырь, убегала куда-то в чахлую рощу, переходившую потом негустой лес.

Неужели беглянка надеялась там укрыться?

Розмарин и тимьян ссыпались с моих ладоней в мясную основу, и я, наказав Марсии размять готовый картофель с тертым сыром и сырым яйцом, гонимая любопытством полезла в мансарду, чтобы с самой высоты посмотреть, что там впереди виднеется.

Оказалось, что не так далеко за лесом был пруд. А за ним виднелись шпили замка. Судя по всему, не очень большого, но крепостная стена выглядела внушительно. Что там внутри, мне, разумеется, видно не было.

Соседка хотела попасть в замок?

Погруженная в размышления я вернулась на кухню и выложила в чугунок с низкими бортами томленое мясо. Очень не хватало зеленого горошка, но и так должно было получиться весьма недурно.

Пахло уже невыносимо вкусно. И тот факт, что отдельные части блюда уже можно было вполне съесть, ставили под угрозу пастуший пирог, но мы с Марсией все-таки взяли себя в руки.

Припорошив напоследок основу кориандром, я укрыла ее картофельным пюре и отправила в печь.

Замок, скорее всего принадлежал, наместнику.

Если я права, то в таком случае, поведение соседки казалось мне совсем лишенным смысла. Капитан же четко произнес, что женщина арестована по приказу наместника.

Она надеялась самому ему объяснить, что произошла ошибка?

Я даже фыркнула.

Этому непробиваемому типу объяснить что-либо невозможно!

Как ни крути, а все выглядело загадочно и пугающе.

Мне, что же, следовало тоже в любой момент ожидать появления стражи с обвинениями и кандалами? Это те проверки, о которых предупреждал Фабио?

Как насчет того, чтобы проверить самого Кальдерру?

Или мои показания не в счет?

Мной овладели опасения, поэтому, отдав должное пастушьему пирогу, который вышел изумительным, я прошлась по всему дому и развесила свое швейное заклинание на все входные двери и окна, даже второй этаж и мансарду не обошла вниманием.

Ну и добавила маленькое заклинание для прогрева щипцов для завивки.

Строго настрого предупредив Марсию не выходить из дома, пока я не сниму свою нехитрую защиту, я отправилась спать.

Магические сигналки молчали до полуночи, и я уснула.

И только под утро маячки сработали, вырывая меня из кошмарного сна.

Отогнав от себя образ разозленной сестрицы, я смогла определить, что взломать попытались окно на кухне.

Накинув пеньюар, я спустилась вниз и в рассветных сумерках выглянула на кухню. Никого. Окно по-прежнему было закрыто, однако списать на какую-нибудь птицу тоже не получалось. Вряд ли воробей или синица могли бы уцепиться за внутреннюю щеколду снаружи, а потревожили именно ее.

Проклятый знает, что творится!

Но еще больше я была поражена, когда спустилась в погреб за оставленной там на ночь запеканкой.

К моему удивлению, крышка на чугунке была сдвинута, а когда я заглянула внутрь, то обнаружила, что пирога там стало значительно меньше.