Никогда не называй меня так

ГЛАВА 17

Руэри всегда оставался одиночкой. Даже когда дом Белого Пламени наполнился учениками из других семей, он продолжал держаться в стороне.

То и дело краем уха он ловил разговоры и сплетни о себе. О том, например, что князь Лонан надеется вырастить из него нового Повелителя Вихрей. Многие желали увидеть в деле его мастерство. А Руэри не имел ни малейшего желания показывать свою бездарность.

Как бы он ни отделывался от попыток взять его на слабо, через какое-то время по ученическим комнатам поползли слухи, что он ни на что не способен.

Руэри остро ощущал, что они правы, и не имел иного выхода, кроме как держаться подальше от другой молодежи, собравшейся в доме.

Из всех приехавших в ученики к мастерам дома Белого Пламени, Руэри больше всего запомнил Лару из дома Вечных Льдов.

Дом Вечных Льдов издавна соперничал с домом Снежных Псов за влияние на севере. Именно от Дома Вечных Льдов в первую очередь Снежные Псы ожидали помощи в последней своей битве. И именно Дом Вечных Льдов занял место погибшего клана в Совете Королей.

Умом Руэри понимал, что Лара не имеет никакого отношения к этим событиям. В год гибели Снежных Псов ей едва ли исполнилось десять лет.

Однако, наследница дома Вечных Льдов питала к нему более чем нездоровый интерес. Она поджидала Руэри по вечерам, устраивала ему магические ловушки и стоило ему пройти мимо нее и ее служанок, как Руэри чувствовал затылком их пристальные и насмешливые взгляды. Он оборачивался — и в лучшем случае мог перехватить мгновение, когда Лара скромно опускала глаза.

Руэри немного сошелся с Форком из дома Стальной Крови — но их все равно разделяло слишком многое. Форк был сыном кузнеца. Известного и владевшего собственным магическим ремеслом. В дом Стальной Крови он попал на обучение в двенадцать лет, за эту возможность заплатил его отец. С тех пор Форк постигал обе науки — кузнечного дела и боевого колдовства. Его успехи в том и другом можно было считать весьма выдающимися, поэтому дом Стальной Крови отправил его сюда. Однако, несмотря на весь талант Форка, находясь рядом с ним Руэри отчетливо ощущал, насколько они разные. Если рядом с Айрен Руэри робел, чувствуя его утонченность и изысканное воспитание, то Форк, напротив, казался ему в поведении слишком грубым. С ним нельзя было говорить о тех вещах, которые Руэри привык обсуждать с сестрой. Айрен с удовольствием слушала легенды дома Снежных Псов, рассказы Руэри о семье… С Форком можно было говорить только о хороших мечах и боевом колдовстве. И хотя это общение принесло в арсенал Руэри несколько новых приемов, которым не учили в доме Белого Пламени, дружба с Форком никак не могла заменить Руэри общения с названой сестрой.

И легче, и сложнее приходилось ему с наследником дома Серебряных Вод — болезненным юношей по имени Сигдха, которого Руэри очень скоро начал называть Си.

Сигдха стал наследником по воле отца, хотя не был старшим из сыновей. Он был ниже ростом и слабее братьев, которые также, как и он, приехали на обучение в дом Белого Пламени. Продолжая свои поиски в библиотеке, Руэри заметил, что Сигдха часто проводит время за соседним столом. Ему тяжело давалась работа с мечом, которая в большинстве домов считалась естественным и необходимым навыком молодого мастера. Дом Белого Пламени почитал магические искусства превыше всех других, искусство фехтования стояло в его обучении далеко не на первом месте и все же считалось необходимым. Другие же дома, такие как дом Стальной Крови и Серебряных Вод, более чем наполовину полагались именно на меч.

Руэри быстро понял, что в среде сильных и быстрых братьев, Сигдха чувствует себя так же неуютно, как и сам он — в среде магически одаренных наследников. Поначалу ему казалось, что у них не найдется общих тем для разговора, но спустя какое-то время оба обнаружили, что это не так.

Сигдха тоже исследовал Разрывы, однако причины его были иными. Он уже давно обнаружил, что может обращать магию разорванной Завесы в собственную боевую силу, и теперь пытался развить эти способности. Его чаяния были менее запретными, чем поиски Руэри, но все же ни среди мастеров дома Серебрянных Вод, ни среди учителей дома Белого Пламени никто не мог дать ему наставлений на этом пути.

— Открытие Разрыва подобно взрыву магической энергии, — говорил он иногда, когда они с Руэри обсуждали этот вопрос. — Взрыв Завесы. Если Завеса Логрейна идентична настоящей «Завесе», то я легко могу представить, как высвободить энергию, помещенную в нее варлоком…

— Они не идентичны, — отвечал ему Руэри. — Не имеют между собой ничего общего.

— Пусть так. Любая энергетическая сущность имеет потенциал для взрыва.

Руэри понимал, к чему клонит Сигдха. Однако он не знал, понимает ли тот, насколько опасно то, о чем он рассуждает. Чем бы ни была настоящая Завеса, очевидно, разрывы в ней были опасны для мира людей. Возможно, Сигдха питал к этому вопросу пока лишь только научный интерес. Но что стало бы, если бы его эксперимент удался, и эта техника стала известна дому Серебряных Вод?

Магия, о которой думал Сигдха, была непохожа ни на что из того, что использовали варлоки до сих пор.

И все же он действительно хотел попробовать.

— Если ты попытаешься высвободить энергию Завесы, не важно, настоящей или созданной методом Логрейна, велика вероятность, что на этом месте возникнет Разрыв.

— Поэтому мне нужен ты.

Сигдха не смог бы остановить тварей, ползущих из разрыва. Он был слаб физически, а в силу того, что большую часть времени тратил на изучение новых техник, толком не владел и магией Серебряных Вод.

Но Руэри казалось, что Сигдха и его возможности сильно преувеличивает.

— Мы понятия не имеем, какие твари появятся из такого разрыва. Во-первых, я могу не справиться один. Во-вторых, я не смогу закрыть Разрыв. У меня нет амулета.

— Есть.

Руэри молчал. Он знал, о чем говорит Сигдха. Амулет, снятый с погибшей адептки дома Стальной Крови. Но амулет для себя варлок всегда выковывал сам. И у них не было никакой уверенности в том, что Руэри удастся использовать чужой.

— Я знаю, как повысить наши шансы. Форк — из того же дома, что и этот амулет.

— Между ними даже кровной связи нет!

Они с Сигдхой обсуждали эти вопросы уже не раз, но ни к чему не могли прийти. Однако Руэри тоже интересовал этот эксперимент. Не потому, что он хотел разобраться в сущности Завесы. У него были свои мысли на этот счет.

Он хотел увидеть завесных тварей еще раз. Вблизи увидеть, кто придет на его зов. Он тоже много читал и, несмотря на запреты, многое успел узнать. Вот только чему верить — пока что не знал.

Пока Руэри и Сигдха занимались исследованиями в библиотеке, Айрен уговорила отца разрешить ей заниматься с мастером Ниненом. Отец поставил условие — Айрен будет продолжать самостоятельно поддерживать боевые навыки. Однако, это условие Айрен выполняла с пятого на десятое.

Она уже поняла для себя, что есть вещи более ценные, чем умение убивать.

Каждый варлок, по достижении совершеннолетия, выбирал для себя одну технику и одну ветвь магии, которую в дальнейшем делал основной. Амулет, созданный им, усиливал эту ветвь. И Айрен понимала, что не сможет стать совершенной одновременно в двух направлениях. Отец думал, что ее блажь скоро пройдет, но наследница чуть ли не каждый день вспоминала ту ночь, когда нашла Руэри раненым в заброшенной крепости. Вспоминала, какое бессилие ощутила. Она самую чуточку умела лечить, но безумно боялась, что ее силы не хватит, чтобы вернуть закоченевшее тело Руэри к жизни.

В то мгновение Айрен поняла, что десятки варлоков кругом нее умеют убивать — огнем, водой, ветром или мечом. Но очень немногие по-настоящему умеют лечить.

Мастеру Зоину — семейному лекарю клана Белого Пламени — потребовалось больше недели, чтобы заживить одну только рану на плече у Руэри. В ту ночь в крепости у Айрен не было и нескольких минут.

Думая о том, что случилось с Руэри осенью, и о том, что произошло потом, зимой, Айрен все больше боялась за него. И все больше хотела сделать так, чтобы эти мгновения беспомощности не повторились никогда.

Руэри смотрел сквозь окна павильона, где вел занятия мастер Нинен, и бессильно сжимал кулаки.

Зал почти всегда оставался полупустым. У Нинена, несмотря на его мастерство, было немного учеников.

Но одна, самая упорная, всегда задерживалась дольше всех и долго полушепотом разговаривала с учителем наедине.

— Айрен… — процедил Руэри.

Такого бессилия он не чувствовал еще никогда. Ему было нечего предложить сестре. Учитель Нинен был красив, умен, воспитан лучше всех варлоков, которых Руэри когда-либо встречал.

И Айрен было интересно с ним. С куда большим удовольствием она слушала своего нового кумира, чем рассказы Руэри о дикой жизни на севере — Руэри видел это по ее глазам.

— Повелитель Вихрей уже так далеко забрался в своем мастерстве, что может позволить себе сутками подглядывать за другими ученицами?

Слишком хорошо знакомый голос — голос Пэйдина — раздался из-за угла.

Руэри инстинктивно потянулся к висевшему на поясе мечу.

Мальчишек было трое — Пэйдин явно выполнял среди них не главную роль. Он стоял за спиной у юноши в одеждах со знаком дома Золотого Рассвета — белых, украшенных золотой вышивкой на груди. Смутно Руэри припоминал, что этого ученика звали Лейном.

По другую руку от Лейна стоял тот, кого Руэри знал куда лучше — это был один из старших братьев Сигдхи и хороший друг Айрен, Андайн.

— Пэйдину из дома Белого Пламени настолько нечем заняться, что он следит за своим названым братом? — поинтересовался Руэри.

— Ты мне не брат, — Пэйдин в одно мгновение нахмурился, и прежде красивое лицо его потеряло всякое благородство. — Ты жалкий выкормыш, которого подобрал отец.

Будь они с Пэйдином наедине, возможно, Руэри мог бы промолчать. Пэйдин давно уже был настолько отвратителен ему, что Руэри не видел смысла с ним говорить.

Но рядом с Пэйдином стояли еще двое парней, один из который был весьма близок Айрен. И Руэри не мог показать себя слабаком перед ним.

Рука сама собой выхватила меч, и Руэри метнулся вперед.

Он знал, что легко справится с Пэйдином один на один, но противников было трое, и, к тому же, Лейн воспользовался колдовством.

В одно мгновение магическая атака обрушила Руэри на землю, и Пэйдин захохотал.

Руэри бессильно дергался, прижатый к земле магическими путами. Его навыков и скорости не хватило на то, чтобы отразить простейший удар. И бестолку было бы говорить о том, что он его попросту не ожидал.

— Отец зря потратил на тебя еду. Из тебя никогда не получится стоящего бойца, — закончил Пэйдин.

Руэри собрал все силы, какие у него были, и рванулся из пут. Те разлетелись и ошметками паутины повисли на ветвях деревьев.

Протянул руку и меч, отброшенный в сторону силой удара, поднялся с земли и занял свое место в его руке.

— Нет ничего глупее, чем превращать этот спор в детскую драку, — сказал тем временем Лейн. — Если хочешь что-то доказать своему названому брату — покажи свое магическое мастерство. Если бы ты не старался всеми силами его скрывать, никто и не считал бы, что его нет.

Слова Лейна могли показаться мудрыми, если бы Руэри не находился в том положении, в котором находился. Если бы он действительно просто скрывал свои силы. Сил у него хватало, но все уроки мастера Конлаэда оказывались для него бесполезны. Руэри не мог сказать, что так уж небрежно относился к занятиям. В самом начале он действительно пытался научиться тому, что преподавал Конлаэд, он не был дураком и разумеется хотел овладеть силой и научиться использовать ее в бою. Но все, что говорил наставник, не приносило никакой пользы, и в конце концов Руэри перестал пытаться, полностью посвятив себя изучению других вещей.

— Хочешь посмотреть на мою силу, — тихо сказал он. — Завтра, на закате, у Священного Пруда я тебе ее покажу. Только этих! — он ткнул пальцем в Пэйдина, — не бери с собой. С ними мне не о чем говорить.

Руэри отправил меч в ножны, развернулся и пошел прочь. В сторону библиотеки. Затылок зудел, ощущая направленные на него взгляды, но Руэри заставил себя смотреть только вперед.

Как и следовало ожидать, Сигдха все еще сидел над своими книгами.

— Я согласен, — сказал Руэри, отодвигая стул и усаживаясь напротив него. — Давай попробуем.