Никогда не называй меня так

ГЛАВА 24

— Я хочу, чтобы ты сделала это сама.

Рука Руэри скользнула по обнаженному плечу Айрен. Шелковое одеяние сползло с него по воле господина, наполовину приоткрыв нежную белую грудь.

Руэри лежал на подушках перед камином, откинувшись назад, и вяло водил рукой по телу пленницы. Разглядывал ее, наслаждаясь по-прежнему непривычной картиной.

Айрен сидела возле него, позволяя гладить себя и раздевать. Взгляд ее был серьезным и грустным, хотя тело и не сопротивлялось навязанным ласкам. И Руэри не мог отделаться от чувства, что та лишь смиренно принимает то, чего так жаждет душа нового короля.

Айрен наклонила голову чуть вбок и едва заметно улыбнулась.

Рука ее коснулась виска Руэри и прочертила дорожку вниз. Вдоль щеки к шее. Чуть коснулась ключицы.

Одеяние Руэри — такое же шелковое, но густо красного цвета, расшитое листьями и цветами — было расстегнуто, и Айрен видела рельефную грудь брата с едва заметными следами шрамов. Она помнила их все наперечет — как следы прежней глупости, необдуманной смелости, которая всегда заводила Руэри в неприятности.

И хотя она помнила эти безмолвные знаки их общих воспоминаний, видеть перед собой это тело обнаженным, расслабленным, ожидающим ласки — было для нее так же странно и ново.

Айрен наслаждалась каждым мимолетным прикосновением, с удивлением открывая возможности, в которых отказывала себе долгие годы.

— Если хочешь — попроси, — с улыбкой ответила она. Не дожидаясь ответа, оседлала бедра брата и, наклонившись, коснулась губами его шеи возле самого уха.

Руэри шумно выдохнул, старательно сдерживая стон. Каждое добровольное прикосновение Айрен подводило его к грани, но он вовсе не желал показывать сестре, насколько сильна ее власть.

— Продолжай, — потребовал он.

— Не буду, — Айрен выпрямилась и замерла, легко поглаживая брата по обнаженной груди. — Я хочу, чтобы ты меня попросил.

Руэри молчал. Смотрел на нее умоляюще и зло, так что Айрен не сдержала улыбки.

Наклонившись, она продолжила исследовать грудь брата губами.

Рука ее скользнула вниз, высвобождая плоть Руэри. Пальцы накрыли его член и принялись медленно поглаживать. Другая рука потянула Руэри за запястье и обе ладони скользнули девушке между ног.

Дыхание Руэри стало тяжелей. Айрен видела, как покрывается испариной его лоб.

Она замерла, прекратив поцелуи, и внимательно глядя в черные, полные желания глаза.

— Я многого не умею, Руэри, — тихо сказала она. — Но я стараюсь… Стараюсь научиться быть рядом с тобой.

Она снова наклонилась, чтобы коснуться губ брата, втянуть его в долгий неторопливый поцелуй.

Рука Айрен сдвинулась вверх, прошлась по животу Руэри, скомкала шелковое одеяние и замерла, сжимая плечо.

Бедра стремительно задвигались, толкая вперед и вверх. Заставляя одну разгоряченную плоть потираться о другую.

Руэри не выдержал. Его рука накрыла место соприкосновения их тел, и тут же на обнаженные животы брызнуло горячее семя.

Руэри поднял руку к глазам, разглядывая следы этого странного недо-единения.

Мгновение Айрен наблюдала за ним, а затем наклонилась и вобрала его пальцы в рот, слизывая соленую жидкость.

Глаза ее продолжали смотреть Руэри в глаза. «Я люблю тебя», — вертелось в голове. Но она не знала, увидел ли Руэри эти слова в ее зрачках или нет.

Поразмыслив несколько дней, Айрен решила принять предложение новой королевы. Она не требовала никаких конкретных обещаний, и, значит, и Айрен не брала на себя никаких обязательств. До сих пор она никогда не изучала магии перевоплощений, и была несколько удивлена, узнав, что такие техники известны дому Вечных Льдов. Однако то, что подобную способность имела не одна только Лара, но и ее свита, говорило о том, что происхождение этой техники вряд ли может быть запретным.

«Ты еще в состоянии думать о каких-то запретах… Когда Отступник из отступников делает подобное с твоим телом каждую ночь…» — с горькой усмешкой подумала Айрен. Воспоминание о Руэри пробежалось по телу теплом, но она заставила себя думать о более серьезных вещах.

Как бы ни хорошо ей было с Руэри наедине, Айрен не собиралась всю жизнь оставаться пленницей в собственном дворце.

При помощи Ланы освоив новое заклятье, она не спешила пускать его в ход. Выждала несколько дней, попутно обдумывая, с чего начать.

Ее интересовало, что происходит за стенами сераля, как изменилась жизнь города с приходом нового короля. А также то, чем занят Пэйдин и где скрываются ее собственные союзники.

Думая о них, Айрен невольно сжала на груди драгоценный алмаз.

Однако были и другие проблемы, более личного плана, которые тоже следовало решить.

Любой варлок, достигнув совершеннолетия, создавал собственный магический амулет. Амулет, в который зашивались самые драгоценные заклятия. Амулет, который многократно усиливал его способности. И который делал его уязвимым, потому что лишенный амулета варлок мало чем отличался от обычного человека — разве что бессмертием.

Амулет совершенствовался по мере прохождения варлоком новых испытаний, его возможности расширялись и вместе с тем росли и силы его владельца. В течение человеческой жизни амулет обычно трансформировался три — четыре раза, но Айрен, будучи более чем талантливой ученицей, провела три трансформации к возрасту двадцати семи лет.

Вторым предметом, который определял силу варлока, было его оружие. Меч или музыкальный инструмент становились воплощением его сил. При помощи них варлок концентрировал силу и направлял свою магию.

У Айрен никогда не было собственного оружия. Как верно заметил Руэри, она так и не взялась заниматься с мечом. Всю свою силу она вложила в амулет, а когда очнулась в темнице, обнаружила, что амулета при ней нет. Было ли приказом Руэри забрать его или так посчитали необходимым поступить стражники — Айрен не знала. Однако отсутствие амулета существенно ограничивало ее возможности, а Айрен устала чувствовать себя слабой.

Она думала о том, что должна отыскать амулет как можно скорей, но поиски в тюрьме могли быть опасны — как в облике птицы, так и в своем собственном.

Освоив заклятие, Айрен несколько дней кружилась в окрестностях темницы, но так и не решилась проникнуть внутрь. Чтобы сделать это, ей требовалось вернуть хотя бы толику прежних сил. Она вовсе не хотела снова оказаться взаперти здесь, в темном подвале без окон и дверей.

Вернувшись домой, она снова надолго задумалась о том, что могла бы предпринять, и, скрепя сердце, пришла к выводу, что должна попытаться сделать новый амулет.

Ингредиенты для своего главного магического предмета каждый заклинатель выбирал сам. Первый амулет Айрен был сделан из аметиста и редких трав.

Теперь у Айрен не было драгоценных камней кроме тех, что принес ей Руэри в поясе в самую первую ночь.

Айрен долго разглядывала этот подарок, но так и не решилась его испортить.

Более дешевые материалы давали менее стабильный результат, и все же пленница решила использовать их.

В следующие несколько дней она облетела город в поисках нужных трав и некоторых полудрагоценных камней.

Странное чувство одолело ее, когда, нарезая круги над базаром, она увидела, что жизнь для простых людей мало чем изменилась. Все также торговались за овощи и мясо, редкие безделушки и ткани. Сезонные лотки постепенно исчезали, и добыть травы ей так и не удалось.

Вернувшись к себе в покои, Айрен размышляла о том, где еще можно их достать. В королевской лечебнице безусловно должна была быть самая полная коллекция всех возможных трав. И потому на следующий день Айрен отправилась туда.

Примостившись на подоконник, она стала ждать возможности незамеченной пробраться внутрь и высматривать сундучки с травами. В отличие от Лары, оборачивавшейся черной птицей, каких сторонились во всех домах, из Айрен получился серебристый сокол с белыми прожилками на крыльях. Такие птицы считались друзьями праведных кланов, и никто не решился бы прогнать ее с подоконника.

Айрен, однако, на всякий случай укрылась за занавеской, откуда могла не только наблюдать, но и слушать, что происходит внутри.

Двое учеников-лекарей вовсю обсуждали между собой перемены во дворце.

За каких-то полчаса Айрен узнала и о том, что у Руэри с Ларой не все ладно. И о том, что жена по вечерам жжет горькие травы, надеясь возбудить в короле желание — но видимо, слишком плохо владеет травническим искусством, потому что Верховный продолжает проходить мимо ее покоев.

— Долго так длиться не может, — сказал один из учеников, продолжая перебирать травы в сундучке. — Слишком многие согласились принять сторону Руэри только потому, что он обещал им голову прежней королевы.

Если бы маленькая птичья грудь могла задрожать, то это наверняка бы произошло. Но все чувства Айрен так и остались у нее в голове.

— Думаю, наложница скоро ему надоест, — ответил другой ученик. — Руэри уже не раз показывал свой переменчивый нрав. Он держит только то слово, которое желает. Оберегает только тех людей, кого хочет. И никогда не угадаешь, чье тело завтра будет раскачиваться перед воротами дворца.

Первый прислужник шикнул на него.

— Думай, что говоришь.

Он настороженно огляделся по сторонам, но, конечно же, никого не заметил.

— Ты ведь думаешь о том же, о чем и я. Верховный расправляется с теми, кто еще вчера был его союзниками.

— Мелан, — тихо сказал первый ученик. — О чем бы я не думал, у меня хватает сообразительности об этом не говорить. Сегодня он — король. Кто будет в Совете, а кто сядет на кол — решать только ему.

Второй ученик хмыкнул, но ничего в ответ не сказал.

Айрен же дождалась момента, когда оба отвернутся, и, выхватив пучок столь необходимых ей трав из лекарского сундука, поспешила умчаться прочь, не обращая внимания на грязные ругательства, которые летят ей вслед.

В тот день до заката еще оставалась пара часов, а Руэри редко нарушал ритуал и приходил раньше времени.

Айрен устроилась в комнате для медитаций и принялась готовить необходимые травы для совершения обряда.

Амулет, который у нее получился, ни в какое сравнение не шел с тем, что она потеряла. Главным его камнем был молочный опал, а оправы он не имел вовсе. Но Айрен владела искусством обращения с амулетами лучше любого в королевском дворце, и даже такая безделушка могла серьезно ей помочь.

Она как раз успела закончить с делами, когда в главной комнате хлопнула дверь.

Айрен поспешно огляделась по сторонам, отыскивая место, где можно было бы спрятать амулет.

— Вот ты где, — с порога подал голос Руэри, и Айрен только и успела, что засунуть камень под одну из подушек во множестве разбросанных тут и там.

Айрен обернулась к нему. Она хотела поговорить о том, что слышала в лечебнице и уже подбирала слова, когда увидела усталые тени на лице любимого и замерла.

— Что случилось? — спросила она, поднимаясь на ноги, и шагнула к нему.

В глазах Руэри на мгновение промелькнуло удивление. Потом усталость. Он качнул головой.

— Ничего, — выдохнул он и, шагнув навстречу, обнял Айрен. Уткнулся лицом ей в плечо, вдыхая запах сандала, исходивший от чисто вымытых волос. — Ничего, — повторил он. — Все хорошо, раз я пришел к тебе.

Она скользнула руками по его спине, оглаживая и стараясь поддержать.

Несколько долгих минут прошло, прежде чем Руэри отстранился и заглянул сестре в глаза. Смотрел долго, как будто искал в них что-то и в то же время пытался утонуть.

Айрен тоже смотрела на него и думала. Думала о том, что о многом хочет поговорить — и не может. Не только потому, что не знает, как рассказать Руэри о своем путешествии по дворцу, но и потому, что не может упрекать в чем-то того усталого человека, который стоит перед ней.

— Хочешь, я подогрею вина? — спросила она и коснулась ладонью щеки брата.

Руэри на мгновение прикрыл глаза, пытаясь поверить в искренность этого прикосновения, утонуть в нем и забыться. Потом кивнул.

— Пойдем, — Айрен потянула его за руку и подтолкнула к купальне. — Погрейся. Я скоро приду.

Руэри растерянно замер посреди помещения, наполненного густыми и нежными запахами его любимой. Ощущение было странным — как будто он проник в чужое сердце и рассматривает его изнутри. Ни разу за все время с тех пор, как он привез Айрен во дворец, ему не доводилось бывать здесь. В спальню он тоже почти не заходил. Их игры всегда проходили на подушках на полу, и только теперь задумавшись об этом, Руэри понял, что несмотря на то, что дворец принадлежал ему, задние помещения покоев Айрен он рассматривал как только ее личные комнаты. Невзирая на то, что сама Айрен принадлежала ему, Руэри в ее комнатах все еще вел себя как гость.

Разозлившись на собственную нерешительность, Руэри фыркнул и принялся раздеваться. Когда плащ, ремень и сапоги оказались на полу, тень женского силуэта упала на пол возле него и, чуть оглянувшись, Руэри увидел, что Айрен, с подносом в руках, стоит у него за спиной.

Айрен пристроила поднос так, чтобы его не задевал проникавший из комнаты холодный ветерок.

Ее лицо едва заметно изменилось, слабо шевельнулась бровь — и в круглый бассейн ударил поток воды.

Руэри нахмурился.

— Ты восстановила часть сил.

— Совсем чуть-чуть, — Айрен ловко отвела взгляд и сделала вид, что рассматривает его рубашку. — Давай помогу.

Руэри позволил раздеть себя до конца и стал спускаться в горячую воду. Он ждал, что Айрен присоединится к нему, но та лишь взяла в руки поднос и переставила ближе к бассейну, а сама уселась у бортика.

Руэри наблюдал за ней настороженно. Покладистая услужливость сестры вызывала у него подозрения.

— Сегодня ты ведешь себя как образцовая наложница, — сказал он, наблюдая, как Айрен из серебряного кувшина наполняет кубок вином.

Рука сестры дрогнула, и алые капли пролились на поднос.

— Руэри, не пытайся разрушить то, что между нами еще живо, — с трудом скрывая напряжение, произнесла она.

Руэри сделал глубокий вдох.

— Прости, — выдохнул он и опустился в воду. Слишком далеко, чтобы Айрен могла дотянуться до него. Нарочито далеко, чтобы разбить ту иллюзию, о которой сам сказал только что.

— Двигайся ближе, — велела Айрен и потянула его за плечо.

Все еще напряженный, Руэри придвинулся к ней, и Айрен осторожно обняла его. Опустила подбородок Руэри на затылок и стала ждать, пока напряжение в плечах любовника ослабнет.

— Если хочешь, я первой попробую вино, — сказала она, когда поняла, что этого не произойдет.

— Это бессмысленно. На тебя не действуют сонные травы, а меня уже нельзя отравить.

Горькая усмешка коснулась губ Айрен.

— Тогда тебе не остается ничего иного, кроме как довериться мне.

Айрен вложила в руку Руэри кубок, и тот медленно сделал глоток. Вино было густым и сладким — таким непохожим на Айрен и в то же время именно таким, какое любил Руэри.

Отступник не стал спрашивать, как Айрен угадала. Та и не ждала этого вопроса.

Она устроилась поудобнее и провела ладонью по плечу Руэри, пытаясь согреть.

— Иногда ты совсем холодный, — задумчиво сказала она. — И я почти что готова поверить, что ты мертвец. В другие ночи от тебя исходит тепло и я… — она замолкла, не решаясь закончить и не зная, как описать эту жгучую потребность приблизиться к Руэри, чтобы поймать исходившие от него крохи тепла.

Вино стремительно туманило усталое сознание.

— Мое тело не мертво, — пробормотал он, откидываясь назад на колени Айрен. — Моего тела… просто нет. Мое тело — боль, ненависть… любовь. То, что раньше было только в душе.

Айрен нахмурилась, это был не тот разговор, которого она хотела. Она боялась думать о том, о чем Руэри сейчас говорил.

— Я могу надеяться, что ты не исчезнешь? — только спросила она.

Руэри на мгновение прикрыл глаза. Покачал головой.

— Я не знаю… — признался он. — Этого я не проверял.

Оба замолкли. Какое-то время Айрен просто перебирала волосы самозванного короля — слегка спутавшиеся за день и немного намокшие.

Потом протянула руку, и флакон с цветочным мылом упал ей в ладонь. Айрен откупорила его и принюхалась.

— Ты принес сюда одежды, масла и даже украшения для меня. Но ничего для себя.

— Мне ничего не нужно, — Руэри приоткрыл глаза и растерянно посмотрел на нее.

— Я не хочу, чтобы от тебя исходил запах цветов, Руэри. Он не твой.

В глазах Руэри промелькнула печальная усмешка.

— Какой же мой?

Айрен повела плечом. Некоторое время задумчиво рассматривала усталое лицо.

— Может быть, запах костра. Древесной смолы.

Руэри повел плечом.

— Айрен, как ты думаешь… У меня когда-нибудь было время задумываться о таких вещах?

— Если бы ты позволил… я подобрала бы его для тебя.

Руэри резко сел, обсыпав брызгами одеяние сестры.

— Вот ради чего это все. Хочешь, чтобы я выпустил тебя из дворца.

Айрен стиснула зубы и несколько секунд смотрела на него.

— Руэри, не испытывай моего терпения. Если бы я хотела выбраться на базар — то уже бы там побывала.

Руэри сидел, чуть повернувшись к ней, также как и сестра, он стиснул зубы, но по-прежнему молчал.

Айрен не выдержала, потянула его на себя и уложила назад. Вылила немного мыла на ладонь и принялась втирать Руэри в виски.

Последняя вспышка расстроила ее даже больше, чем первая. Какое-то время она думала о своем — о том противоречивом положении, в которое попала. Дар Лары позволял ей свободно перемещаться по городу, но она вынуждена была скрывать от своего единственного собеседника все то, что услышала, и все, что успела раздобыть. Это наводило на мысли о том, что ей нужен союзник снаружи. И Пэйдин подошел бы лучше других. Но если Лара и добивалась, чтобы она впуталась в заговор… Узнав о том, что Айрен общается с Пэйдином, Руэри точно точно вышел бы из себя.

— О чем ты думаешь? — резкий голос Руэри вырвал Айрен из размышлений.

— Ты не захочешь этого знать, — честно ответила Айрен. Взяла кувшин и, наполнив его водой, смыла мыльную пену.

Закончив с волосами Руэри, она снова замерла, притянув его к себе и обняв поперек груди.

Руэри повернул голову, чтобы приникнуть к ее плечу щекой, и какое-то время молчал.

— Ты не спустишься ко мне? — спросил он.

— Если ты прикажешь, — тихо ответила Айрен.

Оба замерли, как будто только теперь вспомнив о том, что их разделяет.

— Я не это хотела тебе сказать, — после долгой паузы произнесла Айрен.

Руэри промолчал. Вздохнув, Айрен продолжала:

— Почему каждая пара слов отталкивает нас друг от друга, Руэри?

— Я не знаю.

Помешкав, Верховный снова приник к ней и решился закрыть глаза.

— Я просто беспокоюсь за тебя, — продолжила Айрен после долгого молчания. — Даже сюда, в закрытую часть дворца, доходят слухи…

Руэри запрокинул голову и приподнял веки. В его угольно-черных зрачках промелькнули искорки.

— Что за птички приносят сплетни в эти закрытые комнаты?

— Разные птички, — спокойно ответила Айрен понимая, что идти на попятную уже поздно. — Я боюсь, что несмотря на твою силу, у тебя осталось много врагов.

— Жизнь моих врагов будет короткой. Тебя это беспокоить не должно.

Айрен не знала, что добавить. Поэтому просто наполнила кубок и сама сделала глоток. Покатала вино на языке. Это действительно было любимое вино Руэри, и это вино никогда не приносили сюда в сераль. Айрен немалых трудов стоило доставить его с базара, и она вовсе не собиралась обращать на это внимание Руэри. Просто хотела, чтобы тот испробовал его. Это вино подходило ему, вот и все.

— Ничего страшно не случится, — уже мягче добавил Руэри, искоса наблюдая за ней.

— Чего тебе стоил этот переворот? — спросила Айрен. — Ты обрел много союзников. Но те ли это люди, кто останется тебе верен?

— Ты, конечно же, выбрала бы других.

Айрен помолчала.

— У меня не всегда была возможность выбирать, — призналась она. — Дело не в том, что я была бы на другой стороне. Дело в том… что я боюсь, тебе будет дорого стоить союз с этими людьми.

Руэри закрыл глаза. Айрен была абсолютно права, и они с Сигдхой обсуждали это уже много, много раз. Вино развязало ему язык, и Руэри не заметил, как произнес.

— В доме Стальной Крови продолжается борьба. Племянник прежнего главы пытается убрать Кридана. Этого следовало ожидать.

— Междоусобица поселилась только там?

— Нет… не только там.

Взгляд Руэри прояснился, и он пристально посмотрел на Айрен.

— Пэйдин навещал тебя снова, да? Он что-то тебе предложил?

— Нет, он не приходил, — спокойно ответила Айрен, не отводя глаз.

Руэри нехотя снова откинулся назад.

— Я не хочу обсуждать это здесь, Айрен. Если ты правда хочешь мне помочь… пожалуйста, давай просто помолчим.

— Хорошо, — сдалась Айрен.

Сквозь пелену ресниц, Руэри увидел мягкую и грустную улыбку на ее лице.