Никогда не называй меня так

ГЛАВА 41

— Никто не знает, сколько Косерелу было лет к тому времени, когда это произошло, — продолжал Руэри. — Судя по другим источникам, он уже не был молод. Однако Эсте описывает его как мужчину немного за сорок. Весьма красивого мужчину, — добавил он и на некоторое время замолк.

Приподняв бровь, Айрен смотрела на него в ожидании продолжения и Руэри наконец снова заговорил:

— Косерел был весьма известным варлоком, могущественным и опытным. Он не засиживался подолгу на одном месте. По этой причине, или по какой-то другой, он не брал учеников.

— Ничто не мешало ему взять ученика, который странствовал бы вместе с ним.

Руэри хмыкнул.

— Полагаю, дело было все же не только в бродяжьей жизни. Косерел далеко продвинулся на пути познания темной стороны. Он тщательно оберегал свои секреты, понимая, насколько опасны они могут быть в чужих руках. Опасны для всех — и для него самого в том числе. Вопреки тому, что принято говорить теперь в светлых домах, темные варлоки вовсе не были идиотами, мечтавшими разрушить мир, в котором им самим же потом и жить. Они использовали опасные техники, не боялись рисковать в своих экспериментах. Что же касается их целей… Не думаю, что они любили власть и славу больше, чем князь Ойсин или некоторые другие наши знакомые со светлой стороны.

Айрен промолчала, и Руэри продолжал:

— Косерел не брал учеников, был искушен в магии и силен в бою, красив лицом и молод телом, но одна слабость у него все-таки была, — нервная улыбка заиграла у отступника на губах. — Он любил женщин. Молодых и красивых женщин, которых в изобилии встречал в тех городах, которые посещал.

— Полагаю, Эсте была и молода, и красива, — Айрен закатила глаза, предчувствуя, в каком направлении движется этот рассказ.

— Не совсем так, — хотя улыбка продолжала играть на губах Руэри, взгляд его стал холодным, как лед. — Эсте было тогда чуть менее двадцати. Но она не отличалась особенной красотой. На фоне всех богатств Янтарной столицы, Косерел никогда и не заметил бы ее… Если бы не небольшое колдовство.

Косерел, как пишет его ученица, был строен и черноволос. В его теле не было особенной физической силы, потому что больше внимания он уделял изучению магии, а не практикам с мечом.

Эсте тоже предпочитала сидеть в библиотеке, обложившись фолиантами, но ей не так повезло — судя по некоторым оговоркам похоже, что она был невысока ростом и походила на колобка.

Коронной техникой дома Белых Лисиц, однако, было оборотничество. И Эсте не составило труда изменить обычные формулы так, чтобы обернуться не лисицей, а стройной красавицей, которая наверняка заинтересовала бы Косерела. Однако Эсте понимала, что риск все равно слишком велик — во-первых, Косерел мог разгадать иллюзию, во-вторых, Янтарная столица была слишком богата настоящими красавицами. Она решила подстраховаться и из трав, которые так любит жечь в своей курильнице моя драгоценная супруга, составила приворотный амулет.

— Так… — Айрен начинала догадываться, что эта история не закончится хорошо.

— Ее план удался. Косерел действительно заинтересовался предложенным ему лакомством. А благодаря мешочку с травами, висевшему у Эсте на шее, его интерес не прошел на следующее утро, как это случалось обычно. Косерел задержался в Янтарной столице на несколько долгих недель, а в конце концов сам предложил Эсте стать его ученицей. Они покинули город и продолжили поиски, которые варлок вел уже не первый десяток лет.

Руэри снова ненадолго замолк, прежде чем продолжить:

— В наши дни большинство бродячих варлоков принадлежит к клану Стальной Крови, либо же к малым кланам, которые настолько бедны, что не могут обеспечить своим адептам достойную жизнь. Основным стимулом странников стали деньги, которые они берут за заказы в деревнях Темных Земель. Реже случается так, что варлок не находит себе пристанища в Бессмертном городе и покидает его, чтобы обрести свободу — от кланов, от политики, от самого себя… Так было с твоей матерью.

Айрен вздрогнула при этих словах, но Руэри не заметил и тут же продолжал:

— Так было с моим отцом. Странствующие варлоки не любят вмешиваться в дела совета королей, даже если у них есть влияние и силы, чтобы что-то поменять.

Не думаю, что в этом смысле прежние времена сильно отличались от наших дней. Косерел говорил, что ищет новые знания, но я думаю, что он искал свободы. Варлок с его способностями и с его познаниями в столице неизбежно стал бы объектом охоты.

Какое-то время Косерел и Эсте путешествовали вместе. Эсте удавалось сохранять свою тайну. Однако, в один прекрасный день добравшись до Нефритовой столицы, Косерел узнал, что начинается война.

В те годы наиболее влиятельным среди праведных кланов был клан Огненного Солнца. Во главе его стоял князь Ирден. Клан Черного Знамени не был самым сильным среди кланов, практиковавших темные пути. Но им правила княгиня Лиден, к которой у Ирдена имелся личный счет. Он поднял войска и объявил, что созывает союзников на бой с варлоками, преступившими границы допустимого и ставшими угрозой для всего материка. Так началась война, в которую затем оказались втянуты все темные и светлые кланы.

Косерела призывали под знамена клана Черного Льда, так же как многих других варлоков призвали теперь их кланы.

Эсте, конечно же, не обрадовалась таким переменам. Ей тоже пришло послание из дома, но она не собиралась оставлять учителя. Она только опасалась, что на виду у множества варлоков, ей не удастся долго сохранять маскировку. И все же когда Косерел принял решение ехать в Обсидиановую столицу, Эсте отправилась туда вместе с ним.

Косерел хотел принимать участие в чужих дрязгах немногим более, чем его ученица. Он был по-своему нелюдим, не подпускал к себе чужих и у него было не так уж много людей, ради которых он стал бы рисковать собой.

Видимо поэтому путь двух варлоков с одного конца материка до другого занял много недель. Косерел не спешил. Задерживался во всех любопытных местах, а если ему задавали вопрос, не должен ли он в кратчайшие сроки прибыть в Обсидиановый город, отвечал: «Войну следует начать во всеоружии. И я не имею права упустить хоть одну возможность укрепить силы клана Черного Льда новыми знаниями». Под этим предлогом он сворачивал в каждую попадавшуюся ему на пути крепость и подолгу застревал в каждой библиотеке.

Все это путешествие Эсте описывает достаточно подробно.

Начиная с самой первой его встречи с великим варлоком в стенах Янтарной столицы все ее воспоминания о наставнике пропитаны неподдельным восхищением, благоговением и тихой любовью.

Иногда Эсте кажется безумной, потому что какими бы ни были поступки его наставника, ученицу восхищало в нем абсолютно все.

Полагаю, не было вещи, которую Эсте не сумела бы ему простить.

На протяжении всего их путешествия Эсте много раз получала письма из дома. Клану Белых Лис худо-бедно удавалось сохранять нейтралитет, и родные призывали Эсте отказаться от опасного союза с варлоком, чьей судьбой, по их словам, было «умереть в очищающем пламени давно назревавшей войны». Между кланами давно уже накопилось много обид. Конфликт Ирдена и Лиден в конечном счете был лишь катализатором. Рано или поздно должен был произойти взрыв.

К тому времени, когда двое варлоков добрались до Обсидиановых земель, война уже шла полным ходом. Косерела ждали неутешительные новости — хотя клан Черного Льда успешно отстаивал границы своих земель, немало его адептов попрощалось с жизнью. Среди них были брат Косерела и его младшая сестра.

Вести о гибели близких и жизнь, которую им теперь приходилось вести, сильно изменили варлока.

Он все меньше походил на того блистательного чародея, который некогда приехал в Янтарную столицу. Если раньше он с легкостью покорял сердца, но сам свое всегда оставлял скрытым от людских глаз, то теперь его интересовали лишь исследования. В первые дни он сполна напоил меч кровью врагов, но вскоре снова стал избегать битв и по большей части сидел в одиночестве в своей лаборатории.

Эсте оказалась единственной, кто имел доступ к его исследованиям. Косерел занимался тем же, чем и мы… Чем и я… Он… искал способ вернуть сестру с другой стороны.

Руэри кашлянул и замолк. Айрен пристально смотрела на него, пытаясь понять, о чем думает брат.

— Ты же не думаешь, что похож на него? — спросила она наконец.

— Не мне судить, — коротко ответил Руэри. — Знаю только, что его исследования привели к открытию, которое нам и в голову бы никогда не пришло. Он проводил эксперименты над мертвецами — настоящими мертвецами, убитыми на войне, а не над теми образцами, которые мне иногда удавалось поймать возле врат. Он определил, что после смерти душа варлока оставляет энергетический след. След, который его приборы смогли окрасить во множество цветов — ярость, ненависть, любовь, боль… Даже безумие имеет свой цвет.

— Эмоции, — заключила Айрен и нахмурилась. Она ненадолго отвела взгляд от Руэри, пытаясь представить себе то, о чем идет речь. — Руэри… Как-то давно… Ты спросил меня, смогу ли я вернуть к жизни того, кто мертв…

— Ты права, это было давно, — перебил ее Руэри. Оба замолкли, и, спустя несколько секунд, Руэри добавил: — И ты не смогла.

Он отвернулся и глядя на то место, где раньше находился разрыв, продолжил рассказ:

— До дней последней битвы между кланом Огненного Солнца и кланом Черного Льда оставалось еще шесть лет. Бои шли с переменным успехом. Иногда отдельным кланам удавалось договориться, но сделать это становилось все трудней.

Но следующее произошло то, что вошло в историю как «Очищение загнивших вод». Клан Золотой Заводи, устав от бесконечного кровопролития, попытался заключить мир с кланом Изумрудного Ила. Почти месяц в окрестностях Коралловой столицы не было слышно лязга мечей, а затем князь Ирден обрушил на предателей всю мощь своих сил.

Земля к югу от Бессмертного города оказалась выжжена дотла.

С тех пор перемирий больше не было. Все, кто пытались противиться его воле, причислялись к отступникам.

Косерелу, впрочем, все так же не было дела до политики. Он стал совсем нелюдимым и больше не общался ни с кем, кроме ученицы. Даже Эсте теперь вынуждена была заметить, что наставник растерял всю свою былую красоту. Эсте пишет, что Косерел постарел на десятки лет и стал походить на мертвеца.

Эсте, однако, была упорна. Она все еще оставалась рядом с учителем и сочувствовала его бедам.

Однако, несмотря на все усилия Косерела, его исследованиям не суждено было увенчаться успехом.

Башня, в которой он оборудовал лабораторию, обрела дурную славу, и к концу первого года войны была очищена варлоками клана Лунного Света.

Косерел был убит — поднят на копья, так что его мертвое тело еще долго висело над воротами опустевшего бастиона, пугая случайных путников.

— Но Эсте сбежала, — перебила его Айрен. — Иначе ты не смог бы прочитать ее дневника.

Руэри усмехнулся и внимательно посмотрел на нее.

— Не совсем так.