Никогда не называй меня так

ГЛАВА 73

Коридоры темницы тянулись по обе стороны. Молодая женщина в голубом одеянии медленно двигалась вперёд.

Никогда до этого дня не приходилось ей бывать в Одиноком Дворце. С того самого момента, как Айрен стала королевой, это был её первый арест.

Как наяву стояли перед мысленным взором голубые, остекленевшие глаза Айна.

И другие, чёрные, как ночь. Больные и горящие злостью глаза.

«Руэри, что же с тобой происходит...» — думала молодая королева.

Айрен не понимала. Не понимала, как любимый брат мог превратится в того яростного зверя, которого она встретила вчера.

Когда охрана подняла тревогу и, ворвавшись в покои королевы, стражи обнаружили неподвижное тело Айна, его глаза были открыты.

Когда Айрен присела на пол рядом с ним, ей показалось, что он смотрит на неё. Смотрит с осуждением. Смотрит потерянно и устало.

Но Айрен, видевшая в своей жизни десятки мертвецов, понимала, что на самом деле Айн не видит уже никого.

Стиснув зубы, она сидела на коленях и силилась справиться с болью, охватившей сердце.

А потом взяла его за руку и увидела морозные узоры на её обнажённых запястьях. И поняла всё.

—Айн... — прошептала она.

Но другое имя билось в голове.

«Руэри». «Мой кленовый король». «Мой брат, мой друг... моя ненависть и моя боль».

Руэри ненавидел Айна. Руэри был вспыльчив, как огонь. И всё же Айрен, как ни старалась, не могла поверить в то, что брат действительно убил её мужа.

В тот вечер Айрен вернулась к себе и никуда уже не пошла. Ей ни о чём не хотелось думать, ничего не хотелось решать.

Только уснуть. Забыть и больше никогда не вспоминать о том, что произошло.

Руэри не сопротивлялся, когда за ним пришли. Он понял — так приказала сестра.

А если Айрен решила, что Руэри виноват — ему было всё равно: правда это или

нет.

Руэри позволил себя связать, но он плохо представлял, что ждёт его в тюрьме.

Первым, кто посетил его там, стал Нейдар. Руэри с трудом удавалось смотреть на его просветлённое равнодушное лицо.

Только теперь он по-настоящему ощутил, что руки его скованы. И вся власть, которой он недавно обладал, ускользнула.

Прах Косерела остался в гостевых апартаментах, которые выделила ему Айрен во дворце. Руэри почти никогда там не оставался — только в эту ночь. Там же остался отцовский клинок.

Руэри всё ещё владел магическим мастерством, но стены темницы пронизывала защита от таких как он. Использовать магию внутри было нельзя.

Поэтому комнаты Одинокого Дворца оставались холодны, из каждой щели дул промозглый ветер. Кровати здесь не было, да она и не была нужна — в первый же вечер Руэри приковали к стене и теперь, когда тело его уже трое суток оставалось на весу, кандалы до крови разорвали кожу на запястьях.

Руэри сжимал кулаки. Апатия прошла, и он клялся себе, что выберется и отомстит. Если не Айрен — то тем двоим, чей заговор привёл его к такому концу.

Он не задавался вопросом о том, что случилось с Айном — да ему и было всё равно. Он никогда толком не знал этого мужчину, не испытывал к нему ни ненависти, ни любви. Только раздражение от того, что он отнял у него Айрен.

Нейдар объяснил ему, что Айн умер. Что Руэри обвиняют в убийстве короля. И что у него нет ни малейшего шанса выбраться из тюрьмы. Его будут допрашивать, пока он не расскажет, кто и зачем приказал ему совершить убийство. Или не признает, что сам собирался захватить власть.

Так шли день за днём, за неделей неделя. В камере всегда было темно.

Следом за Нейдаром пришёл палач.

Руэри не очень пугала боль. Куда страшнее была беспомощность. Он снова чувствовал себя таким же слабым, как в детстве.

Скрипя зубами, он принимал любые муки. Руэри владело странное понимание: по-другому быть не могло.

Все они ненавидели его. Когда он был слабым. Когда он был сильным. Руэри оставался изгоем, и те, кто сами претендовали на силу и власть, день ото дня мечтали избавиться от него.

Спустя неделю, поняв, что пленник и без того ослаб, его перестали приковывать к стене. Теперь после пыточной его бросали на пол, и Руэри оставался лежать так.

Раны кровоточили, на руках и груди становилось всё больше ожогов и шрамов. Иногда в голове мелькала мысль, что он оказался втянут в порочный круг — чем больше находился Руэри здесь, тем становился слабей.

Думать он почти не мог. Но всё же иногда в его мыслях мелькал голос Косерела. Тот насмехался над ним. В его словах не было ни грана сочувствия.

—Я говорил, что она тебя предаст, — то и дело повторял старый колдун.

Руэри стискивал зубы и в такие мгновения действительно начинал думать:

«Почему? Почему Айрен не разу не пришла? Даже если она ненавидит меня за то, что случилось с Айном... Неужели она даже не заглянет мне в глаза?»

Косерел, конечно же, не собирался отвечать на этот вопрос.

Айрен не могла заставить себя заниматься расследованием. От мыслей о том, что случилось тем вечером, у неё опускались руки.

То и дело она хотела увидеть Руэри, хотела спросить его: «Зачем?..»

Но стоило Айрен ступить в стены Одинокого Дворца, как хотелось повернуть назад.

Однажды, в самом начале, она почти что решилась. Открыла дверь камеры и долго стояла, глядя на бледнеющее в темноте лицо. Руэри был прикован к стене. К своему ужасу Айрен поняла, что не испытывает жалости. Только злость. Она хотела подойти и ударить брата по лицу. Но Руэри был без сознания — и Айрен понимала, что тот даже не почувствует, кто к нему пришёл.

Скрипнув зубами, она развернулась и двинулась назад.

Руэри в последние месяцы занимал такую огромную часть её жизни, что Айрен казалось, что у неё вырвали сердце.

Она не находила себе места ни ночью, ни днём.

Из всех друзей у неё остался только Аэдан. Говорить с Нейдаром Айрен не могла — стоило им встретиться, как тот снова заводил разговоры о том, что предупреждал. Что если бы Руэри остался на свободе, Айрен вскоре потеряла бы престол.

Айрен было всё равно, как никогда. Она оставалась во дворце, потому что не знала, куда ещё могла бы пойти.

Лекарское мастерство потеряло для неё смысл ещё тогда, когда она поняла, что Руэри оно может только навредить. Теперь же Айрен окончательно потеряла к

медицине интерес.

Всё, что она делала в своей жизни — это лечила раненых и расплетала интриги. Сначала в отцовском доме, потом в королевском дворце. Она хотела бы покинуть город и стать странствующим варлоком, как мать — но Айрен не могла. Она достигла предела в магии и понимала, что поздно начинать обучение воинскому мастерству. Разве что она накопила бы достаточно сил, чтобы в четвёртый раз трансформировать амулет. Но после того, что случилось недавно, медитировать она тоже не могла.

Однако, время шло. И боль становилась слабей. Чаровные запахи, наполнившие покои королевы, успокаивали сердце и душу.

Ответ на вопрос, что произошло тем вечером, дал Айрен Нейдар.

Прошло уже больше месяца с тех пор, как Руэри заключили в тюрьму.

Мысли о случившемся по-прежнему занимали своё место в сознании королевы, но думала об этом Айрен как-то отстранённо. Она продолжала скучать, но как будто бы смирилась с тем, что любимых уже не вернуть.

Краем сознания отметила Айрен тот момент, когда арестовали Сигдху. Этого человека она знала так мало и была так увлечена своим несчастьем, что не придала аресту никакого значения.

Но именно после этого Нейдар пояснил:

—Мы установили, что контакт с Разрывами плохо сказывается на том, кто его установил.

—Плохо сказывается? — Айрен нахмурилась. Ей с трудом удавалось сосредоточиться на словах советника.

—На их голове. Проще говоря, они сходят с ума.

Айрен всё ещё не понимала, и Нейдар пояснил:

—По-видимому, именно это произошло с твоим... братом.

Айрен кивнула. В тот момент она ничего не сумела ответить, но эта мысль накрепко засела в её голове. Она вспоминала, что и Нинен предупреждал о том же. Корила себя, что не уследила. Но поделать уже ничего не могла.

И однажды утром картина ясно и чётко сложилась у неё в голове.

Руэри больше не был собой. Сила завесного мира породила в нём злость, которая в конечном счёте так дорого обошлась им всем.

Когда Айрен пришла к этой мысли, ей стало окончательно всё равно. Она продолжала существовать в своей собственной, обшитой шёлком и отделанной золотом тюрьме. Выполнять обязанности, которые возложил на неё Совет. И с безразличием принимать новости о том, что Тёмные Земли пожирают всё больше земель.

Айрен некого было там спасать. Она обещала отцу, что станет королевой, не более и не менее того.