Никогда не называй меня так

ГЛАВА 23

Руэри не выдержал.

Несколько секунд он смотрел на Айрен, а затем наклонился и толкнул ее на живот.

— Руэри! — только и успела выдохнуть она.

Пальцы отступника оказались на ее ягодицах, как тогда в тюрьме. Тело инстинктивно напряглось и тут же обмякло под касаниями Руэри.

В одно мгновение Айрен лишилась остатков одежды. Руэри развел ее бедра и вошел одним быстрым движением.

Замер, каждой клеточкой тела чувствуя, как отпускает его напряжение.

Как остро вспыхивает в груди вожделение, желание, нетерпение, потребность получить себе то, что никогда не могло ему принадлежать.

Слегка отстранившись, он перевернул Айрен на бок, снова прижал к себе и опять задвигался — уже осторожней, но с каждой секундой наращивая темп.

— Руэри… — простонала Айрен, — откидываясь ему на плечо. Ей овладела странная слабость. Желание покориться, которое охватывало ее каждый раз, когда она оказывалась у Руэри в руках.

Движение за движением, толчок за толчком, Руэри силился насытиться телом, о котором так мечтал, и никак не мог. Не мог поверить в то, что Айрен наконец-то оказалась в его объятиях, что недоступная и всегда такая далекая она наконец принадлежит ему.

Руэри двигался в ней и с болезненным наслаждением ощущал, что оскверняет святыню, которой молился всю свою жизнь.

Руки его скользили по животу Айрен, по ее груди, отыскивали чувствительные места. Губы у самых губ свергнутой королевы ловили каждый ее вздох.

— Ру-э-ри… — рваными толчками вырывалось из горла пленницы, и Руэри наслаждался прикосновениями этих звуков к своим губам. Они пьянили его, и поверить в то, что все это происходит наяву, он по-прежнему не мог.

Наконец прижав к себе сестру еще плотнее, Руэри излился в нее и уткнулся лбом в покрытое испариной плечо. Этот раз был много дольше, чем тот, первый, потому что Руэри не хотел расставаться с любимым телом так легко.

— Я не понимаю тебя… — выдохнула Айрен, когда немного пришла в себя. — Ты… не кажешься мертвецом.

От последнего слова по телу пробежала дрожь.

— Я мертв, — повторил Руэри устало, не отстраняясь от нее.

Айрен невольно коснулась кончиками пальцев его руки — довольно горячей, для мертвеца.

На какое-то время между ними снова повисла тишина. Руэри изо всех сил прижимал к себе тело сестры, и сам вжимался в нее. Потом Айрен спросила:

— Что произошло с тобой… Потом… После того… как ты умер… здесь?

Руэри дернулся, затем качнул головой.

— Это неважно, — он сделал глубокий вдох.

— Но как…

— Ты хочешь понять, как я вернулся? Правда хочешь? Зачем?

Айрен молчала, не зная, что сказать в ответ.

— Хочешь, чтобы это помогло тебе уничтожить меня?

— Руэри, — Айрен осторожно перевернулась в его руках, стараясь сделать так, чтобы Руэри не решил, что она пытается вырваться. — Ты уже отдал мне свою жизнь.

Она все еще удерживала запястье брата и теперь заставила его поднять руку немного вверх и опустить на плоский алмаз, по-прежнему лежавший на ее груди.

Руэри сделал глубокий вдох. Острое чувство близости собственной смерти пронзило его. Он внезапно подумал о том, что этот алмаз точно так же лежал на груди Айрен, когда Руэри завладел ей — и в первый, и во второй раз. Что если бы Айрен хотела, он, Руэри, уже перестал бы существовать.

Это осознание заставляло его чувствовать себя живым, как никогда.

— С другой стороны возвращается тот, — медленно произнес он. — Чьи желания сильнее, чем смерть.

— Сильнее, чем смерть… — повторила Айрен. Она хотела и боялась спросить — возвращается он? Или только желания, которые жили в нем? — Какое желание было твоим?

Руэри хмыкнул. Резко выпустил ее из рук и сел.

— Конечно, отомстить, — выплюнул он, глядя перед собой.

Айрен некоторое время молчала.

— А что будет, когда оно исполнится? — тихо спросила она.

Но Руэри не ответил. Он встал и принялся собирать вещи, разбросанные по полу. А затем, также ничего не говоря, покинул покои наложницы и направился к себе.

То, чего он добился, казалось Руэри болезненной тенью того, что он по-настоящему желал.

Неутолимая жажда пылала в нем с тех самых пор, как он увидел Айрен в первый раз.

Поначалу эта жажда была терпимой, и Руэри лишь едва догадывался о ее существовании.

Но с течением времени она становилась все сильней и сильней, пока Руэри не понял, что готов раздирать ногтями собственные локти, только бы найти хоть малейшую замену тому, желанному, что не давало ему покоя.

И теперь, когда он вернулся, Руэри приблизился к желанному так близко, как возможно не приближался никогда — и все же его святой источник оставался отделен от него прозрачной стеной.

Он касался Айрен, но не мог проникнуть достаточно глубоко. Не мог раскрыть для себя ее мысли, прочесть и познать целиком.

Он хотел, чтобы Айрен была рядом постоянно. Утром, днем, ночью.

Руэри безбожно врал, говоря, что ему хватит времени на двоих. С того момента, как он получил в руки Айрен, его ненависть к жене стала только сильней. Он больше не мог видеть ее лицо.

Днем и ночью разбирая множество повседневных дел в этих землях, разорванных на части нашествием демонов, междуусобицей и призрачной войной, все это время Руэри думал только о том, как вечером войдет в покои Айрен — чтобы оказавшись там, снова и снова чувствовать, что не получает желаемого.

То, что он брал у Айрен, значило безумно много, и Руэри казалось, что сердце его перестает биться, когда тело Айрен таяло в его руках. И все же он хотел еще и еще.

Никто, кроме Сигдхи, не мог его понять. Но жажда друга была иной. Сигдха всегда умел контролировать себя, держать на волоске, не позволяя жажде захватить его, а душе провалиться в небытие.

Руэри вовсе не был уверен, что сможет так же совладать с собой.

Сигдха не одобрял решение Руэри забрать Айрен в родительский дом. В дом, в который с самого своего возвращения он больше так и не решился впустить никого из живых.

Однако, это была воля нового короля и Сигдха смирился с ней, как с меньшим из зол.

Когда же Руэри сообщил, что собирается перевезти Айрен во дворец, на мгновение ему показалось, что тот готов остановить его.

— Это самая большая глупость, которую ты совершал с тех пор… — Сигдха замолк, поняв, что багаж глупостей, которые совершил Руэри за время их знакомства, так велик, что сходу и не найдешь с чем сравнить.

— Я так хочу.

— Не все во дворце покорны твоей воле так же, как твоя призрачная дружина.

— Те, кто не подчинится, умрет.

— Ты уверен, что раньше они не убьют ее? Ту, ради кого ты затеял эту войну.

Руэри молчал. Он не мог гарантировать ничего. Даже призрачная дружина в определенных обстоятельствах могла предать. Он мог надеяться лишь на то, что Айрен сумеет за себя постоять.

— Я больше ничего не могу сделать, — тихо и устало ответил он. — Здесь — лучше, чем в тюрьме. Нет места безопаснее, чем мой сераль. Никто не посмеет проникнуть туда.

Очень скоро Руэри понял, что ошибся.

Дни Айрен по-прежнему проходили в одиночестве. Девочки-прислужницы немного осмелели, но не настолько, чтобы можно было заводить с ними дружбу. Айрен отчетливо ощущала исходящую от них опаску — обе не знали, как вести себя с любимой игрушкой нового короля.

В первые дни Айрен немного осмотрела сад, но очень скоро у нее пропал к этому интерес. Выпал снег, и хотя у Айрен был меховой плащ, куда больше удовольствия она получала, находясь в тепле.

Она медитировала, восстанавливала силы, читала.

Пэйдин больше ее не навещал.

Зато однажды, когда уже начинался третий месяц осени, на парапет ее веранды приземлилась черная птица. К тоненькой лапке была прикреплена записка.

Айрен без особых раздумий раскрыла ее и прочитала: «Мне также скучно, как и вам. Давайте встретимся в беседке за два часа до заката».

Айрен посмотрела на небо. Солнца было не видать, но она чувствовала, что до заката еще далеко.

Заняться ей было нечем, и, написав согласие в ответ, она направилась на поиски плаща.

В условленное время Айрен сидела на скамье в назначенном месте, а слуги суетились кругом, стараясь поддерживать в ее кружке тепло.

Айрен потягивала глинтвейн.

Время шло.

Никто не приходил.

Шестое чувство подсказывало ей, что солнце за плотной пеленой облаков уже близится к горизонту, и она собиралась было подняться и отправиться к себе, когда три птицы опустились на землю, преграждая ей проход.

В мгновение ока все три взмахнули крыльями, и те взметнулись вверх, оборачиваясь пышными юбками.

Три черноволосых девушки стояли перед Айрен, и ей стало неуютно, потому что в отличие от гостьи, она преданной и обученной свиты при себе не имела.

— Госпожа Лара, — Айрен вежливо поклонилась.

— Ваше Величество, — Лара изобразила ответный поклон.

Айрен вздрогнула, услышав титул, от которого успела отвыкнуть.

— Ваше Величество, — растянув губы в улыбке, повторила она. — Полагаю, вам этот титул подходит больше. Ваш возлюбленный муж расстроится, если узнает, что вы именуете так кого-то, кроме него.

— Мой возлюбленный муж, — улыбка Лары стала напряженной, — делает много глупостей. Как и все мужчины. Мы же с вами не станем ставить ему это в вину?

— Кто посмеет ставить что-либо в вину Призрачному королю.

На несколько секунд обе замолкли, внимательно разглядывая друг друга.

Айрен плохо знала Лару. Северные кланы всегда предпочитали существовать независимо, их представители редко появлялись при дворе. Она помнила только то, что Лара несколько месяцев проходила обучение в доме Белого Пламени. И еще то, что ее клан взял на себя охрану северных земель после того, как канул в небытие клан Снежных Псов.

— Я думала, что вам так же тягостна сложившаяся ситуация, как и мне, — наконец первой заговорила Лара. — Мы могли бы помочь друг другу ее разрешить.

— Разрешить? — продолжая улыбаться, Айрен приподняла брови. — Каким образом?

«Убив меня?» — пронеслось в голове.

— Вы наверняка хотели бы оказаться на свободе. У меня этой свободы сейчас куда больше, чем у вас. Я могла бы с вами поделиться.

Лара демонстративно подняла руку, и та замерцала, снова оборачиваясь крылом.

Айрен нахмурившись смотрела на нее. Она подозревала, что свободы у Лары намного больше, чем она хочет показать. Но если она правильно ее понимала… Если она хотела дать ей заклятие, при помощи которого Айрен смогла бы незамеченной покидать этот сад…

— Что вы надеетесь получить взамен? — спросила она.

— Это же очевидно, — Лара улыбнулась и замолкла, так и не договорив.

Айрен понимала. Лара надеялась, что она насовсем исчезнет из дворца.

— Мне нужно подумать, — сказала она. — Давайте встретимся завтра и обсудим все еще раз.

Договорив, она осторожно обошла гостий и стремительно направилась по тропинке, ведущей ко дворцу. Двое девочек с самоваром остались далеко позади.

Руэри стоял на веранде, крепко сжав пальцы на заледеневших перилах. Заметив, что Айрен уже достаточно приблизилась, он поспешно шагнул к двери и вошел в дом. Скинул плащ и опустился на тахту. Сердце бешено билось, и чтобы успокоить его, у Руэри оставалось всего несколько секунд.