Ангел-мечтатель (СИ)

Глава 14.10

Это что — отсюда все недавние подарки Лилит? — скрипнула в его сознании одинокая мысль.

Он ее прогнал — сейчас ему там нужна была полная ясность.

Чтобы видеть катастрофу в полном объеме.

Нет, против самого Моего он ничего не имел — из всех компании Адама он бы, пожалуй, только его и оставил в своем мире. И мир, похоже, не возражал бы — раз уж позволил ему встретиться с Лилитой.

Но у Первого все еще стояло перед глазами выражение как раз ее лица, обращенного к Моему.

Именно с таким выражением на него самого смотрела Лилит в самом начале их знакомства.

И много раз после него.

У него-то, конечно, в те времена и близко не могло быть того глуповатого обалдения, которое он разглядел на лице Моего — но речь не об этом, об этом даже смешно думать.

Речь о том, что теперь делать.

Это сейчас хорошо им по лесу прогуливаться, а когда ледяная пустыня снова в наступление пойдет, им обоим пристанище потребуется.

Как сообщить об этом Лилит?

Он, конечно, найдет слова, чтобы убедить ее, что Мой — совсем не такой, как Адам …

И она всегда охотно всю живность в их пристанище собирала …

И уменью Моего по деревьям карабкаться применение вполне найдется …

Но ведь и Адам за своим любимцем притащится — Первый и сам бы за Лилитой на край света пошел!

А там, того и гляди, остаться захочет — их пристанище куда комфортнее имитации макета.

А с ним и вечно трясущаяся при одном его взгляде Ева, и мрачно зыркающий по сторонам Чужой, и гарантированные вопли о демонах …

У них с Лилит Малыш с Крепышом, как и Лилита, в спокойной, дружелюбной, здоровой атмосфере выросли — зачем им всем такой пример?

Но если Мой не придет к ним, то Лилита уйдет с ним …

В логово Адама …

Нет, о таком даже не думать!

Нужно нестандартное решение.

Если из тупика два выхода, и оба неприемлемые, нужно рыть подкоп.

На сей раз он заскочил к себе в башню, только чтобы принять более пристойный вид.

Вернее, попытаться его принять — свежую тунику на привычном месте он нашел, но ее ворот у него на шее уже не сошелся, и вся она морщилась и на руках у него, и на груди, стесняя все его движения.

Что вовсе не улучшило ему настроение.

Как и наглухо запертая дверь в башню Второго.

Которая открылась только после того, как он начал бить в нее ногой.

Повернувшись к двери спиной и со всего размаха.

— Прием только по предварительной записи, — донесся до него через узкую щелку раздраженный голос Второго.

— А у меня чрезвычайная ситуация, — круто развернувшись, поднажал Первый на дверь плечом.

Второй отскочил под ее напором и тут же метнулся за свой стол, где принял под его прикрытием привычную величавую позу.

Только на сей раз, стоя.

И закинув голову.

Чтобы не слишком на Первого снизу вверх взирать.

— О какой именно чрезвычайно ситуации идет речь? — надменно бросил он с видом судьи, решающего, по какому пункту обвинения выносить максимально строгий приговор.

— О твоих протеже, — аккуратно прикрыв за собой дверь, шагнул Первый к его столу.

— С ними что-то случилось? — изогнул Второй губы в плотоядной усмешке.

— Еще нет, — разочаровал его Первый, — но может. Они уже прошли кучу испытаний — и остались тверды в своей вере в лучшую жизнь, как скала. Но награда все не приходит. И у меня складывается впечатление, что они начинают впадать в грех сомнения — к новой жизни уже приноровились, а первородный до того обленился, что даже шага не делает за пределы отведенного ему места — какие уж тут искушения? Одним словом, если не хочешь потерять своих самых преданных адептов, нужно их забирать оттуда.

Второй слушал его, прикрыв глаза и чуть покачивая головой, словно в невольном сожалении.

— Вот к чему приводит удаление от истоков! — проговорил он, наконец, с издевательской укоризной в голосе. — Там теряется ощущение истинного течения времени. Вот эти первородные еще и половины своего жизненного цикла не прошли, а ты уже говоришь о преодолении всех искушений и награде за это. Нет-нет, — расплылся он в улыбке предвкушения, — главное испытание у них еще впереди.

— Это еще какое? — напрягся Первый.

— Откуда же мне знать? — театрально развел руками Второй. — Они же в твоем мире находятся.

— Я вот не пойму, — прищурился Первый, — ты кого наказываешь: их или меня?

— Зачем же мне наказывать кого-то … лично? — Второй рывком прижал разведенные руки в груди с видом оскорбленной невинности. — Первородные усомнились в мудрости предначертанного им пути — или поддались чьему-то наущению — и теперь должны очиститься от этой скверны. Согласно регламента, который предписывает глубокое очищение — такое, чтобы впредь никому неповадно было. А я всего лишь назначен ответственным за его соблюдение.

Интересно, отвлекся Первый, он теперь именно эту версию всем своим подчиненным в голову вбивает? Скромный и ревностный исполнитель установленных Творцом законов, отдавший всего себя служению воле последнего? Отринувший любые личные проявления как предпочтения, так и неприязни?

— Что же касается тебя, — продолжил тем временем Второй, — то мне незачем даже пальцем шевелить — ты сам себя накажешь.

— Да ну? — развеселился Первый. — И как же?

— Ты всегда считал себя умнее всех, — потяжелел у Второго голос. — Без исключения. Тебе нравилась эта поза, ты ею упивался. Тебе просто необходимо было отличаться от всех, это давно уже стало твоей зависимостью. Ты создал мир в пику всем остальным, поставив в нем во главу угла хаос.

— Для тебя все, что не подпадает под регламент — хаос, — не удержался Первый от их старого спора. — Но это мой хаос, созданный только для меня, и тебя он не касается.

— Но ведь тебе уже недостаточно просто погрузиться в него, — вползла в голос Второго вкрадчивая нотка. — Ты хочешь его расширения. Ты хочешь стать законодателем мод. Ты заманиваешь к себе представителей других миров, тебе хочется, чтобы эти мутные волны распространялись все дальше …

Понятно, отметил про себя Первый, точно не перебежчик — шпион.

— Но при всем своем уме, — расплылся Второй в торжествующей ухмылке, — ты не понимаешь элементарно простой вещи. Пока хаос клубится где-то там, на периферии, на него не обращают внимания, его даже не замечают — но когда он начинает угрожать порядку, его уничтожают. Порядок всегда побеждает, — закончил он, сверкнув глазами.

— Короче, — рубанул Первый воздух перед собой ребром ладони, — ты заберешь их или нет?

— Куда же мне их забирать? — вернулся Второй к елейному тону. — Ты же уничтожил предназначенный для них мир. Мой мир. Так что, если им не встретится настоящее испытание за весь их жизненный цикл, им будет предоставлен еще один. А потом еще — столько, сколько потребуется.

— Понятно, — скрипнул зубами Первый. — Тогда запиши меня на прием, — кивнул он в сторону двери в кабинет Творца. — Или он сейчас свободен?

— Для тебя он отныне всегда занят, — с нескрываемым удовольствием отчеканил ему в ответ Второй. — У него есть более важные дела, чем лицезрение очередного приступа твоей мании величия.

Выйдя из башни Второго — и от души грохнув дверью напоследок — он собрался лишь на минуту заскочить в свою. Только для того, чтобы сменить эту смирительную рубашку на куда более привычные и, главное, удобные покровы. А потом сразу же … назад, хотел сказать он, но совершенно неожиданно у него вырвалось — домой.

Он остановился, сбившись с шага. Домой? Он еще раз покатал это слово на языке, пробуя его на вкус. И опять оно показалось ему совершенно естественным — странно даже, что он так удивился. Именно там — на его планете, в его мире — все было живое, настоящее, именно там его ждало все самое нужное, ценное и важное.

И всему этому пришлось еще немного подождать.

Не успел он шумно выдохнуть, свободно поводя плечами под покровами, как в кабинет заглянул его помощник.

— Вы не могли бы немного задержаться? — спросил он отнюдь не просительным тоном. — У нас к Вам очень важный разговор.

Сегодня прямо день важных дел, подумал с досадой Первый, и каждый считает свои дела важнее его собственных.

— Пропавших нашли? — бросил он, размышляя, стоит ли обнаружение шпиона Второго задержки.

— Нет, — досадливо поморщился его помощник, — наоборот — еще один из поисковой группы исчез. Из наших.

Замечательно! В таком случае ему еще быстрее нужно возвращаться домой и срочно расширять круг поисков.

— Нет, извини, сегодня никак, — решительно замотал головой Первый. — Каждая минута на счету, а до зала совещаний два этажа, и пока вы там соберетесь …

— Мы все уже здесь, — перебил его помощник, и по короткому взмаху его руки в кабинет ввалилась целая делегация.