Ангел-мечтатель (СИ)

Глава 18.15

В подавлении бунта никакого криминала не вижу. Даже самыми жесткими методами. Я с орлами тоже не церемонюсь, когда у них демократия в крови взыгрывает.

И слабые звенья сначала выбить — тоже обычная тактика, чтобы все оперативные планы из них вытрясти. Чего бы я иначе балабола все время прикрывал?

Но ведь такая тактика для организации генерального сражения нужна — с основными силами противника. В зале Совета таких картин немеряно было — и с разгаром битвы, и с пленением проигравших темных. Последние мне сообщники титана, ясен пень, не показали бы, а вот первые — когда удача на поле боя из рук в руки переходит — почему нет? Когда это Макс упускал случай ткнуть меня носом хоть в малейший прокол?

Есть еще вопрос в адекватности ответных мер. Слабые звенья выводят из игры, но уничтожать зачем? Это как если бы, чтобы балабола к порядку призвать, Татьяну на земле прихлопнули. Меня эта неизбирательность мер наказания еще тогда царапнула, когда Татьяне память вычистили в ответ на его недосмотр.

Что до высшей меры, то я и ее чрезмерной не считаю, если противник упирается. Но уродовать его? Это с каких пор у нас пытки перед казнью узаконили? От облегчения в том взгляде перед распылением у меня все внутренности в узел скрутило.

Нет, я этого садиста выковыряю. Не важно, темные они или темные, бунт или не бунт — право беззаконие творить у нас никому не давалось. И моих орлов в него втягивать.

Кстати, может, во время их профосмотра договориться с целителями снять у тех из них, кого я сегодня на той панели узнал, предохранители на пару минут? Только чтобы вычислить, кто их туда послал. Блин, нет! Я же не та сволочь, которая любое живое существо изуродует, чтобы своей цели добиться!

Я остановился, как вкопанный. Когда вдруг понял, что мне плевать с высокой колокольни, кто эта сволочь. Один из тех, кто мне приказ на аварию мелким давал, или из тех, кто на Совете ветошью прикидывался, или из тех, кто возле Главы взглядами менялся, или сам Глава — решения они принимали единогласно.

И даже если один из них всех остальных в заблуждение ввел — они на то и власть, чтобы сначала разобраться, а потом меры принимать. Это как если бы я — когда мне один орел на другого настучал — вместо того, чтобы дознание провести, сразу бы второго на тренажеры сослал. Навечно.

Дожился — думал, что это титан на сей раз решил на правильную сторону баррикады переметнуться, а теперь получается, что она к нему двинула? А мне теперь куда податься?

— Командир, Вы где? — ворвался в мое сознание нервный до невозможности голос Зама.

— На подходе, — встряхнувшись, огляделся я по сторонам. — Скоро буду.

— А можно поскорее? — сглотнул он. — А то Вы уже здесь!

— Чего? — Мне показалось, что бедолага не выдержал всего напряжения временно занимаемой должности — это же не только в моем кресле сидеть.

— Вы сейчас прямо передо мной, — все еще более-менее четко отрапортовал он. — Я на Вас смотрю.

Через пару минут я уже смотрел туда же — в расположение перенесся, не раздумывая.

Никого. Кто печати на кабинете сорвал? Ага, тренажерный зал, вроде, признаки жизни подает. Слабые. С какого перепуга туда пол-отряда набилось? Больше делать нечего? И даже не расступились — расталкивать пришлось. Вот прямо сейчас и здесь каждому по наряду. Если тренажеров хватит. А, вот и Зам нашелся — уставился на забившегося в угол позади тренажеров …

— Командир, это Вы? — обратился он ко мне мысленно, но почти по уставу.

— Нет — моя бабушка! — рявкнул я, пытаясь сообразить, что вижу.

Он заметно расслабился и сделал рукой знак уже взявшим меня в полу-кольцо орлам.

Так, у Зама с головой все в порядке. Насчет своей — не уверен. Вроде, как в зеркало смотрю — но кривое.

Когда это я на кого так зыркал? И что за поза дурацкая — лбом он, что ли, всю толпу протаранить собрался?

— Вышел из Вашего кабинета, — все также мысленно доложил Зам. — Вел себя подозрительно. Передвигался неуверенно, зрительного контакта избегал, на нашей волне не отозвался. Решили задержать до выяснения.

Первая мысль была — дух. Им земли мало — в мое расположение внедряться? И сразу на командный пост? Хотя нет — те, которые их посылают, не могут о моей отставке не знать.

— Кто такой? — кивнув Заму, обратился я к своему клону.

— Совсем берега потеряли? — зарычал тот, срываясь в конце каждой фразы на фальцет. — На командира бросаться? Всей толпой? Всех на гауптвахту! Навечно!

Мы с Замом переглянулись — не знаю, как ему, но мне это боевое кудахтанье знакомым показалось.

— Так, — скомандовал я орлам, — вяжите его — и к целителям. Скажете, что шпиона под моей личиной поймали — пусть откопают, кто под ней скрывается.

— Не выйдет! — осклабился мой клон, вызывающе вздернув подбородок. — Меня к ним не пустит.

Так-так-так, это кто же у нас знает, что мне вход в другие подразделения перекрыт? И ухмылку эту нахальную я уже не раз в последнее время видел.

— Не вопрос, — стер я ее с лица клона, откорректировав свой предыдущий приказ: — Отставить вязать! Сгоняйте к целителям налегке — пусть парочку своих пришлют — им без разницы, где черепушки вскрывать.

— Стас, подожди! — затараторил у меня в голове именно тот голос, который я уже и ожидал услышать. — Имей совесть! Я же без злого умысла! Я только хотел трансформацию внешности проверить! К вам по-дружески зашел, как к своим. Уже признаться хотел — так тут тебя принесло!

Так вот чего они с Татьяной перемигивались! Не иссяк, значит, фонтан талантов. Молодец, хвалю, прямо по адресу сразу с очередным пришел. Орлы уже давно проверены — новые приемы с пол-щелчка схватывают.

— А ну, камуфляж сбрасывай, — обратился я к балаболу вслух. — Или целители — выбор за тобой.

— Да не могу я! — завопил он, выпучив глаза. — Меня отсюда сразу вынесет!

— Командир, это кто? — озадаченно спросил Зам — тоже вслух.

— Инструктор ваш, из павильона, — объяснил я. — Вот зашел новым открытием поделиться.

Орлы глухо заворчали, бросая на мой клон кровожадные взгляды. Попытаться ввести их в заблуждение, да еще и под моим видом — на такое только у бывшего хранителя ума могло хватить. Но особо поощрять их ответку не стоит — пока крепость предохранителей не проверена.

— Целителей пока отставить, — отвлек я их. — Его вяжите, но к тренажеру. Нет, лучше к двум.

Дважды просить их не пришлось. А вот балабол в себя пришел только после трех приказов и подзатыльника. После чего раздался угрожающий треск — его непреодолимо потянуло к выходу. Вместе с тренажерами. Медленно, но уверенно вырывая их из стены.

— Кто на амбразуру пойдет? — повернулся я к орлам.

Все, как один, шагнули вперед.

— Пока один нужен, — ткнул я пальцем, не выбирая, в ближайшего. — Он тебя сейчас срисует, не возражаешь? А то все оборудование нам здесь порушит.

— Не возражаю, — вытянулся во фронт мой выбор. — Если потом покажет, как.

— Задачу понял? — бросил я все еще натягивающему до предела свои путы балаболу. — Действуешь без спешки, шаг за шагом, с поэтапным описанием всех манипуляций. Отсюда не выйдешь, пока всех не обучишь.

Он уставился на выбранного мной орла и … начал меняться. Делал он это действительно пошагово — словно вылепливая каждую часть маски и накладывая ее на себя. Лоб, брови, нос, скулы, подбородок …

В конечном счете, идеальным я бы сходство не назвал, но собой балабол точно быть перестал — судя по тому, что тренажеры на свободу рваться прекратили. Я понял, чего орлы так нервно с ноги на ногу в самом начале переминались — если не вглядываться, возникало ощущение, что в глазах двоится. А как только балабола отвязали, вообще ориентацию потерял: где оригинал, а где двойник.

Сам я ту же модель с первого раза воспроизвел — в конце концов, принципы маскировки в наш базовый курс входят. И чтобы не смущать орлов еще больше, оставил их тренироваться — принимать любой облик по их выбору — в тренажерном зале, а балабола увел в свой кабинет.

— А что это у тебя тут за развалы? — завертел он головой, разглядывая кипы старых дел из архива.

— Отставить разговоры! — заходя за свой стол, ткнул я ему пальцем в стул перед ним. — Давай, колись, чего приперся. И без по-дружески — Татьяне будешь лапшу вешать!

Вот это другое дело! Сижу в кабинете, и перед лицом не нахальная рожа балабола и не пародия на мою собственную — вроде, как мой орел с докладом по оперативной обстановке явился.

— Стас, рассказываю все, как есть, — с готовностью вошел в роль балабол. — И заметь, ты — один из первых, кого я ввожу в курс дела.

— Какой еще курс? — екнуло у меня под ложечкой.

— На самом деле, — закивал он головой, — мне нужно попасть к целителям. В своем виде не могу, в твоем, Татьянином и Макса тоже. Никого из целителей в лицо не знаю. В виде моего руководителя — могу на своих нарваться, раскусят. Решил попробовать в твоем к тебе — и если получится, то кого-то из твоих запомнить, и уже в его виде к ним пробраться. Твоих точно никто по дороге не остановит. Вот.

Не понял — я же сам уже сколько времени голову сушу, как туда же проникнуть! Чтобы профосмотр орлам организовать. А теперь мне прямо под ноги путь туда прокладывают? Вот этот вечный генератор проблем? Так у него на том пути одними ухабами не обойдешься!

— А ты чего там забыл? — подозрительно прищурился я.

— Дай честное слово, что никому не расскажешь! — вздыбило все мои инстинкты дичайшей несоответствие нахальства в голосе и лица моего орла, из которого этот голос исходил.

Инстинкты сработали. Как всегда при звуке этого голоса в моем кабинете. Рука сама дернулась к ящику, нашарила там что-то тяжелое и грохнула им по крышка стола.

— Верю! — выставил балабол руку ладонью вперед. — Я хочу провести у них ряд мастер-классов.

Я, чего, слишком сильно по столу грохнул — звуки в ушах искажаются? Или таки случайно оригинал вместо копии сюда притащил? От моего орла такая идея еще хоть на какой-то смысл тянет — он целителей физически натаскать может. А этот доморощенный психолог — будет читать лекции тем, у кого при упоминании земных методов воздействия на психику глаз дергаться начинает?

— С этого момента поподробнее, — решил я выяснить, до какой степени балабол умом тронулся.

Может, его уже и в ставке изолировать стоит — как раз в том отдельном окопе — чтобы он ни себе, ни другим не навредил?