Ангел-мечтатель (СИ)

Глава 15.1

Но совершенно уже неуместная бесцеремонность Стаса зацепилась — занозой — за самый край моего сосредоточенного на первоочередной задаче сознания, и когда Татьяна вновь оказалась под надежной сенью моего крыла — нет, обоих, чтобы опять не сбежала — я решил все же выйти ко вверенному мне персоналу, чтобы на месте оценить объемы его слаживания.

Стас опять попытался поставить мне временные рамки выхода из кабинета.

Что требовалось пресечь — раз и навсегда.

Пресекла Татьяна — попутно убедив меня, что уже полностью настроена на мою волну.

Уловила легкий всплеск моего недовольства, мгновенно признала его справедливым — и предложила сначала позвонить Игорю.

Обратите внимание: сама предложила, без каких-либо внушений с моей стороны — у меня в тот момент вообще все мысли, кроме как о ней, из головы повылетели.

Ну вот, под сенью моих крыльев и приоритеты у нее восстановились — а то еще совсем недавно, даже вспоминать неловко, приходилось ей напоминать о звонках ее собственному сыну.

Теперь главное, чтобы в списке этих приоритетов он у нее на первое место не выскочил.

Минуточку, в том списке у нее и более шустрые имена были …

А нет, все в порядке — звоним только Игорю.

Вообще отлично — смирилась с тем, что другие имена на земле остались, из сферы наших интересов выведены на неопределенный — хотелось бы, вечно неопределенный — срок, и есть надежда, что в свете нашей великой миссии скоро сами выпадут из списка.

Ага, мы вечером, оказывается, еще раз Игорю позвоним — ну, приятно же видеть такие плоды своих трудов!

В рабочей зоне мне пришлось наблюдать — пристально и анализируя — не плоды, а точки приложения своих трудов. Будущих.

Стас — в позе боевого, вставшего на дыбы и бьющего воздух передними копытами коня — громогласно строил всех в боевые порядки. Прямо в помещении и даже сидя.

Макс нацепил абсолютно непроницаемую маску типичного темного — и вдобавок смотрел прямо перед собой с прохладцей, всегда выдающей их нутро даже при самой тщательной маскировке.

Бледная — уже слегка посеревшая — немочь забилась в противоположный от меня угол и практически полностью слилась с ним. Явно, чтобы не привлекать мое внимание воспоминанием, уже в отсутствие внештатников, о том, как он вцепился в Татьяну при первой попытке подписания контракта.

Татьяна же просто бросала на меня полные тревоги и растерянности взгляды.

Вот тогда-то я и понял, что у меня появился второй объект хранения — прежде чем что-то слаживать, нужно сделать так, чтобы оно изнутри не взорвалось.

Мало того, что этот отдел был создан двумя непримиримыми, извечно противоборствующими течениями небесного сообщества.

Мало того, что каждое из них направило в него своего самого правоверного, самого приверженного доктрине и самого несгибаемого в этой приверженности представителя.

Мало того, что они постоянно схлестывались на земле по долгу службы, поочередно одерживая верх друг над другом и занося каждое поражение в счет для предстоящих встреч.

Так у них на земле была еще и персональная кость раздора, которая добавляла к их идеологическим разногласиям яркие штрихи личной неприязни.

Пришлось снова отдать должное мудрости темного гения — он не только оставил целостность сопротивления в руках профессионала, но и удалился, чтобы не стеснять последнего в выборе средств ее обеспечения.

Итак, как связать эти заведомо отталкивающиеся точки?

Желательно, не ощутимыми для них нитями, чтобы они тут же не превратили их в клубок удушающих пут.

Татьяне этот клубок, конечно, не грозит — под надежной защитой моих крыльев.

А бледную немочь — если из угла своего выползет и снова под ногами путаться начнет — немного придушить не помешает.

Можно как раз Стасу и позволить на нем упражняться — и пар спустит, и на связующие узы отвлекаться не будет.

Но что-то мне подсказывает — из прошлого опыта — что одним объектом спуска пара он точно не ограничится.

У него же рука сразу — по привычке — потянется к другому, более ему знакомому.

А у Макса темную его натуру к этим нитям магнитом же притянет, и чует мое сердце, что не устоит он перед соблазном очередной клубок интриг из них сплести.

И как, спрашивается, связующему звену этот клубок потом распутывать, если он — в четыре руки и вокруг моего, естественно, горла — затянется?

У меня дрожь по спине пошла.

От радостного предвкушения.

Так это же и есть ситуация, требующая нестандартных решений!

В поиске которым мне — без ложной скромности — давно уже нет равных.

Что признано уже всем небесным сообществом.

Без исключения.

И даже всем моим земным окружением.

За одним исключением — не к ночи оно будь помянуто.

Я замер.

От накатившего решения.

Причем, настолько очевидного, что не заметить его сразу я мог только здесь, в уже ставших почти чужими пенатах.

Только здесь оно было нестандартным.

В то время, как на земле я уже много лет распутывал всевозможные клубки, отделяя истинное от мнимого, находя оптимальные компромиссы и помогая несовместимому сосуществовать если не в мире и согласии, то хоть без непоправимого ущерба для всех сторон.

В качестве психолога.

И не надо мне здесь намекать, что это воспоминание навеяло мне то самое имя — я его даже не произнес!

По уже устоявшейся привычке.

Вот так я и переквалифицировался окончательно и бесповоротно.

В земную профессию в небесных высях.

Довели отцы-архангелы.

И предупреждаю сразу: если Стас получил распоряжение меня отсюда выжить — уйду к целителям.

Мастер-классы у них давать.

Они меня с руками оторвут.

С самого дальнего уровня.

Но пока этого не произошло, нужно было собрать необходимый материал для этих мастер-классов.

Получив, наконец, право голоса, мой земной профессиональный опыт уверенно объявил, что избавить клиента от вспышек непроизвольной и неконтролируемой агрессии можно, лишь переключая его внимание на другой объект.

Причем, в случае закоренелой привычки делать это нужно настойчиво и регулярно — любой специалист, кодирующий алкоголиков и наркоманов, подтвердит.

Татьяна из списка таких объектов исключалась автоматически и безоговорочно.

Бледную немочь стоило использовать лишь изредка и по всем очевидному поводу — он же сразу аналитикам жаловаться побежит. А с тех станется — с подачи отцов-архангелов — выделить ему охрану и ввести ее в состав отдела — не хотелось бы количество центробежных точек увеличивать.

Я бы с удовольствием выбрал в качестве объекта для битья вот те штуки, которые перед каждым из нас на столах стояли — уж больно они напоминали то земное зло, которое даже моего праведного в былые времена подмастерье с пути истинного сбило.

Но, во-первых, если Стас разнесет такую штуковину в моем присутствии, административный отдел мгновенно виноватого назначит.

И это будет не Стас.

И, во-вторых, это все же не земная штуковина — кто ее знает, как она отреагирует. Если Стас от нее сдачи получит в моем присутствии, виновника назначат отцы-архангелы. Также единодушно.

И это будет не штуковина.

Еще раз окинув пытливым взглядом рабочий зал, я кивнул — не рассмотренным остался только один объект.

На который внимание и Стаса, и Макса всегда переключалось с повышенной готовностью — значит, не придется тратить лишнее время, чтобы его привлечь.

Даже обидно, отцы-архангелы — когда это я отказывался в истинно критической ситуации вызывать огонь на себя?

Что я и сделал буквально сразу — пока отцы-архангелы не успели ответить.

Намеренно подойдя самым последним к месту встречи, назначенной Стасом перед походом в административное здание.

Стас, понятно, разорался сразу — Макс оказался покрепче.

Или поопытнее в манипулировании.

Я старательно подставлялся то под одного — чтобы другой меня из принципа поддержал, то под другого — чтобы первый его примеру последовал.

То под обоих сразу — чтобы они бросились на меня одновременно — и тут же остановились, чтобы друг другу не уподобляться.

Под конец я даже объяснил им принцип действия моего закона надобности — чтобы они опять друг на друга замкнулись — но на безопасном расстоянии.

Странно, первым исчез Макс — я думал, Стаса авторитет, как на крыльях, унесет.

Вот именно, Стас, сосредотачиваться нужно, а не кипятком во все стороны плеваться!