Ангел-мечтатель (СИ)

Глава 15.17

Хм, об этом я даже не задумывался — темные, действительно, внешность чаще нас меняют.

Взять хотя бы две ипостаси Макса в течение одного, с небольшим перерывом, пребывания на земле.

А почему они у Стаса под носом это не делают?

Может, у них только с людьми количество перевоплощений не ограничено, а с нашими — мораторий на них?

И на одну миссию им сразу весь комплект выдают или в ее процессе дополнительные заказы предусмотрены?

А вот у наших администраторов так вечно ничего не допросишься!

Нет, Татьяна, я сам с Максом поговорю!

И так уже темное влияние сказывается — откуда еще последние вопросы могли взяться?

В курсе нашего обучения такой темы точно не было — я большую часть лекций вместе с ней прослушал.

Но обратился я за справочной информацией к темному путешественнику — Макса просить придется, а этот у меня в должниках.

Он и должником оказался темным — ни на один вызов не ответил и даже виду не подал, что получил их.

Ну, ничего, вернется — на землю он без нас с Татьяной никак не попадет.

Вот тогда и посмотрим, на каких условиях.

А пока придется с Максом торговаться.

— И зачем это вам? — начал он, как и следовало ожидать, с самых низкопробных предположений. — Хотите разнообразить свой досуг в том крыле, которое вам Гений пожаловал?

Понятно, подумал я, специально выводит из себя, чтобы я проболтался.

О необходимости проникнуть в запретную зону.

А там он 2 + 2 сложит и либо сам, замаскировавшись, на нашу территорию проникнет, либо — еще хуже — своему кумиру мысль подбросит.

Что я тому больше не нужен.

И жди потом описанного Стасом теракта.

И взятия террориста с поличным.

О ликвидации его, бессмертного, на месте можно даже и не мечтать.

За чем последует его чистосердечное признание — с ним не внештатники, а Стас беседовать будет.

С указанием способа проникновения к нам в первый раз и источника его знаний о местоположении отцов-архангелов.

— Именно, — слегка вспотев, с готовностью согласился я с предположением Макса. — Как ты это делаешь?

— Странно, как на мой взгляд, так Татьяна все еще весьма привлекательна, — продолжил он провоцировать меня. — Или она тебе уже приелась?

— Макс, ты можешь просто объяснить вашу процедуру смены внешности? — Уже ступив на скользкий путь, я с легкостью покатился подставляться дальше. — Я у тебя никакие секреты не выпытываю — только самую общую информацию. У нас, например, эта тема всего лишь по верхам рассматривается.

— Неудивительно, — не обладая моей выдержкой, тут же поддался он на лесть. — Это преобразование требует широко развитого воображения. Мы подбираем себе облик согласно представлениям интересующего нас человека, а не окружающей его среды. Эти представления у любого человека со временем меняются, что дает нам возможность являться ему не один раз в течение жизни — уже в другом виде, но с сохранением всех знаний о его специфике.

— Да как вам это удается? — обильно сдобрил я этот вопрос восхищением.

— Я же сказал — воображение! — снисходительно усмехнулся он. — Просто представляешь себе искомый образ во всех деталях — и переносишь их на себя одну за другой, словно копируя картину. Делаем мы это, разумеется, прямо на месте — без ваших бесконечных согласований и резолюций.

Я вспомнил свою попытку нарисовать портрет Татьяны во время своего первого отзыва с земли — и твердо решил, что темные методы мне совершенно ни к чему.

Татьяну они тоже не привыкли — с облегчением отметил я, передав ей лишь самую суть слов Макса.

— Нет, так довоображаешься, — нахмурилась она, отрицательно покачав головой. — Должно быть что-то попроще.

Она сосредоточенно захлопала глазами, глядя куда-то в сторону, потом глаза у нее загорелись — и она исчезла в невидимость.

Слава Всевышнему, только в невидимость — перевел я дух, ощутив не удар космического холода, а легкое дуновение свежести.

Я с удовольствием подставил под него лицо, зажмурился, вдохнул полной грудью, открыл глаза …

Нет!!!

Только не это!

Нет, отцы-архангелы, я сказал!

И нечего мне здесь напоминать, что я сам говорил о безвыходных ситуациях — я не безысходные имел в виду!

— Испугался? — расплылось в довольной ухмылке обращенное ко мне лицо. — Опять сбежал!

Ты смотри, точно — в невидимость забросило.

По привычке.

До чего довели — свои собственные рефлексы уже не контролирую!

Но я же ни словом, ни духом!

Отцы-архангелы, вы, что, правила поменяли?

Если является без упоминания, то, может, при упоминании исчезнет?

Марина …

Понятно, если и поменяли, то только вторую часть — тогда исчезну я.

Я приподнялся со стула и мелкими шажками, бесшумно двинулся к выходу.

— А в прошлый раз только в невидимость сбежал! — пришло в бурный восторг кошмарное видение.

Откуда она знает, что я делаю?

Откуда она вообще здесь взялась?

Даже если она устроила себе несчастный случай, как во всех тех отчетах, ее должны были в учебное здание отправить.

А перед этим вообще в распределительный центр.

Отцы-архангелы, заберите ее куда-нибудь!

Видение исчезло.

Фу, допросился наконец-то!

Но с такими шуточками, отцы-архангелы, вполне можно без ценного … нет, бесценного, не имеющего себе равных специалиста остаться.

В полном изнеможении я снова опустился на стул и закинул голову, делая глубокие вдохи и закрыв глаза.

Открывал я их по одному и по чуть-чуть.

Татьяна.

Вот странно — тоже, вроде, не звал, а сама вернулась.

Глядя на меня с торжествующим видом.

И сияя, как … целая горсть новых монет.

— Ты поверил! — вскинула она вверх указательный палец, словно призывая в свидетели …

Нет, спасибо, не надо.

Никого не надо.

— Это ты была? — решил уточнить я для верности.

— Да! — гордо закивала она.

— Ты перевоплотилась?

— Да! — нетерпеливо кивнула она.

— Только что?

— Да, — появилась в ее взгляде легкая озабоченность.

— Прямо у меня на глазах?

— Да … — глянула она на меня с уже явной тревогой.

— И ты не нашла ничего лучшего, чем облик …! — дал я себе, наконец, волю, но в последний момент все же сдержался.

Проверять, изменили ли отцы-архангелы и первую часть своих правил, я буду в следующей жизни.

Когда эта — вечная — закончится.

— Так в том-то же и дело! — с видимым облегчением рассмеялась Татьяна. — Если что-то воображать, то легко можно запутаться. Нужно, наоборот, представить себе хорошо знакомый образ — настолько знакомый, что воспроизведешь его, не задумываясь. Или, — вдруг снова замерла она, округлив глаза, — тот, что произвел на тебя очень сильное впечатление, прямо в память врезался … А ну, подожди.

Она снова исчезла.

На этот раз я был готов.

Как мне казалось.

То, что предстало передо мной, действительно запоминалось сразу.

Вот прямо с самого первого раза.

Чтобы во второй встречаться не пришлось.

Один из тех самых всадников, которых Татьяна так некстати вспомнила.

Причем — судя по мрачно горящим глазам — как раз последний из них.

На этот раз я не то, что пошевелиться, я даже глаз отвести не мог — пронизывающий взгляд обездвижил меня, как кролика загипнотизированного.

Не в силах оторваться от него, я только мельком еще что-то заметил.

Головы на две выше меня.

Крепкая, мускулистая фигура — застывшая, словно в ожидании броска.

Грозно насупленные над глазами брови.

Сильный подбородок, слегка выступающий вперед.

Сжатые в прямую линию губы под хищным носом.

Похожим на мощный клюв хищной птицы …

Фигура исчезла.

Оставив на своем месте Татьяну.