Ангел-мечтатель (СИ)

Глава 7.3

А вот об этом давно пора доложить Творцу. Отклонение от принципов никогда не вызывало у того удовольствия, но здесь, похоже, речь идет о выходе взаимоотношений нового мира, его обитателей и владельца на совершенно иной уровень. Не может Творец не заинтересоваться таким прорывом в их совместной модели мироздания.

Неохотно оторвавшись от созерцания интригующе незнакомого облика Лилит, Первый после Творца вернулся к себе в башню. Сначала он планировал сразу отправиться в другую, прямо к Творцу на прием, но потом передумал. В доклад нужно и наблюдения за первородным включить, чтобы представить Творцу полную картину. Из которой сразу будет видно, что речь идет о хорошо продуманном эксперименте, развивающемся строго по плану и ведущим к точно предсказанным результатам.

Второстепенный элемент этого эксперимента Первый после Творца нашел все на том же месте в макете — на берегу водоема, вновь покрытого цветами. Но на этот раз первородный не лежал там в своей неизменной позе — с закинутыми за голову руками и выражением полной безмятежности на лице — а мерил небольшую поляну шагами с крайне раздраженным видом, постоянно поглядывая то в одну, то в другую сторону.

Счев необычную активность первородного достаточным доказательством того, что он уже ступил на путь поисков предназначенного ему мира, Первый уверенно отправился на другой конец макета.

По мере приближения к башне Творца, он вдруг осознал, как она разрослась. Когда-то, когда все только начиналось — настолько давно, что сейчас в это верилось уже с трудом — они с Творцом обитали там вдвоем, ни мало не заботясь условиями, в которых создавали свою модель мироздания. Они постоянно спорили — о ее принципах, целях, этапах развития — и Творец, встречая возражения своего Первого, не раз и не два метал громы и молнии, проклиная тот день, когда решил создать себе собеседника и оппонента в одном лице. Но слушать он умел — даже критику — и во главу угла всегда ставил истину и справедливость.

Потом, когда они приступили к реализации своей модели и рядом с ними появился Второй, а затем и все остальные, Творец даже предоставил своему Первому отдельное жилище — чтобы множащиеся рутинные вопросы не мешали полету его мысли. Поначалу Первому очень не хватало их острых дискуссий, но Творец, взяв на себя координацию функционирования уже созданных миров, дал ему почти полную свободу в создании проектов новых.

В каждый из них Первый уходил с головой — по крайней мере, в первые, когда никто и ничто не ограничивало его в проработке их деталей — и постепенно вошел во вкус своей независимости. С Творцом он виделся все реже, только представляя ему на утверждение очередной проект и демонстрируя затем его макет.

Макеты проектов всегда создавались между резиденциями Творца и Первого, и каждый новый сдвигал предыдущие на более высокие уровни — оставляя им обоим максимально прямой и быстрый доступ к нему. И сейчас, приближаясь к их когда-то скромному жилищу и поднимая глаза от его основания к вершине, но не находя ее, Первый вдруг подумал, что и его башня от этой ничуть не отстала. Он понятия не имел, что происходит на ее верхних этажах — его команда, так же, как и подчиненные Творца, всегда спускались к нему.

Но одно отличие между резиденцией Творца и его собственной все же существовало. К нему можно было попасть — и из макета, и из самой башни — беспрепятственно, в то время как доступ к Творцу находился в руках Второго. В большинстве случаев Первого вполне устраивало наличие посредника, подготавливающего Творца к встрече с ним, но не сегодня.

— Он занят? — спросил он, входя в небольшую комнату, в которой не было ничего, кроме огромного рабочего стола и массивного кресла позади него.

Несмотря на размеры стола, в комнате явно доминировало это кресло — темного дерева, богато украшенного резьбой, с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Оно располагалось так, что входящий сразу оказывался перед лицом его хозяина, и притягивало взгляд подавляющим сочетанием величественности и неудобства. Одна-единственная, кроме входной, дверь в стене позади него и немного справа просто терялась на его фоне.

— Как всегда, — поднял Второй, сидящий в кресле, глаза от заваленного стопками бумаг стола. — Добрый день.

— Добрый, — торопливо отдал Первый дань уже прочно установившимся в его отсутствие условностям. — Мне совсем немного времени нужно. Это по поводу моего проекта.

— Он закончен? — вскинул Второй брови в вежливом интересе. — Я доложу Творцу, что ты — наконец-то — нашел предел совершенства. Думаю, он охотно санкционирует перевод туда твоих первородных — их пребывание в макете уже перешло все границы чрезвычайных обстоятельств.

— Твое дело — доложить, что я пришел, — коротко заметил Первый, не имея ни малейшего желания нести ответственность за неправильную трактовку его слов Вторым.

— Боюсь, этого недостаточно, чтобы нарушить его график, — бесстрастно отпарировал тот.

— Хорошо, — поморщился Первый от неизбежности посвящения этого истукана в недоступные его пониманию особенности уникального мира. — Тогда скажи ему, что проект еще не совсем закончен, но, в целом, готов для переселения первородных. Собственно говоря, оно уже состоялось, но частично. Первородная уже на месте, а ее спутник вот-вот к ней присоединится.

— Что ты сказал? — медленно проговорил Второй, брови которого на сей раз поползли вверх совсем не вежливо.

— Иди и доложи, — нетерпеливо мотнул головой Первый в сторону невзрачной двери. — Я не к тебе на прием пришел.

Первый был почти уверен, что даже такие обрывки его новостей не оставят Творца равнодушным. И тот его принял — причем немедленно. О чем ему сообщил Второй, вынырнув с кислой миной из-за незаметной двери через какие-то пару минут после того, как скрылся за ней.

А вот это уже был не очень хороший знак. Дружеского радушия Первый конечно же не ожидал — давно прошли те времена, когда Творец выходил ему навстречу при каждом его появлении. Но если он без раздумий отложил все свои дела вместо того, чтобы наказать чрезмерно настойчивого посетителя долгим ожиданием — значит, его неравнодушие сразу приняло форму грозового шторма.

Опасения Первого подтвердились при виде мрачно насупленных бровей на потемневшем лице Творца и острого, бьющего напряжением взгляда из-под них.

Апартаменты Творца оставляли такое же впечатление строгой аскетичности, как и приемная Второго, хотя и были лучше обставлены. Присесть, однако, хозяин кабинета Первому так и не предложил. Он вообще не произносил ни звука и даже рукой не подал знак приступать к докладу. Первый заговорил сам — все быстрее и быстрее, чтобы успеть представить Творцу полный доклад до того, как тот похоронит все его аргументы под знаменитыми громами и молниями.

Гроза, однако, задерживалась, хотя сам воздух между Творцом и Первым уже, казалось, дрожал от напряжения. И когда Творец, наконец, заговорил, Первый поежился — сейчас он бы уже однозначно предпочел крик и грохот ломающейся мебели этому негромкому голосу и размеренному тону.

— Вы хотите сказать, — произнес Творец, пристально разглядывая Первого поверх переплетенных перед лицом пальцев, — что показались обитателю созданного мира?

— Да не специально же! — запальчиво возразил тот, раздумывая, что будет дальше, если Творец начал с одного из самых серьезных нарушений законов. — Она меня врасплох застала, когда я к себе возвращался.

— Вы хотите сказать, — никак не отреагировал Творец на его вспышку, — что не обеспечили полную замкнутость макета?

— Обеспечил — в рамках выделенных средств, — ухватился Первый за любимый аргумент Творца. — Полная показалась мне излишней — их пребывание там изначально было временным. И ее паре, между прочим, — добавил он, чтобы отвлечь недовольство Творца от Лилит, — полагалось собой все ее внимание занимать.

— И Вы не нашли ничего лучшего, — словно и не заметил его попытку Творец, — чем отправить это создание в еще не законченный мир?

— Уже почти законченный! — лихорадочно заверил его Первый. — Основные места обитания полностью готовы, остались небольшие недоделки в тех частях, которые будут осваиваться позже.

— Вы не нашли ничего лучшего, — снова пропустил Творец его слова мимо ушей, — чем отправить в незаконченный мир только одно создание, более слабое?

— Я ей там четвероногих создал, для защиты, — гордо сообщил ему Первый, ожидая всплеска интереса.

— Меня не интересует ее безопасность! — последовала совсем иная вспышка. — Эти существа были созданы для того, чтобы заселить новый мир и начать оправдывать вложенные в него силы и средства. Вы разрушили связь между ними, Вы разрушили единственный источник освоения этого мира.

— Да ничего я не разрушал! — досадливо поморщился Первый. — Я наблюдаю за обоими — первородный уже места себе не находит, со дня на день отправится искать ее, и я тут же переправлю его к ней. А там … — Он замолчал, собираясь с силами перед очередным нарушением установленного порядка. — Даю Вам слово, что этот мир не просто оправдает все, что в него вложено. Но я уже столько времени Вашего занял — давайте я просто покажу его Вам.

Творец нахмурился. Ему было открыто сознание всех созданных им существ — так же, как и владельцы миров имели доступ к сознанию их обитателей. Но Творец всегда считал неприемлемым прямой контакт с последними, и поскольку он категорически отказывался пользоваться своим преимуществом в отношении подчиненных, среди тех также установилось неписаное правило немыслимости вторжения в чужие мысли.

— Этот мир нельзя представить ни словами, ни эскизами, ни макетом, — настаивал Первый, глядя прямо в глаза Творцу, — его нужно увидеть.

Наконец Творец едва заметно кивнул, и Первый почувствовал, как их скрещенные взгляды словно растворились друг в друге. Глубоко вздохнув, он начал вспоминать — сцену за сценой — все, что произошло с Лилит на его планете.