Ангел-мечтатель (СИ)

Глава 20.20

Не скажу, что этот вывод принес мне успокоение: в руках карающего меча горе-хранитель мог быть только дубинкой — причем, ломающейся при первом же ударе; что была способна натворить эта безмозглая дубина по собственной воле, мне, к сожалению, было известно не понаслышке — взять хотя бы тот день у реки, когда он в почти безлюдном кафе раскрыл мое инкогнито и спровоцировал вызов на землю целой комиссии из ангельских глав …

— Встреча закончилась, — короткой фанфарой прозвучал в моем сознании голос снова не лидера Неприкасаемых. — Прошла хорошо.

— Без инцидентов? — прорвалось в моем невероятное облегчение. — Посторонних не было?

— Нет, все, как договаривались, — уверил он меня. — Даже лучше.

— И что скажете? — не удержался я.

— Скажем, — эхом отозвался он, — но сначала спросим. Когда Вы будете в башне?

— Завтра, — напрягся я — если карающий меч решился все же на провокацию, то координатор встречи также ответственность за это несет.

— Будем ждать Вас на том же месте, — оставил он меня теряться в догадках.

Когда мы спустились после перерыва на первый этаж, горе-хранитель уже был на месте. Если бы не разговор с Неприкасаемыми, я бы предположил по его взъерошенному, потрепанному виду, что он таки получил урок смирения от превосходящего его в мастерстве противника. Татьяна бросала на него обеспокоенные взгляды — он бодрился, отвечая ей жалкой усмешкой, но когда вернулся карающий меч и уставился на него с плотоядной ухмылкой, вообще сник, сжался за своим столом, стараясь укрыться за сканером и не поднимая глаз даже на него.

Из чего я сделал вывод, что горе-хранитель либо не оправдал в чем-то ожиданий карающего меча, либо наоборот — действительно пустился в самостоятельное плавание и где-то перешел ему дорогу. Меня устраивали оба варианта: в любом из них одинокая дичь привлекла к себе взор истинного стервятника, который теперь не успокоится, пока не заклюет ее до беспамятства — и ни один из них не имел ни малейшего отношения к Неприкасаемым.

Их я нашел в апартаментах Гения, куда направился сразу после доклада главе, который вновь оставил у меня впечатление чистейшей формальности. Я намеревался расспросить его между делом и о внедрении Искателя на землю, и о более точных сроках моего собственного перевода туда же, но он слушал меня в полуха — кивая не к месту и явно думая о чем-то другом — и отпустил нетерпеливым жестом, как только я закончил. Ни о каких последующих вопросах в подобной ситуации в нашей цитадели и речи быть не могло.

С Неприкасаемыми моему любопытству также пришлось проявить терпение — как они и обещали. В апартаментах Гения говорил опять только их лидер, и я отметил про себя, что то ли у них определенная иерархия существует, то ли они из предосторожности функции разделили: лицом к лицу от их имени один выступает, а при мысленном контакте — другой. Во время разговора я пытливо вглядывался в спутников лидера, пытаясь догадаться, кто же это был, но ни один из них не произнес ни слова, лишив меня даже весьма туманного шанса определить своего невидимого собеседника — мысленный голос далеко не всегда совпадает с реальным.

— Как Вы можете охарактеризовать этого силовика? — сразу приступил к делу лидер Неприкасаемых, едва я переступил порог апартаментов Гения. — Только без всяких Ваших светлые-темные — профессионально.

Я с шумом выпустил уже набранный для длинной и вдохновенной речи воздух — при таком ограничении она автоматически сводилась буквально к паре фраз: дело свое карающий меч знает и безгранично ему предан. Не стоит, впрочем, забывать, что под этим делом подразумевается чуть ли не звериная охота на представителей нашего …

— Как он поступит, — перебил меня лидер, — получив приказ, противоречащий его точке зрения?

— В открытое противостояние он вряд ли вступит, — задумался я. — Хотя были случаи, когда он просто саботировал такие приказы и, вынужден признать, проявлял при этом недюжинную изобретательность. Но еще раз подчеркиваю: если ему придется выбирать между своими головорезами и любыми моральными ценностями …

— Насколько ему преданы эти головорезы? — снова не дал мне договорить лидер.

— Насколько я могу судить, абсолютно, — без тени сомнения уверил я его. — Он признает только жесточайший диктат со своей стороны и беспрекословное подчинение с их. Даже сейчас, уже не являясь их руководителем, он ежедневно подвергает их изнурительной муштре, типичной для светлого …

— Насколько хороши они в деле? — опять купировал лидер самое легкое критическое замечание в адрес карающего меча, сколь бы справедливым оно ни было.

— С ними лично мне сталкиваться не довелось, — сдержанно заметил я, — для этого им потребовалось бы загнать меня в угол, что абсурдно даже предполагать. Но ходят слухи, что их главарь их собственноручно муштрует — а с ним я в последнее время ежедневно на тренировках встречаюсь, и не стану скрывать, что в свои лучшие моменты он нередко почти до моего уровня дотягивает.

Неприкасаемые переглянулись — один из них сделал жест рукой с видом: «Ну, я же говорил!», другой пожал плечами со смиренным видом, а лидер несколько раз кивнул с решительным.

— А какое у вас о нем впечатление сложилось? — приступил я, наконец, к своим вопросам.

— Работать с ним можно, — огласил их коллективный вердикт лидер.

— Вполне с вами согласен, — заверил я их всех, — сам много лет более-менее сносно сотрудничал с ним на земле. Но хочу все же призвать вас к осторожности: он является не просто представителем светлых со всей их манией величия — он входит в их руководство и отвечает в нем за самые недружественные действия по отношению к нашему течению. Из чего следует, что на эгоцентризм у него наложена жажда диктата и агрессии …

— Мы тоже из той башни, — поднял на меня лидер тяжелый взгляд, — по происхождению. Не важно, откуда ты — главное, куда ты пришел.

Я смешался, поймав себя на мысли, что поведись мне прямо сейчас телепортироваться на землю только с одним спутником, которого пришлось бы выбирать между главой нашей цитадели и карающим мечом — со мной тут же отправился бы туда последний.

— Нет ли у вас известий от Искателя? — крайне обеспокоенный этим воображаемым и, главное, столь мгновенным выбором, увел я разговор в сторону от него.

— Каких известий? — озадаченно моргнул лидер.

— Я не успел полностью ввести его в курс дела, — объяснил я. — Там, куда он отправился, ситуация крайне запутанная — с людьми, ангелами и их потомками и чрезвычайно непростыми отношениями между ними, многие из которых тщательно скрываются от постороннего взгляда. Чтобы разобраться с ними, требуется довольно много времени — я мог бы помочь ему ускорить этот процесс …

Неприкасаемые снова переглянулись — с единым выражением на сей раз: они все удивленно вскинули брови и едва сдерживали усмешку.

— Он справится, — вновь озвучил их единодушно насмешливое изумление лидер. — Он управлял существенно большими группами людей, когда Ваших далеких предков еще не было ни в одном проекте. Так что отсутствие известий от него — это хорошая новость. Он выйдет на связь только в случае абсолютно критической ситуации.

Я не имел ни малейшего намерения мириться с предположением, что триггером моей телепортации на землю послужит именно такой опосредованный сигнал о чрезвычайности ситуации на ней — от Искателя к Неприкасаемым, и только затем от них — ко мне. Я вполне допускал, что они намного ближе знакомы с Искателем, но я намного лучше знал то немыслимое хитросплетение характеров, настроений, иногда взаимоисключающих устремлений и подспудных намерений — в центре которого находилась моя дочь.

Я думаю, не стоит удивляться тому, что я позвонил ей — телепортировавшись чуть дальше от офиса, чем обычно — чтобы она подтвердила мне правомочность уверенности Неприкасаемых. Что она и сделала — с неизменной готовностью разогнать мои опасения: Искатель уже вписался в вышеупомянутое хитросплетение настолько естественно, что вокруг него не только не образовалось никаких новых запутанных клубков, а наоборот — расправились некоторые старые.

В частности, сводная сестра моей дочери перестала везде следовать за ней, словно приклеенная, и проводила все время в компании своего приятеля и, разумеется, Искателя — вполне можно было подумать, что мое чисто умозрительное предположение о возможности привлечения на нашу сторону еще одного светлого отпрыска приобретает весьма веские основания.

У меня возникло двойственное ощущение: с одной стороны, относительное затишье вокруг моей дочери не могло меня не радовать, с другой — оно же делало все мои попытки телепортироваться на землю неизменно безуспешными. Настолько, что я свел их количество к двум-трем в день, вернувшись к привычке отслеживать — между ними — происходящее в офисе.

Прямо на следующий день я убедился, что интрига между карающим мечом и горе-хранителем, подмеченная мной накануне, определенно получила развитие: то ли они решили поменяться ролями в какой-то своей безмозглой игре, то ли карающий меч дождался своего шанса отомстить горе-хранителю за недавнюю нерадивость — одним словом, второй с утра отправился с очередным визитом к своим бывшим сослуживцам, а у первого случился приступ творческого энтузиазма прямо перед перерывом.

На этот раз я нарочито задержался на лестнице, насмешливо разглядывая карающий меч. Он принялся строить самые нелепые гримасы — нервно тряся головой, выпучивая по-рыбьи глаза и то и дело проводя ребром ладони под подбородком — но по всей видимости, искушение, поджидающее его где-то, было слишком велико, и он телепортировался прямо у меня на виду.

Татьяну в тот день безостановочное красноречие определенно подвело — она постоянно ерзала в своем кресле, нервно косясь на лестницу. Я же — не ожидая никаких мысленных вызовов — с удовольствием пришел ей на помощь и преподал подкидышу урок софистики, с легкостью приведя его в захлебывающийся ступор, а Татьяну — почти в нормальное состояние.

Сюрприз поджидал всех нас, насколько я понял, по возвращении на первый этаж после перерыва — карающего меча там не оказалось.