Непримиримые 2

Часть 3 Глава 16 (Благочестивым особам не рекомендуется!!!)

Игнат

Сидим, правда, недолго; когда из-за поворота показывается нужная мне тачка, толкаю Ирку в плечо, а то девушка вновь дремлет.

— Королек, хватит спать, смотри быстро!

Нужно отдать должное, она мгновенно распахивает глаза, но для того, чтобы лучше рассмотреть, подается ко мне. Пристально таращится на проезжающую мимо тонированную по самое «не хочу» машину, а когда она с нами равняется, еще и на меня успевает перебраться, лбом утыкаясь в окно.

— Она! — шипит с восторгом. — Это она, Селиверстов! — ладошками по стеклу ударяет, продолжая смотреть вслед тачке.

На деле мне уже пох***. Сжимаюсь внутренне, точно тугой комок нервов, а девчонка по самому чувствительному коленкой проходится. Приятная тяжесть ее тела, нежный аромат… именно ее аромат, что пробивается несмотря на выхлоп алкоголя, заставляет мысли путаться, точно мухи в паутине. Длинные волосы, частично выбивающиеся из косы, щекочут лицо. Меня все! Это! Сводит! С ума!

Как можно быть такой… непосредственной и не замечать, что творит с другими?

— Э-э-э, а что сидим? — возвращается на свое место, но на меня не смотрит, поглядывает назад, явно не отпуская тачку с прицела глаз. — Мы идем разбираться с этим козлом?

Пинаю себя мысленно, чтобы отмереть. Бросаю взгляд в зеркало дальнего вида. Авто паркуется возле клуба, где у входа толпятся курящие мужчины и женщины. Недалеко для того, чтобы разглядеть лица, и если Ира общалась с Шум…хером и его псами, может их узнать.

Включаю зажигание и спешно отъезжаю, пока свора не вышла из машины, и Королек их не опознала:

— Ир, оставь остальное мне. Не стоит тебе в это лезть!

Девчонка прикусывает губу и задумчиво умолкает.

— Не забивай голову, — вновь настаиваю, стараясь отвлечь от совершенно ненужного копания в памяти. — Я знаю их, мне этого достаточно.

— Значит, я помогла? — бросает на меня полный надежды взгляд.

Бл***, святая невинность!

— Еще как! — уверенный кивок.

— Уф, — откидывается на спинку кресла Королек. — Ну, хоть чем-то… Они могли? — минутой погодя озадачивает вновь. Неопределенно качаю головой. — За что?.. Почему они это сделали?

— Не думай об этом, — мрачно кошусь.

— Твоя мама как-то обронила, что у тебя неприятности…

— Она много говорит, — чеканю холодно. — У тебя свои дела, спасибо за помощь, а сейчас… Ир, может, ну его, клуб этот, к черту, поехали домой? Я… — Королек испуганно отшатывается к дверце, на лице паника. — Ладно, клуб, значит, клуб…

Злюсь на себя и свою слабость.

Чуть не сказанул, что соскучился по ней.

Уже подъезжая, начинаю выискивать хоть одну вескую причину, чтобы Ирка поехала домой, но нет ее.

Паркуюсь на противоположной стороне от клуба, ближе к перекрестку. Здесь менее светло и совершенно безлюдно — самое то, чтобы глаза не мозолить. На улице дождя нет, добежит…

— Пойду, — слегка кивает на дверцу Ирка.

— Мгм, — киваю и я.

Королек берется за ручку, тянет:

— Стой, — подаю голос. Девчонка порывисто оборачивается, словно только этого и ждет. Бл***, читаю на ее лице столько, что оголодавший по Ирке зверь срывается — дергаю ее за шиворот куртки на себя и жадно сминаю податливые губы.

Да! Да! Да!!!

От жадности чуть не вою, пока сжимаю в объятиях Королька. Подтягиваю еще ближе. Настолько, насколько позволяет узкое пространство сидений и некстати мешающийся руль.

Она не вырывается, удобней умещается на мне, чтобы открыть доступ ко рту, к телу. Сама вцепляется в меня, будто клещ — ладонями зарывается в мои волосы, стискивает в кулак… Твою мать!!! Сладкая боль… Я уже себя плохо контролирую. Точно наркоман, дорвавшийся до дозы, трясущимися руками исследую изгибы и выпуклости. Бессовестно шарюсь, мечтая побывать везде. В дикой, неуправляемой жажде удостовериться, что все на месте и ДЛЯ МЕНЯ!!!

— Ирка, — мычу, насилу оторвавшись от столь манящих губ. — Заканчивай нас мучить, — утыкаюсь носом в лоб, жадно дышу. — Я на грани… Еще чуть-чуть, и возьму тебя в машине. Поехали домой… Я тебя так хочу… — ловлю ее взгляд, до лихорадки ожидая согласия, ну или кивка.

— Секс… — в синих, точно озера, глазах мелькает грусть, разочарование.

— Ирка, Ирка, — вымученно стону, — не усложняй… — постукиваюсь головой о спинку водительского кресла.

— Да я и не усложняю, — ерзает на мне задом, умещаясь удобнее, явно не спеша сбежать. — Проблемы создаешь ты. Мне же… да мне плевать, на самом деле. Секса хочется? Просто траха? А меня и машина устраивает, — огорошивает мягко, понижая голос. Словно кошка мурчит. Медленно ластится щекой к моей, ведет носом до уха, прикусывает мочку. Я бы и рад остановить… но это крышесносный взрыв. Одно касание — и похоть накрывает дикой волной. Сердце грохочет через раз, усиленно, с перерывами — то в башке, то в груди, то в животе.

Я напряжен, возбужден и на грани… неуместного признания. А я не смею показывать слабость!

Мне уже плевать, что за игру Ирка затеивает, рывком за затылок притягиваю ближе и целую. Запойно, как никого и никогда. Мне! Нужно! Молчать! Дышать…

Властно удерживаю, углубляя поцелуй настолько, что Королек начинает стонать и ерзать развязнее!

Да!

Я!

Хочу!

Мне необходимо ощущать Ирку! Хочу дышать через нее! Дышать ею…

А еще я обязан заставить ее гореть от желания, свести с ума ласками. Пусть скажет, что ей плевать на гулянку! Пусть умоляет отвезти ее домой!

Так погружаюсь в сладость, что поздно осознаю, что нежный и трепетный Королек одной рукой обвивает меня за шею, а другой изучающе скользит по плечу, груди… торсу… Опускается на пах.

— Селиверстов, — прерывисто дышит, — ты всегда хочешь? — не скрывает смешливого удивления.

— Паузы бывают, — не догоняю, глумится или озадачена. — Ирк? — теперь настораживаюсь. Девчонка проворно вжикает молнией моих джинсов. Уже и пуговицу расстегивает. Ладошкой юркает под резинку боксеров. — Ирк? — требую внимания, хотя трудно собраться с разнузданными мыслями. — Не думаю…

— Да ты что? — брови Королька взлетают в притворном удивлении. — А у меня горит здесь и сейчас, — шепчет в губы, подталкивая к безумству совершенно не невинными ласками пальцев. — Именно так…

— Не уверен… — цепляюсь за остатки разума.

— Селиверстов, — недовольно отрезает Ирка, пиля колючим взглядом, — если не заткнешься, я не наберусь храбрости сделать то, что по трезвому вряд ли бы себе позволила.

— Я не принуждаю, — хрупкий довод. — Да к тому же не чис… — меня затыкает голодный поцелуй и уверенные касания моей восставшей плоти.

Твою мать! Ирка невероятна, и, бл***, совсем непредсказуема. Да у меня вообще в голове не укладывается, что она собирается делать. Нет, я, конечно, не святой, больная фантазия и не такое допускала, но чтобы наяву?! Да в машине… По инициативе Королька?!

— Прости, — бормочет виновато, — но я совершенно не знаю, что делать дальше… — легкими поцелуями двигается вниз от губ до подбородка, далее — по шее. Не зная, куда деть руки, вцепляюсь одной в руль, а второй упираюсь в потолок. — Если что, подскажи, — нежно бормочет, ловко вызволяя мое хозяйство на свободу.

— Ох, — в груди застревает очередной глоток воздуха — достоинства касается жаркое дыхание Королька. Горячий и влажный язык прогуливается по длине:

— Так приятно? — шуршит тихий голос, вот только не могу и слова издать. Напрягаюсь, чтобы не кончить от переизбытка чувств, словно сопливый девственник, но прекрасно слышу, как скрипит руль под пальцами.

— Не больно, если зубами? — невинно роняет Королек, применяя их на мне.

— Ирк, — хватаю девчонку за загривок, — ты точно никогда ничего подобного не делала?

— Нет, — жадно сглатывает, облизнув губы. — Мне интересно с точки зрения физиологии, что да как происходит. Раз уж ты мой первый мужчина, не против, если исследую…

— Щас кончу, Ирк. Заканчивай умничать. Это же ненормально… в машине… возле клуба… во время… о таком…

— Как раз во время, — лукаво усмехается Королек. — А если я сделаю вот так…

— И-р-р-р, — не то рычу, не то стону, подавшись навстречу блаженству, когда девчонка начинает посасывать мою плоть, при этом ощущаю ее язык, описывающий круги.

— Нравится? — до трясучки робко, и вновь примеряясь зубками к моему измученному и перевозбужденному хозяйству.

— Бл***, заканчивай издеваться, а не то растяну тебя, где и как получится. И поверь, секс в машине — жутко неудобно, а еще зрителей может собраться, мы же в людном месте!!!

— Не нравится, что делаю? — обиженно бурчит Королек.

— Мать твою, все нравится, Ирк, — вымученно стону. — Только не издевайся, — на последнем слове натужно выдыхаю, все еще удерживая за затылок девчонку и показывая, как хочется, чтобы двигалась… Плавно — вверх-вниз. — Не застывай, я ведь не резиновый. Мне сложно контролировать…

— Насколько сложно? — допытывается Королек, вновь лизнув плоть, точно мороженое. — Говори! — а вот это приказ. Меня будто током прошибает.

Она мной командует! В такой вопиюще неуместной ситуации, и командует?!

— М-м-м, — от переизбытка ощущений ударяюсь затылком о спинку сидения. Королек жадно посасывает мое хозяйство, совсем выбивая какие-либо разумные слова из башки.

— Говори, — грубеет тон, Ирка прикусывает сильнее.

— Ох, бл***, Ир-р-р, отомщу теб… О-о-ох, — дыхание обрывается, когда Королек полностью втягивает мою плоть, а у меня перед глазами аж звездочки проносятся с ускорением. По венам раскаленная лава расползается. Застываю, вбирая острые долгожданные ощущения, но как только девчонка начинает отстраняться, чуть надавливаю в обратном направлении.

Не желаю так быстро расставаться с чувствами, что она дает. Я долго ждал… Хочу продлить невероятное блаженство.

Королек не сопротивляется — начинает медленно двигаться в правильном для меня темпе.

Ох. Да что же это такое?! Можно подумать, первый раз минет делают. Да сколько их было?!

Но не так…

Рот у Ирки, как и все, что у нее есть — волшебное, невероятное. Язык, губы, руки… О-о-о-ох.

— Почему солоновато? — как бы мимоходом.

Несколько секунд шока.

— Природа… — слетает тупой ответ, но в данной ситуации мне абсолютно пох*** почему у смазки такой вкус. Да и никогда не волновало!!! Не мне его сосать!

— Хм, — издает нечленораздельный звук Ирка и вновь возвращается к моему хозяйству, что уже вибрирует от напряжения и адской боли.

— Селиверстов, — опять обрывает сладкую пытку и облизывает головку: — ты не ответил… Насколько сложно терпеть!

— М-м-м, — еле нахожу силы и заставляю губы шевелиться. — Представь… я начинаю в тебя входить… но замираю на полпути. — Уж более настойчиво помогаю Ирке принимать меня. Придерживаю за загривок и ускоряю темп, потому что очередная остановка меня просто добьет. Взвою. Взвою, как смертельно раненный зверь. — Ты жаждешь… — дыхание надламывается, в паху все мощнее стягивается тугой ком, — чтобы я… в тебя вошел… глубже и резче… Чтобы ласкал… А я ничего не делаю… — чащý под натиском накатывающих чувств. — Ох, — на миг прерываюсь, потому что пик вот-вот грянет, сгусток напряжения уже подбирается к выходу, даже пальцы на ногах сводит от накала.

— Ты ерзаешь… Молишь, чтобы взял… А я… — рвано выдыхаю, напрягаюсь. Тело сотрясает от приятного спазма. От ступней до головы прогуливается жаркая, мозговыносящая волна бурного экстаза. Ирка чуть вздрагивает, но, уже было отстранившись, вновь заглатывает мою изнывающую плоть глубже: — И-и-и-ир, — с болью в голосе стону и, не в силах сдержаться, благодарно извергаюсь в рот девчонки.

Рвано дышу. Сердце, точно с летевшее с катушек, скачет где-то в районе «голова-грудь-пах». Я сплошной оголенный нерв. Меня потряхивает, плоть пульсирует.

Ошеломительно! Оргазм прошибает с невероятным напором, ударной волной шибая в голову. Не уверен, что там теперь найдется что-то разумное. Ирка, по ходу, нашла действенный способ, чтобы мой мозг из меня выбивать… то есть высасывать.

Бл***, как хорошо быть тупым, счастливым и довольным!

Медленно прихожу в себя, сердце уже не ухает, точно сумасшедшее, дыхание вырывается без надрыва, но голос Ирки: «Это мерзость какая-то», — заставляет вернуться к реальности еще быстрее.

— Ужас, — с отвращением плюется Королек, утирая рот то одной, то другой ладонью. — Бэ-э, — едва подавляет рвотный рефлекс. — И на запах, и на вкус — жуткое бэ-э.

— Ирка, ты меня импотентом сделаешь.

Совершенно неприятно видеть и слышать подобное. Не то чтобы я был чувствительной барышней, но реакция откровенно обижает.

— Почему? — продолжая морщиться, косится Королек.

— Твоя реакция убивает желание на корню.

Ирка мажет удивленным взглядом по моему все еще оголенному хозяйству, и оно, несмотря на сказанное, вновь начинает оживать.

Чертова химия!!!

— Что-то незаметно, — морщит нос соседка.

Торопливо заправляюсь, вжикаю молнией:

— Поверь, неприятно слышать подобную характеристику своему семени.

— Ой, — не скрывает сарказма Ирка. — Опять соврать должна? Как и по поводу первого секса?

— Ты неподражаема в своей непосредственности, — кривлю губы в насмешливой, но на деле в уязвленной улыбке. — Давай лучше по поводу второго раза поговорим, или по поводу петтинга.

— Поздно. Раньше нужно было, — бормочет, прикусив губу. — Пока я была пьяной. А сейчас… что-то мне трезво и нехорошо, — уставляется в лобовое.

— Что? Стыд проснулся? — ехидничаю, но не со зла, а так, просто подколоть по-приятельски. — Мы же теперь вообще как родные. Минет — он такой… сближает, если не сердцá и дýши, то точно рот и нижнюю плоть!

Королек молчит продолжительное время, а потом утыкается лицом в ладошки:

— Ты из меня шлюху делаешь…

Мне точно под дых неожиданно врезают. Становится не по себе. Совершенно не стремлюсь Ирку унизить. Я ничего зазорного не вижу в сексе, а в таком — тем более. Все же круто было! Я не против повторить!

Подаюсь к ней, даже тянусь, чтобы погладить, обнять, успокоить, но вовремя себя одергиваю. Не надо таких нежностей. Мы же… Нельзя нам сближаться очень-очень. А желание приголубить — опасно. Особенно с Корольком.

— Ирк, не накручивай опять, — бросаю грубее, чем следует. — Поговори со мной, — чуть погодя.

— Неа, — мычит, едва мотая головой.

— Ир, я же говорил, что не надо… и не принуждал.

— А жаль, — озадачивает просто.

— Бл***, меня трясет от тебя, — ударяю по рулю.

— Прикинь, та же фигня, — с горечью бурчит Ирка, покачиваясь, словно в трансе. У нее явно отходняк.

— Ир, я понимаю… — уже более примирительно.

— Мне твое понимание не нужно, Селиверстов, — обрывает нелепую фразу Королек и переводит на меня невероятно синие глаза. — Я другого добиваюсь…

— Чего? — настороженно сощуриваюсь.

Ирка только рот успевает открыть, но перелив ее телефона затыкает. Девчонка настолько быстро, насколько позволяет ее подвыпившее состояние, выуживает мобильник из кармана куртки:

— Да, Ксю, — в трубку и на несколько мгновений умолкает. — Я уже возле клуба, — косится на меня. — То есть, как — пропала? — трясет головой, обрывая зрительный контакт. — Стой-стой, не части, — кривит лицо. — Ага, — кивок. — Ага, — опять кивок. — Когда видела последний раз? Иду, Ксю. Щас найдем…

Не говоря ни слова, хватается за ручку дверцы.

— Ир, — торможу за плечо. — Что случилось?

— Анька пропала, — на меня не глядит.

— Девочка большая…

— У тебя все большие, Селиверстов, — вот теперь смотрит с укором, — вот только не учитываешь, что плохо ей, да к тому же, когда пьяная, Анька… неуправляемая становится. К ней мужики толпами клеиться начинают, а она… Может такого натворить, о чем будет жалеть очень долго и опять в свой кокон забьется.

— Тогда нахрена пить?

— Реплика в твоем духе.

— Прости, — винюсь вполне искренне. — Не мне судить.

— Именно… именно.

Ирка выскакивает на улицу и хлопает дверцей. Быстро перебежав дорогу, скрывается в здании клуба.

Как только провожаю ее глазами, плюю на осторожность и тоже спешу в клуб. Благо, здешних охранников почти всех знаю.

— Здоров, Лось, — жму руку верзиле с бычьей шеей и мощными плечами «поперек себя шире».

— И тебе. В клуб?

— Да по делу. Девчонка у вас тут заплутала. Дурная, когда выпьет. Может нарваться на… неприятности.

— Хм, совершеннолетняя хотя бы?

— А вы малолеток пропускаете? — вскидываю брови.

— Верст?.. — одаривает мрачным взглядом верзила.

— Да-да, — извиняюсь кивком. — Сейчас такие бывают, что и не понять, сколько лет. Моей лет двадцать.

— Это хорошо, нам уголовка по малолетке не нужна. Глянь либо в вип-кабинках, либо в туалете, а я своих подниму.

— Ок, спасибо.

Клуб знаю хорошо, да и Лось задал верное направление — если бы мне хотелось уединиться с девчонкой, я бы точно либо в просторной кабинке туалета ее трахнул, либо на мягком диване в одной из вип-лож с портьерными перекрытиями.

Первым делом бегу в крыло с отдельными ложами. На приветствия знакомых почти не реагирую, если только кивком или махом руки. Только оказываюсь у вип-зоны, заглядываю по ходу в каждую. Извиняюсь, когда вижу, что Аньки там нет, и мчусь к туалетам. По коридору до упора, но в разные стороны: мужской и женский — раздельные, в каждом по несколько кабинок.

В мужском натыкаюсь на толпу ожидающих. Пропихиваюсь внутрь, не обращая внимания на агрессивные выпады и откровенные угрозы. Внутри тоже парней много, но никакого постороннего оживления и уж тем более Аньки не вижу.

Свободно протискиваюсь обратно — выходящим всегда рады.

В женском тоже народу много:

— Красавицы, дайте пройти, — лавирую между девчатами, чешущими языками и пританцовывающими от ожидания.

— Ой, у нас конкуренция, — хихикает кто-то из толпы.

— Ну да, — криво ухмыляюсь. — В мужской не попасть, так я у вас схожу, если вы не против, — источаю море обаяния, так проще пройти и не получить увечий — в отличие от парней, девушки куда более нестабильны в алкогольном опьянении и гораздо драчливее, кто бы ни утверждал обратное.

— А че один-то?..

— Может, помочь, подержать?..

— А я могу помочь встряхнуть, — летят совсем уж откровенные предложения.

— В следующий раз, — заверяю шуточно, но почти у входа слышу реплику:

— Там плохо какой-то… Осторожно, не поскользнись, — это брошено в спину, но зато очень обнадеживающе. Врываюсь, наплевав на возмущение и недовольный писк девчат, толкущихся внутри.

Посреди помещения многоговорящая лужа блевотины, большей степенью — жидкость. Пару кабинок закрыты, а одна, ближайшая — с распахнутой настежь дверью. Возле унитаза, точнее, обхватив его, сидит Анька. Рядом, прикусив губу и услужливо удерживая длинные волосы подруги над ее головой, жмется Ирка. Ксения неустойчиво покачивается возле широкой и длинной мойки с несколькими умывальниками, подпирая столешницу задом. Пьяно качается, а взгляд ну совсем идиотски-невменяемый.

— О-о-о, — старательно фокусируется девушка на мне. — Какие люди… — тянет ехидно и делает рукой неопределенный жест. — Не попутал случаем помещения?..

Ирка вытаращивается так, словно неандертальца видит.

— Проблевалась? — киваю на Аньку.

— Ну да, — кривит рот Королек. — Не уверена, что все… Ее здорово полощет.

— Бл***, дуры-девки, — бурчу под нос. — Пить не умеете, но обязательно так упьетесь, чтобы мозги в унитаз смыть.

— Тебя никто не звал! — огрызается мрачно Ирка, присев рядом с Анькой на корточки: — Ню-ю-ют, ты как? — участливо тормошит за плечо.

Девушка что-то мычит, но настолько пьяна и слаба, что даже руку поднять не может. Потуги отмахнуться выглядят жалко. Подступаю ближе:

— Дай, я, — отстраняю Королька, ловко подхватываю ее невменяемую подругу на руки: — Вторую не упусти, — кивком указываю на Ксению, которая уже пару раз едва не падает, даже стоя на месте и придерживаясь столешницы. — Я в машину, — кидаю напоследок, и под брезгливые охи и едкие реплики публики покидаю женский туалет. Быстро вышагиваю по коридору, залу, маневрирую между танцующих.

— Спасиб, Лось, нормально все, — притормаживаю возле охранника. — Обошлось, — веду подбородком на Аньку.

— Здорово, а то, я своих тоже подключил, — парень по рации дает отбой.

— В туалете… там уборка нужна.

— Ага, — кивает сухо охранник.

Только в машину на заднее сидение укладываю Аньку, на пороге клуба показываются Ирка и Ксения. Королек придерживает шатко идущую подругу. Бравина что-то горланит на всю улицу, размахивая руками и сумочкой.

Какой хрен меня надоумил возиться с пьяными девчонками?

Чуть не вою от досады. Это совсем не мое! Я и без подобных увеселительных приключений не люблю женские заскоки, но чтобы еще и волноваться, ухаживать за взбалмошными, пьянющими в хлам красотками — конкретная жесть!

Ирка помогает Ксении сесть на переднее сидение, а сама юркает на заднее. Голову Аньки к себе на коленки кладет, бережно поглаживает, что-то шепчет.

— Даже боюсь представить, чем тебе отплатить за помощь, — хмыкает криво Бравина, закрыв один глаз, явно чтобы сфокусироваться на мне. Размазанная помада и кляксы от туши под глазами совершенно не украшают девушку, да и вообще ее рту сейчас больше подходит эпитет «растекшийся» по лицу.

Включая зажигание, непроизвольно бросаю взгляд на Ирку через зеркало заднего вида. Королек ловит его и недовольно поджимает губы. Жаль, темно — не видно, краснеет или нет. Почему-то кажется, что щеки алеют.

— Аха-ха, — посмеивается Ксения, старательно закидывая ногу на ногу, но с непослушными конечностями совладать не в силах, поэтому в итоге просто расползается по сидению.

— Ирк, слышь, я не в состоянии! Анька — тем более, хотя, если Верста возбуждает… — едкий хохоток Бравиной обрывается иканием, — то в качестве благодарности… Ик… можно и потерпеть. Ик. А вот если нет, ик… придется тебе… ик…

— Мы едем или нет? — хмуро отрезает Королек, старательно пряча глаза.