Непримиримые 2

Часть 4 Глава 75 (Минет решает многие проблемы, особенно жизненные…)

Ира

Дождь усиливается, а в голове до сих пор жужжат неспокойные мысли.

Все плохо!

От слов «катастрофически» и «беспросветно».

Что, если Лианг уже устраивает вендетту Игнату? Когда уходила, он был опасно спокоен.

Селиверстов…

Идиот!

Хоть зверем вой, да волосы на голове рви.

Ливень обрушивается…

Бездумно бреду, не видя выхода из сложившегося положения, пока не торможу на перекрестке из-за настойчивого жужжания телефона. Выуживаю мобильный из кармана мокрых джинсов.

— Ир, ты где? — Франкшт.

Потерянно оглядываюсь, сама толком не понимая, где я, но вроде добрела до южного района. Ресторанчики, магазины, кафешки… Две гостиницы.

— Здесь…

На перекрестке безотчетно шагаю в сторону дома Снежиковой. Еще далеко, но в этом направлении, а почему-то останавливаюсь у гостиницы «Дао».

— Ир, ты меня пугаешь, — насторожен друг.

— Дела у меня. Важные. Потом перезвоню, — брякаю в мобильный. Выключаю, автоматом убираю. Еще ничего толком не продумав, а ноги уже несут внутрь.

Плевать как выгляжу, захожу в гостиницу.

Меня встречает не совсем радушный администратор. Еще бы, мокрое чучело в дорогом отеле. Но я такая, мне терять нечего.

Скептическую улыбку администратора тоже игнорю. Как и недоуменные взгляды и ухмылки персонала, кому попадаюсь на глаза.

— Господин Лианг Джи Линь уже вернулся?

Администратор с явной неохотой делает запрос по базе.

— Да, — формально, и выдавливает шаблонную улыбку, будто не понимает, что хочу и уйду, больше ничего не пожелав.

— Мне с ним нужно встретиться. Какой у него номер?

— Как вас представить? — с нескрываемой иронией.

— Королькова Ирина Сергеевна.

Ухоженный и педантично вылизанный снаружи, молодой мужчина в униформе стилизованной, под китайскую, несколько секунд меня оценивает. Нехотя берет трубку внутренней связи и делает вызов.

Его монотонный, при этом полный неестественной любезности голос, льется ровно.

— Вас ожидают, — кивает, одарив очередной штамповой улыбкой. — Номер 863, - без лишних эмоций, но все с той же снисходительностью и на китайском. Видимо, решил надо мной прикольнуться.

— Спасибо, — шмыгаю носом без толики благодарности.

Поднимаюсь на нужный этаж в прострации. Не смотрю на красоты обстановки и убранства — лишь бы добраться до бывшего. У номера стою несколько секунд — аж руки сводит и ноги. Настраиваюсь… Стучу. Робко, кляня себя за слабость, но видимо стук получается настолько громким, насколько хочу быть услышанной.

Молчание. Тишина…

Тяжко выдыхаю и вновь даю знать, что пришла.

Дверь открывается неспешно, и я вновь готова провалиться сквозь землю. На пороге Юлиньг.

Абзац! Вот так столкнуться… Лицом к лицу с невестой Лианга, прекрасно понимая, что собираюсь сделать и зачем пришла.

Девушка прячет глаза, отступает, явно лучше меня ощущая происходящее и всем видом показав, что принимает, прощает, смиряется…

Подохнуть бы, да, блин, жить хочется!

Борюсь с собой и все же ступаю в номер.

Огромная зала с минимумом мебели шоколадно-кровавых оттенков в довольно качественном исполнении и расположении.

Посреди столик в окружении широкого длинного дивана.

Угол-бар от окна до половины комнаты — с одной стороны. С другой — дверь в смежную комнату.

Картины, наляпанные по стенам, люстра, светильники и прочая шелупонь.

Пара обзорных окон, возле которых и стоит Лианг. Мрачный, серьезный. Медленно потягивает темную жидкость из бокала и смотрит на ночной, серый от дождя Питер.

Стоим долго.

Я не нахожу слов — в отчаянии. Юлиньг, заломив руки, обреченно. Джи Линь с бокалом — безлико.

Только Лианг оборачивается, мазнув по невесте пустым взглядом, девушка тотчас послушной мышкой ретируется в соседнюю комнату, предусмотрительно затворив за собой дверь.

Мое сердечко начинает скакать, точно очумелое.

Скверно, подло, низко… Я опять купаюсь в грязи. Я есть грязь…

— Что я могу дать взамен жизни Игната?

Молчание.

— Прошу, — невнятно мямлю, — молю, не трогай его.

— Тебя волновать его судьба, а не твой? — злость все же стегает укором.

Теперь я молчу.

— Так его любить? — не орет, но голос пропитан ядом.

— Скорее не хочу больших жертв, чем уже есть.

— Это не ответ, — делает затяжной глоток Лианг.

Опять повисает тишина. Она нервирует сильнее, чем говори мы с Лиангом на повышенных тонах, разбираясь в ситуации, которую именно он обострил до предела и возвел в ранг «критическая».

— Если я сказать тебе бросить науку, ты это сделать?

Знает, что бьет по такому больному, но выжидательно смотрит. С насмешкой, вызовом.

Киваю, точно зная, он этого не попросит.

Джи Линь недобро сощуривается.

— Я тебя предупреждать, чем ближе к финалу, чем ближе к развязке, тем меньше твоя ценность.

Даже боюсь представить, что он имеет в виду, но выдавливаю очередной кивок.

Лианг не сможет меня принудить к сексу, он поклялся, вот только это единственное, что остается. У моей гордости лишь одно оправдание — Джи Линь никогда не сможет меня подчинить в том понимании, в котором на это надеется. Ему меня не добиться. Я больше не его…

— Я сожалеть, — категорично обрывает последнюю надежду на спасение Лианг, — тебе мне нечего предложить, — залпом осушает бокал и неспешно идет к бару.

Словно не происходит ничего сверх выдающегося, принимается готовить новую порцию алкоголя.

Это плохо. Джи Линь не любитель упиваться, а сейчас уже балансирует на пике переступить черту легкого опьянения. Значит, его не меньше моего трясет. Переживает…

Меня пробирает дрожь все сильнее. Мысли в голове таранят одна другую, не позволяя сформулировать четкую фразу-оправдание. А озноб от промерзлости после дождя не добавляет удобства и спокойствия.

Зябко, страшно и потерянно.

Лианг ставит на столик бокал — явно для меня. Набираюсь решительности и приближаюсь. Дрожащей рукой подгребаю выпивку и, глядя на хмурого Джи Линя, прислонившего край своего бокала к губам, в несколько глотков опустошаю свой, будто не горький виски выпиваю, а простую воду.

Лианг чуть вскидывает черные брови.

— Я тебе настолько противен, что готова упиться, лишь бы трезвой рядом не находиться?

— Это не так, — мотаю захмелевшей головой, но дрожь тела не проходит. Лишь легкий туман. — Просто не каждый день я себя предлагаю.

— А ты предлагать? — теперь обе смоляные брови взлетают на лоб.

Издевается. Насмехается… Унизить хочет!

— Жаль незаметно, по-другому не умею… Это ты у себя в голове сложил жуткую картинку моего распутства, а на деле… — горько хмыкаю, хотя больше смахивает, что воздух закончился и я слов не нахожу, — я понятия не имею, что делать и как соблазнять. Для этого нужно храбрости и спиртное может помочь… расслабиться, придать уверенности…

— Думать, мне настолько горит заняться с тобой сексом? — не дает договорить Джи Линь, брезгливо окидывая меня недоуменным взглядом с ног до головы и обратно. — Думать, я настолько обделен женщин, что от счастья брошусь на это, — мах руки с бокалом на меня.

Краснею, смущаясь. Лианг, как всегда, без стеснения тычет в жуткую правду, наплевав, что может ранить человека.

— Мокрая, жалкая, тощая, без прежнего задора и огня…

— Ты это все во мне уже убил, — мямлю сухо.

— Тогда прочь пошла, пока не воскресить. У меня жуткий пристрастий бывает, я их не скрывать, но тебя сейчас захотеть… может лишь больной неизлечимо. Я пока до этой стадий не доходить.

А вот и ошибка!

Зря он так горячится…

Зарождается и укрепляется мысль, что лжет Лианг!!!

Много слов, и часто к бокалу припадает. Обидеть хочет. Уязвить, отомстить. Да из-за барной стойки еще и шага не сделал.

За злобностью и высокомерностью скрывает истину.

Огибаю барную стойку, равняюсь с Лиангом.

Глаза в глаза.

Он ждет, во взгляде удивление, ожидание и вызов.

Забираю у него бокал махом. Опять делаю глоток адского пойла… Горло жжет, огонь бежит по венам. Нарастает тепло и решительность.

Боже! Спасибо за алкоголь и его воздействие на организм человека!!!

Жутко вульгарно и бесстыдно, но обыденным жестом кладу руку на пах бывшего. Джи Линь лишь на миг напрягается.

Ладонью проверяю на твердость…

— Что и требовалось доказать.

— Ты слишком умело делаешь то, что не уметь, — не применит уколоть парень, забирая бокал с недопитым виски.

— А зачем ты лжешь? Сама ситуация тебя уже возбуждает. Да и ты достаточно болен, чтобы хотеть меня такой.

Отвечаю на вызов — еще как! Но трепыхается мысль, что женщина, умеющая возбудить мужчину, рано или поздно, может начать им управлять. Как бы он ни сопротивлялся. В равной степени, как и мужчина, способный управлять телом женщины, в силах ее поработить.

Чтобы хоть как-то заставить Джи Линя сделать шаг навстречу, медленно тянусь, в робкой надежде на поцелуй, но вместо этого Лианг тормозит меня за горло и шипит в губы:

— Сегодня твой грязный рот не коснется мой. Раз пришла, готовая стать шлюха, значит будешь работать ш***, - заключает бесцеремонно.

Все также — глаза в глаза. Молча сражаюсь за право жить. Непослушными пальцами расстегиваю пуговицу его джинсов, вжикаю молнией.

Аномально касаться другого мужчины. Вот прям — неправильно и аномально! Так не должно быть. Будто не я, но я… непривычно и стыдно.

С Игнатом все… просто, и как по маслу. Я не думала, тело само жило своей жизнью, иногда вышвыривая на обочину правды, где я по трезвому честно признавалась себе — веду себя, как шлюха. Но довольная, сытая… шлюха, которую хотят и которую удовлетворяют, потакают прихотям.

А с Лиангом… Не так. Продажная, нечистая… дешевая…

По крайне мере, он всем своим видом именно это демонстрирует.

Присбориваю белоснежную рубашку, их Джи Линь особенно любит. Ладонями скольжу по голому плоскому торсу вниз, проникаю под плавки. Меня нешуточно лихорадит, но не отступлю, даже если гадости начнет говорить.

Секундная заминка не ускользает от Джи Линя. Край рта цинично ползет вверх, и я решительно опускаюсь вниз, приспуская и джинсы с плавками.

Когда глазами оказываюсь на уровне паха бывшего, с губ срывается выдох изумления.

— Что такой? Не видеть раньше вблизи? Или не знать, что с этим делать?

Шок… постепенно отпускает. Я была когда-то в ужасе от возбужденного хозяйства Игната. Оно мне казалось невероятно огромным, но размер Лаинга поражает.

Черт!

Я слышала, что азиатские мужчины, несмотря на невысокий рост и хрупкую конструкцию, обладают внушительными мужскими достоинствами, но знать и видеть воочию — разные вещи.

Не скажу, что ОН ого-го-го больше, чем у Селиверстова, но, черт возьми, больше!!!

Робко пальцами пробегаюсь по стволу.

Лианг упрям в своем терпении принизить меня как женщину — упорно молчит и ни толики не звучит, хотя Игнат бы уже матерился на все лады.

Сжимаю плоть и чуть прохожусь по длине — Джи Линь напрягается, точно пронзен стрелой и в пол вколочен.

Ага, реагирует… Это хорошо.

Даже чуть приободряюсь.

— Уже делать минет? — охриплый голос бывшего шуршит над головой.

Киваю, но глаз не поднимаю. Вновь обхватываю плоть, нежно сдавливаю…

Лианг сдержан и холоден, паника шкрябает нервишки, а я не имею на это права.

От омерзения сглатываю.

Не могу…

ДОЛЖНА!!!

Черт! С Игнатом просто было. Мне хотелось, я горела, я была дико голодна им, а тут…

Блин, нет у меня опыта!

Да к тому же, бывший проглатывает стон, а это плохо. Нужно быть смелее, действовать уверенней. Я же не чужого мужика ублажать собираюсь. Бывшего. Сколько мы вместе уже всякого творили. Подумаешь, теперь я ему минет сделаю. Лианг… почти родной. Он близкий, хоть и далекий. Но при этом не вызывает откровенного отторжения, лишь едкое чувство стыда, но вместе с тем и желания доконать его удовольствием не просыпается. Да и меня больше трясет от страха и ужаса, чем от возбуждения. А это не сподвигает на экспромт. Что ж, буду вспоминать, что делала с Селиверстовым, но как, если вижу Лианга?

О… решение проблемы приходит очень кстати — закрываю глаза и представляю Игната.

Я сделаю это!

Сделаю!!!

Шлюха?

Да, и плевать на все!

Пусть это будет со мной до конца, лишь бы конец оттянуть значительно дальше неминуемого «скоро».

Языком прогуливаюсь по стволу… Мысль, что все же не справлюсь, улетучивается, когда, старательно облизнув, заглатываю плоть докуда могу, и в ответ сомнения развеваются, словно ворох жухлых листьев под напором ветра — Лианг резко выдыхает…

Раздается короткий стук бокала и шлепанье ладоней на столешницу — Джи Линь упирается руками в стойку бара, но лишь на миг. В следующую секунду хватает за волосы — властно и крепко, чуть придерживает, заставляя чуть дольше пососать его каменную плоть. Это ощутимо неудобно и глубоко — испуганно вскидываю глаза, боясь, что тошнотворный рефлекс сработает и это разозлит парня.

Лианг сверлит странным взглядом — не то упрекающим, не то удивленным. Поволока желания стремительно заволакивает темень зрачков… И это воодушевляет. Как бы Джи Линь ни злился, как бы ни старался казаться отстраненным и равнодушным — он реагирует на мои ласки.

Что ж, тебя шлюхи возбуждают?!

Будет тебе шлюха!

Преисполняюсь уверенностью и действую смелее, откровенней. Обхватываю плотнее, языком описываю круг. Смакую вольнее. Вглатываю глубже.

Плевать, что подумает еще. Плевать, что сама себя презираю — главное выкроить отсрочку смерти. Главное — ЖИЗНЬ!!!

На время погружаюсь в мир эротики и секса с Селиверстовым, без него. Из искаженной реальности выныриваю, когда понимаю, что парень опять молчит. В отчаянье отлепляюсь от пульсирующей плоти Лианга и прикусываю край. То, что это правильно, осознаю, когда на макушку обрушивается вторая рука. Волосы в кулак до боли стискивает и направляет обратно к своему стволу. Заставляет принять, да так глубоко, что давлюсь его хозяйством. До рвотных позывов… Взбрыкиваюсь в жажде освободиться, но Джи Линь лишь на миг позволяет плоти скользнуть из моего рта, но для того, чтобы вновь погрузиться обратно с тихим рыком.

Позыв вырвать усиливается, терплю, пока могу, а когда парень забывается, колочу по рукам, удерживающим голову, словно в тисках. Бью с отчаяньем, потому что сейчас задохнусь своей желчью, блевотиной и спермой, которая густо извергается в мою глотку.

Мычу, сглатывая не только семя, но и слезы…

Вся масса стремится обратно!!!

Уже на последнем издыхании, с грубоватого толчка Лианга, ухаю назад и головой ударяюсь о внутреннюю стенку бара.

С пустыми рыганиями утираю слезы и сопли краем влажной туники. И так погружаюсь в мусорку самочувствия, что реагирую лишь на звук вжикающей молнии и размеренные, удаляющиеся шаги.

— Идти прочь, — не громко, но четко и явно мне. — Игра еще не окончен. Теперь я дойти до финал. Побед становится все интересней и дел чести. Враги множатся, и мне это нравится. Я уничтожить всех…

— Но…

— Прочь, мне нужно думать.

Сижу, опущенная ниже некуда, но я еще не услышала желаемого.

— Твой любовник от меня не получить такой спасений, как смерть.

— Спасибо.

— Ха-ха-ха, — не похоже на смех, скорее ядовитое выдавливание звуков. — Не думать, что он быть мне благодарен. Скорее, наоборот, ведь я ему сделать гораздо больнее, — Джи Линь оборачивается. Злой взгляд. — Я его оставить жить без тебя. Пусть медленно дохнуть, как я все это время. Пусть познать, что такое терять ту, без кого невозможно жить. — Опускаю голову. Видимо, я недооценила всю силу обиды Лианга. — Ты думать, что я дурак, но я сразу понять кто тебя заполучить. Правда, ваши действий и ссор меня порядком запутать. Удивительны и непонятны отношений, передвижений. Но то, как он тобой дышать, как замирать, как пожирать глазами, толкать меня на мысль, что он так тебя сильно любить, что отчаянно боится признаться. Это его ошибка. Я его уничтожить, забрав то, что он желать больше всего на свете — тебя.

— Ты жесток.

— Я справедлив, а он не достоин тебя. Слабак.

— Он никогда не был слабым. Странный, нелогичный, но не слабый…

— Только слабак мог отказаться от тебя. А он ни разу за тебя не заступиться.

— А если я его просила быть в стороне?

Лианг делает большой глоток:

— Если бы ты посметь мне такое сказать, я бы нарушить все правила. Также как и сейчас, плюнув на семью, нарушив закон и приехав за тобой.

— Я того не стою.

— Не тебе судить, — зло цедит, будто сам бесится. — Но если нужен женщина, ты приходить и брать свой женщина. Сам! А он слаб. Не брать, отказываться, делать вид, что не его… Мне этого не понять.

— Мы запутались, да и ты…

— Это все отговорки. Вы искать оправданий тому, где нужно делать. Просто быть вместе, а вы… Зачем тебе нужен слабак?

— Вот такая несусветная глупость, вселенская несправедливость — мы любим недостойных, а достойные любят нас.

— Все, хватит говорить. Уходить, мне нужно думать. Много думать, но ты можешь не боятся, я свой обязательства исполнить. Проекты быть проспонсированы, любовника не тронуть, а ты… жить.

Еле соскребаю себя с пола и плетусь к выходу, до тошноты ощущая себя грязной, мерзкой и опущенной.

Но если смогла отстоять право жить, возможно, не зря. Пусть будет больно, зато еще пожить.

Надеюсь, мой первый опыт близости с Лиангом станет отправной точкой и я секс сделаю оружием против бывшего. Его ошибка считать себя умнее остальных. Я тоже умею злиться. Я тоже умею ненавидеть. Я тоже умею мстить…

У порога все же оборачиваюсь. Джи Линь молча смотрит в обзорное окно номера. Руки в карманах джинсов.

Задумчив, мрачен, спокоен.

— Я готова на любую роль, даже твоей шлюхи… только хватит мести, крови и разборок.

— Это не тебе решать. Твой время окончен.

Проглатываю злость и негодование.

— И опять ты меня не слышать, Ира. Я говорить, прочь!!!

Захлопываю дверь и опустошенно иду по коридору. Я не подавлена — Я РАЗДАВЛЕНА!

Но это только пока.

Я такая тварь, что умею воскресать, но в отличие от птицы Феникс, с каждым разом становлюсь все сильнее.

Настойчивое жужжание телефона надоедает уже в фойе.

«Спартак», нет желания отвечать, но принимаю вызов:

— Да, — охрипло в трубку.

— Селиверстов? Реально???

— Лень…

Оказываюсь на улице и зябко плечами передергиваю — прохладно и сыро, но уже довольно спокойно, если не считать машин, пролетающих по дороге и припаркованных вдоль бордюров и на парковке отеля. А одно особенно цепляет глаз. Ядовито-желтый ««Ниссан» 350Z — тачка близкого друга Лианга. Парень так любит свою машинку, что на смехуечки «когда ты эту старину сменишь на нечто новое», Боджинг Ан отмахивается, «мы с ней в таких отношениях, которые не снились никому из вас. Скорее ваши невесты с вами разведутся, нежели моя девочка меня подведет». Шутка шуткой, но именно Боджинг управляет авто так, как никто. Даже Лианг ему в подметки не годится. И именно Ан в школе Джи Линя ведущий мастер и учитель.

— Че, Лень?! — в открытую ржет Спартак в трубку, вырывая из тягучих мыслей. — Я тут мозг ломаю, как тебя пристрастить к нормальной сексуальной жизни, а ты мне сто очков вперед даешь, отжигая по гаражам с соседом!

— Ну, спасибо, — шмыгаю носом, — мне бы тишины и покоя.

— Нет, сеструха, теперь только горячее и эрогеннее.

— Жуть… А ты о чем?

— Живи, дура. Ты для этого создана и не смей уходить с турнира из-за подобной херни. Поняла?

— Угу.

— Короч, любимая, слюни подбери, спать ложись, — отвлекает от рассматривания машины и водителя голос друга. — Даже, если не одна, — не преминет подколоть, — утро вечера мудренее.

— Да не хочу я мудренее — я хочу… тишины.

— Заканчивай блеять, подумаешь, несколько секунд славы в излюбленном тобой жанре…

— Лень, ты меня такой поддержкой доконаешь.

— Хрен тебе, — хмыкает загадочно Спартак. — Лавры порнозвезды не примеряй, рановато…

Удрученно смеюсь, коротко и отрывисто… сквозь слезы.

— Нос не задирай, тоже мне звезда! Лан, споки…

— Спок, — выдавливаю, а в мобильном уже быстрые гудки. Стою и не могу взгляда отвести от машины Боджинга. Что ему нужно? Меня ждет. Обшариваю быстрым взглядом местность. Тихо, редкие машины, пеших людей нет. Тут только я…

Ан сидит и на меня не смотрит, но явно по мою душу. Несмело приближаюсь. Открываю дверцу, сажусь:

— Привет.

Боджинг трогается:

— Привет, — на китайском.

Не успеваю еще что-то сказать, опять гудит телефон. «Франкшт».

— Ты где и как?

— Нормально, еду…

— Тут видео одно мелькнуло.

Спазм горло скручивает, затравленно кошусь на Ан — он упорно глядит на дорогу.

— Где? — меня не интересует, какое, уточнять не стоит, и идиоту понятно.

— На канале, правда недолго. На ютубе чуть дольше, но айпишки уже забанены.

Мне от этого не легче. Молчу, а перед глазами плывет. Я, млять, реально теперь, порно звезда! Вот она, всемирная слава…

— Я уже связывался с Зуром, — продолжает Витька, благоразумно свои шутки и язвы оставив при себе. А их, уверена, заготовлено вагон и еще тележка. — Он чистит засвеченные ресурсы, с их админами списывается.

— Спасибо, — даже не знаю за что, мысли вязким потоком заполняют голову, а озвучить хоть одну достойную не получается.

— Не расстраивайся.

— Угу.

— Ты ко мне или домой?

— Домой… Пора заБЛЯДшую душонку в уголок затолкать, там как за пазухой — пореветь можно всласть.

— Ой, бл***, насмешила. Переживаешь из-за видоса?

— А ты бы не стал?

— Нет, тебе коммы и цифры озвучить?

— Нет, спасибо… Поверь, это не та статистика, которая самооценку повышает.

— Зря, тут такое… Ты в космосе.

— Мда? Жаль, у меня не так связь работает, хотелось бы в астрал. Лад, прости, — устало мотаю головой, — жутко устала. Завтра поговорим.

— Ок, — ровно Витька.

Сбрасываю звонок.

А мы уже сворачиваем к центральной дороге.

— К тебе домой? К Шувалову младшему? Селиверстову?.. Или к Франкенштейну?

Едкий смешок все же срывается… Боджинг знает всех, как понимаю, их адреса, и даже не скрывает этого.

— Домой — домой.

Едем молча и долго. С Ан лажу с самого начала. Он хороший, веселый, преданный друг. Всегда и во всем поддерживающий Джи Линя, кроме… одного — темы невесты. И ко мне парень прекрасно относился, несмотря ни на что.

— Жертв не избежать, — роняет мрачно.

— Угу, — прикусываю губу.

— Ты не плохая девушка, — на своем языке, потому что, в отличие от Джи Линя, Боджинг не очень говорит на русском. Понимает лучше. — Но я в растерянности, что Лианг в тебе нашел такого, чтобы потерять голову.

— Я тоже…

— Не нарывайся больше.

Киваю.

— Советую молча выполнять приказы. Делай, что говорит, а Лианг дальше все сам разгребет.

— Это и пугает.

— Поздно пугаться, раньше думать быть нужно, — очередной пример непоколебимой мужской логики. — Быть осторожна, — чуть мягче, — Шувалов не прощает обид.

— А Джи Линь?

— Ты — жива, твоя семья — в здравии, твой любовник — еще дышит. Да, Лианг умеет себя контролировать. Из-за тебя! Он учится. Быстро. Не знаю, хорошо это или плохо, но ты его меняешь.