Непримиримые 2

Часть 4 Глава 74 (Сколько много грязи в этой чистой правде…)

Ира

«Все пропускаешь», — СМС от Лианга.

Выхожу из кармана, бреду по коридору и чуть не сталкиваюсь с официантом — он из смежной двери навстречу выныривает с подносом — бокалы, пепельницы, закуски.

Иду за парнем, но прежде, чем свернуть в крыло с вип-комнатами, стопорю перед Вадимом. Лава стенку подпирает и с телефоном играет:

— О, Иришка, — на губах глумливая улыбка, в глазах странный блеск ехидства. — А ты еще не со всеми?

В душе смятение и колющее сомнение. По какому поводу собрание и почему о нем знает Лавин? А еще… такое впечатление, что он за мной следит. Нехорошо будет, если сейчас Игнат выплывет из темноты коридора с уборными. Прямую легко провести.

— Уже иду…

Тороплюсь ретироваться, как в спину догоняет:

— Ириш, — парень меня раздражает. Вроде и не делает ничего плохого, но в то же время напрягаюсь, когда его вижу или слышу. Нутро ощеривается нашему знакомству. — Может, встретимся позже?

— Посмотрим, — дергаю плечом, всеми фибрами души мечтая избавиться от общения. — Прости, — намекаю на занятость и спешность.

— Ничего, — кривит рот парень. — Это, как его… — не успеваю и пары шагов сделать, — не доверяй Селиверстову.

— А это к чему? — с подозрением кошусь через плечо.

— Просто не доверяй. У него свой интерес и планов громадье, не думаю, что даже такая особа, как ты, может рассчитывать на место в его жизни.

— А я не рассчитываю, — холодно.

— Это хорошо, — легкомысленно качает головой Лава, но на лице триумфальное выражение, будто разгадал загадку, а я тупая, до сих пор ответа не ведаю. — Он ведь на тебя поспорил! — Не знаю, что читает на моем лице, но становится еще более довольным: — Машина ему твоя нужна. А ты… так… расходный материал. Если дашь слабину, потом, как и все — плакать будешь.

— Не совсем поняла, о чем речь. Какой спор? — меня потряхивает сильнее.

— Это ты лучше у братика своего спроси, — скучающе, и будто теряя интерес к разговору.

— Спрошу…

— Угу, — кивает отстраненно Вадим. — А потом поговорим, если захочешь, — отмахивается приятельским жестом.

Нужно ли говорить, что мою душу теперь неумолимо к земле прибивает пудовым грузом сомнений и волнений, и бабочки где-то там… под грузом тем, в агонии еще крылышками трепыхать пытаются.

В раздрае иду в вип-комнату, краем глаза заметив, что Игнат все же выходит из коридора, но будто нас с Вадимом не видя, идет в зал…

Игнат

Безотчетно хлопаю себя по карманам, словно это может как-то объяснить, куда пропал мой телефон. Глупость, но рефлекс на «авось». Пока шагаю по коридору второго этажа, ковыряюсь в памяти, где мог потерять или оставить мобильный. Последний раз его видел перед тем, как пойти танцевать с Викой. Она меня застукала с ним. Я его спрятал в задний карман.

Все, дальше связь обрывается.

Ни звонков, ни вибрации, ни оповещений. А бурность вечера так закручивает, что о нем напрочь забываю.

Могла ли мандатрепка стащить?

На кой?

Если только… сдать братьям.

А в «теле» есть, что показать.

По коже морозец пробегается.

Подспудно понимаю, что меня тоже ждут в вип-комнате, но быстро спускаюсь в зал. Прохожусь по охранникам, поступал ли звонок, что найден телефон? Уточняю у бармена, даже в гардеробной. Умудряюсь Вику поймать, она покидает клуб. Удивлена, шокирована и заверяет, что ей это, если дословно «не в х*** не всралось!»

Я поверил, не понял, что она имела в виду, но решил, что кто угодно, но не она.

Так и не найдя, спешу обратно на этаж, где проходит конспиративная встреча.

Ира

Битых полчаса сижу и не могу понять, как так получилось, что турнир стремительно прогрессирует в опускалове. Если в начале был спорт и разные грязности, то теперь докатились до личностных разборок и обвинений. Причем главными помойщиками являются братья Гордеевы. Из урывков уже продолжающегося разговора понимаю, что у них давно зуб на Темыча, Селиверстова и многих участников. Мол, Зур и другие в сговоре, помогают с прохождениями, сливают инфу, утаивают важное и т. д. И в этот раз они решили добиться какого-либо места посредством разных уловок, пусть и низкого происхождения, коль им прошлые заезды не позволяли выиграть. Жаль, я не до конца в теме, хотя при этом вполне рада, что вне…

— А как ты думаешь, птичка? — кривой оскал Гризли и обгрызенными ногтями по подбородку перебирает. Вот нет в нем ничего нормального. У него же на лице написано: «невменяем!»

— Предлагаю турнир «Мистер-мисс Аморальность» считать открытым, — выдавливаю желчно. — Раз уж в мире брутальных мужиков по-другому не выжить…

— В аморальности ты знаешь толк, — отмахивается с простотой тюленя младший Гордеев, а старший откидывается на спинку мягкого дивана. Руки на грудь, пристальный взгляд на меня.

Мне точно под дых врезают, и для убедительности еще за глотку придушивают. Какая-то важная и явно существенная мысль упархивает, так и не сформировавшись, когда в комнату входит Лава, коротко потряхиваясь от смеха. Аккурат с этим телефоны присутствующих в разнобой сигнализируют о поступлении СМС. Мой не исключение.

— Ахаха, — вальяжной походкой в комнату входит. И нет на его лице ни милой улыбки, ни мягкости в глазах. Сарказм, язвительность, пренебрежение. Вот таким я его знала в школе. Один в один…

Вадим останавливается за спинами Гордеевых.

Я в неописуемом ступоре. Парень настолько меня уже утомляет своим появлением в самых неожиданных местах, что просто нет слов.

— Я же говорил, Королек — хамелеон, еще тот — быстро умеет перевоплощаться. — Победным взглядом пробегается по всем присутствующим, едко на меня. — И согласитесь, роль стервы ей идет просто зашибенно. Только сегодня она какая-то неестественная. Чего-то не хватает, — цыкает с презрением. То ли слух подводит, то ли я не правильно парня понимаю. — Довольная шибко. Прям стерва не стерва…

— Решил меня стервозности учить? — уточняю, недопонимая смысла и пытаясь открыть видео-сообщение. Хотя другие уже смотрят и явно впечатлены.

— Да типа того, — ехидничает Лава.

Наконец и я включаю ролик:

— Сиськи не того размера! — огрызаюсь мрачно, толком не понимая, что на экране. — Стервозность — женская черта и тонкая грань перехода к степени «сука», — реплика сникает, мое внимание полностью на экране мобильного.

— Сука, — гогочет парень, кивая, будто обдумывает услышанное. — Да-да, суку ты тоже неплохо отыгрываешь. Но тебе простительно. Еб***ся круто, поэтому все и молчат…

Вскидываю глаза на Лавина. Даже сердце забывает о том, что биться нужно. Мир как-то искажается и с неохотой обратно фокусируется. Слух подводит — звуки то обрываются, то фонят. Лица расплываются.

На Лианга не смотрю… но он напряжен. Упираюсь глазами в телефон, где главные роли отведены мне и Игнату… Эпизод… рваный и комканный, но точно из того, снятого у меня в гараже видео, которое Селиверстов! Обещал! Удалить!

— Ой, бл***, чего все замерли. Разве не смешно? — скалится Вадим, и это явно всем присутствующим, потому что им не до смеха. Не поддерживают грязные методы почти все. Косятся с пренебрежением только ребята Гризли, а Грач и Рысь, сейчас заменяющие Шумахера, которого благоразумно старший Шувалов с вечеринки увез в неизвестном направлении, матерятся все громче и разнообразнее.

— Нет, — встревает главный мушкетер. — Как по мне, за распространение такого видео без ведома отснятых лиц — уголовно наказуемо.

— Мда? — вклинивается кто-то из команды соперников. — А как по мне, четко говорит о том, что у них может быть сговор. И значит, команды, вполне, возможно играют на одной стороне, а это численное преимущество, да и не спортивно.

— Личная жизнь и соревнования — разные стороны, — отмахивается еще один из команды «Мушкетеров». — И я не верю, что Верст и Птичка как-то это смеживали. Тем более она с другими…

— Да, но нам уже известны два момента помощи Селиверстова этой сук***. И оба он отходил от главной цели, во благо нее, — пальцем в меня тычет Лава. — Я, как человек заинтересованный, следил и наблюдал. Много непонятно у них происходит, но…

— Ты своей жизнью займись, — фыркает кто-то из толпы, но я уже не различаю. Плывет перед глазами, режет, щиплет…

— Эта сука успела поиметь всех основных претендентов, — разводит руками в притворном недоумении Лава. — Шувалова так, что бедолага теперь в клинике надолго зависнет. Верста по-братски ублажает. Уж, жаль не я твой сосед, птичка. Я бы тебя жарил с большим пылом, — похабно подмигивает. — Ну и китайцу тоже что-то перепадает, — кивок на Лианга. — Между ними ваще муть. Вы же бл***, встречались! — разводит руки. — Так на кой хер пудрить мозги, что вы не знакомы?

— Я этого не делать, — бесстрастен Лианг. — Кто желать знать — тот узнать…

— Ну ебется-то она круто? — допытывается Лава, а мне жутко хочется ему харю располосовать. — Не зря же ты примахал за столько км?..

— Обсуждать данный вопрос не намерен. Мне плевать, кто с кем трахаться. Я участник турнира. Мне важней, кто выходить на гонку и как ее отработать.

— Согласен, ага, угу, — рваное, летит по комнате. Мужчины большим количество поддерживают Джи Линя и встают на мою сторону. Я благодарна, но больно все равно. За поступок Игната, за понимание позиции Лианга. А еще страшно… даже не за то, что обсуждают мою личную жизнь и даже видели интимные кадры, а то, что теперь ЗНАЕТ Лианг.

— Ну, может вам и плевать, но умение Птички избавляться от участников восхищает. Она Шувалова на раз слила. Тебе как, понравилось? — опять на меня, вгоняя в шок очередным непонятным вопросом. — Я слышал, что Шумахер не был мягок. Насиловать он любит, мы все в курсах. Уже несколько до тебя было, да Грач?

— Ебальник закрой, петух, — рычит парень, но зло на меня смотрит. Испепеляет. Если бы было можно убивать взглядом — я была бы мертва.

— Ахаха, — продолжает ржать Вадим. — Этому дала, этому дала, а вам не дала? — хмыкает Лава, совсем забыв про страх. Сидит на подлокотнике дивана Гордеевых и, дурой быть не нужно, он в их команде.

В голове тотчас разные эпизоды наших встреч, как пазлы собираются, открывая истинную картину. Неожиданная встреча на скейт-площадке. Свидание. Клуб, Гордеевы, парк, площадка, универ…

Он шпионил.

— Тварь ты, Лава, — роняю убито.

— А ты, сук***, молчи! — вскакивает с дивана Грач, грозя мне пальцем. — Шуму мозг выеб***, а сама, шалава, плела интриги за спиной!!!

— Бл***ща продажная, — подпевает Рысь, вставая следом за другом. — Су***, мы теперь тебя уроем. Лучше нахер с турнира свали, и из Питера. Мы достанем тебя… и закопаем!

Показательно покидают комнату.

Тяжко, но глаза от телефона отрываю, где гифка мелькает непрестанно, показывая раз за разом крошечный отрывок нашего с Игнатом секса.

Обвожу комнату взглядом — всех и никого конкретно. Не то, чтобы меня высмеивали или поддержали, но чувствую от их взглядов грязь. Липкую, густую и вонючую…

На Лианга виновато — он безлико. Сидит с видом плюющего на ситуацию человека. Это обман, показуха. Внутри него кипит и когда вулкан жахнет — всем не поздоровится. И мне тем более.

Опять на всех… Смотрю и не понимаю, смогу ли когда-нибудь отмыться от грязных взглядов.

— Никогда не принимала шовинизма, — оживаю с хладнокровием, на которое способна. — Вы трахаете всех, кого и когда пожелаете, а я должна благочестивостью кристальной отличаться? Не помню в правилах турнира пунктика о «женском воздержании» или строку о непорочности. Мужской шовинизм во всей красе. — Поднимаюсь нарочито спокойно: — Если это была главная причина сбора участников и поговорить больше не о чем — сочувствую вашей ограниченности, — ступаю прочь с намерением уйти. Точнее — сбежать.

— На самом деле, мы без тебя многое обсудили, — не без ехидства Гризли. — А ты в следующий раз, когда будешь зад подставлять, поинтересуйся главной причиной стояка на тебя. От любви великой? Чисто по-соседски? Или в тебе есть что-то особенное? Или точнее у тебя…

— Игнат любитель поспорить, — добавляет Лава со смаком.

— Я уже поняла, что меня просто так желать нельзя.

— Точно! — хмыкает Вадим. — Так что, лучше ему сразу «Ашку» отдай и с турнира сваливай. Не усложняй и без того путанный турнир бабскими закидонами и обидами.

— Ты невменяем, Лава, — с брезгливостью. — Если думал, что вылив помои, пошатнешь мою психику и я забьюсь в припадке, — ой, обсудили мою сексуальную жизнь, — спешу заверить, — мне глубоко плевать на вас… и вашу мелочную базарность. Единственное, что для себя подчеркнула в очередной раз — мужского в вас ни на йоту.

— Стойкий боец, — гыкает Лава с наигранным восхищением, — у сего разговора была другая цель, и она в какой-то мере себя оправдала. У тебя больше нет защиты.

— Она и до сего момента не шибко работала. Приятного вечера, — иду к заветной двери. Но она распахивается чуть ли не перед носом, вынуждая замереть.

Игнат. Запыхавшийся, с озорной улыбкой. Жадно по мне глазами прогуливается, по обстановке, участникам:

— Всем привет, простите за опоздание… — пауза. Лицо серьезнеет. Селиверстов напрягается: — Я опоздал? Веселье без меня случилось?

— Что ты, — сахарно улыбаюсь. — Ты всегда в эпицентре, ну разве что… видео без тебя, но с твоим участием глянули… ну и моим.

— Приятного обсуждения, «дрОчуны». Руки не сотрите, пока видео пересматриваете. — Тараню соседа, потому что козел на пороге так и стоит.

— Ир, — порывается меня тормознуть, но моя рука опережает разумность. Затрещина получается звонкой и ядовито жгучей. Причем жжет глаза. Мои…

Словно в тумане покидаю второй этаж, минуя толпу на первом. Забираю куртку в гардеробной. Почти вываливаюсь на улицу, запнувшись о порог клуба. Ступени… что б их…

— Сук***, - передо мной вырастает Рысь. Уже пьянее некуда. Пытаюсь пройти мимо, но урод вновь шагает ко мне, с явной угрозой: — Тварь подзаборная. Целку разыгрывала столько времени.

Отступаю, избегая разборок, юркаю между машинами и прибавляю шаг.

— Бл***, держи, ее, — далекий голос Рыси, но не менее неприятный. Тем более, не обещающий ничего хорошего. Мажу взглядом по парню, отлепляющемуся от… той самой тонированной тачки, которую видела перед домом Игната в ночь пожара. Инстинктивно считываю маневр Грача, рывком ко мне ныряющего, чтобы поймать. Ловко проскальзываю по капоту боковой машины. Парень крепко пьян и так, как я, не сможет быстро сманеврировать. Перехожу на бег, благо я не в юбке, и, ориентируясь на голоса за спиной, скрываюсь в первом же проулке между клубом и соседним зданием.

Бегу, что есть сил, захлебываясь горячим дыханием, а останавливаюсь лишь, когда понимаю, что преследования нет. Жадно глотаю воздух, за ним поспевают слезы… и еще через несколько секунд с неба прямо на лоб ухает капля дождя.

Опускаю голову. Руки в карманы. Шагаю прочь. Куда? Пока не знаю… мне нужно двигаться… Просто идти… А там мысль придет: что делать, как лучше и правильнее.