Непримиримые 2

Часть 4 Глава 43 (Мужские игры, да бабы под ногами…) ЦЕНЗ СТРОГО-СТРОГО — мальчик зол…

Игнат

— Сук*** долбанутая, — продолжаю крыть Королька и ее умение заставить меня забыть о главном. Броситься спасать ее шикарный зад из заварушки, куда, по чести сказать, попала по своей вине. Ибо нехер лезть в мужские турниры! Ибо нехер вести себя, как непрошибаемая су***! Ибо нехер возбуждать адреналинщиков!

Я предупреждал!

Я говорил…

Я просил…

Дрянь!

Сворачиваю к финишу. Только теперь нахлобучиваю очки и включаю запись-трансляцию, потому что… пришлось ее прервать!!!

Фоткаюсь на контрольной точке. В кармане вопит телефон, его недавно включил после необходимого выключения, когда соседку из тупика вытаскивал. На экране высвечивается имя «Темыч»:

— Пи***, ты где? — не утруждается приветствием друг. — Какого х*** ты трансляцию обрубил и мобилу?

— Потом, — сбрасываю вызов. Я понимаю негодование братана. Знаю все… И, бл**, зол, как никогда. Так зол, что готов еще кому-нибудь морду набить!

Чмырей всего трое было. Это даже честной дракой не назвать. Они валились, как безвольные тушки, и стонали, как подзаборные шлюшки. Хотя последний успел царапнуть лицо, прежде чем в небытие нырнуть. Даже не задумываюсь о нанесенных отморозкам увечьях. Но до финиша точно не доберутся…

Уроды…

Пусть Темыч сам разгребает завалы покалеченных и отписывается по инстанциям, да бегает по прокуратурам. Хотел всех для веселухи — путь давится говнищем!

Страх жилы студит нешуточно. Твари не просто так за Иркой охотились… один признался, что на Королька охота открыта. И кто первый ее с дистанции снимет — получит неплохой куш.

И это дело рук брата Голема: Гризли — дикое животное. Беспринципное, грязное. Баба перед ним или мужик — пох**, готов любую подлость устроить.

А эта зараза не желает по собственной воле покидать игру!

Вот что с ней делать?

Почему же она такая тупая?

Вроде мозги есть, и очень даже крутые. Так почему же упирается? Простая упрямость?

Неужели я ее так допек, что готова подохнуть, но не уступить?

Долбанутей меня?

Но у меня хоть причины есть, а каков ее резон?

Добираюсь до последнего спуска, распихиваю скромняг — мне не до деликатности, и без того времени уйму потратил, а мы командой очень сильно по трассе шли, пока мне Джимбо не прислал сообщение — точные координаты, куда ушлепки Ирку загоняют.

Да, идиот, но попросил пацанов за Корольком последить. Видать, чуйка у меня еще не отбита…

Пришлось вырубить съемку, по резаной прямой галопом мчаться на участок дистанции, который проходил самым первым. Нарушая правила… наплевав на контрольные точки… Вопреки рассудку, ставя под удар самое ценное, что приобрел за свой жизненный путь — друзей и наше будущее. И все из-за Ирки!!!

Поэтому и выбиваюсь из графика! Поэтому запаздываю… и мухлюю, зная, как и где обойти участки с особой выгодой. Эти знания еще ни разу не применял, но теперь вытаскиваю из рукава «туз». Плевать, что некрасиво и не спортивно. В данный момент меня это волнует меньше всего. Я хочу честной борьбы, и проходил все уровни под стать другим участникам, но с волками жить — по волчьи выть. Мне тоже подлянки по этапу выстраивали, и под колеса хрень бросали, чтобы инвентарь подпортить, и под руку грязи тонну выливали, чтобы на эмоции пробить, и я бы дал сбой.

Так что всем достанется… И мне вряд ли позволят победить, не нарушив ни одного закона и не оборвав жил.

Поэтому буду!

Чтобы выжить!!!

Уже на последней площадке пару раз заваливаю несложные элементы.

Заваливаю, потому что не о том думаю. Не о прохождении трассы, а о блондинистой су***, ставшей гребаным центром моей вселенной. Вселенной, в которую грубо пытаются прорваться разные уроды!

Мысли упархивают, как только вижу свою заразу на финишной рампе, где мозги оставляют не только олухи, но и сильные скейтеры. Что уж говорить, даже мои стальные причиндалы, и те стягиваются в узел, когда приближаюсь к спуску.

Сердце екает в печенку — Ирка с блаженной улыбкой раздает парням свой инвентарь, а потом с простотой тюленя, сигающего в океан, где смертоносные касатки, ухает с рампы.

Страх за собственную жизнь резко улетучивается — смотреть не могу… Подыхаю только от мысли, что эта идиотка рискнула. Можно ведь и без этой горки к финишу спуститься. Рампа не обязательная!

Почти все ее обойдут… хотя, для участников СВМА, желающих пройти до финиша, было бы неплохо иметь в арсенале покорение этой вершины.

— Крута…

— Красота…

— Улетна…

— У меня встал…

— У меня давно колом…

— Не выйдет из петли…

— Сук***…

Меня аж потряхивает от каждой реплики. Когда решаюсь посмотреть — Ирка с непривычной легкостью и улыбочкой выполняет пируэты и перекаты, но вижу, как сосредоточено лицо, как пристально сощурены глаза. Такую скорость приручить-то сложно, а уж погасить…

На последнем элементе Королек пытается снизить скорость, но уже у финишной черты, где последний счетчик времени и участников, выписывая выход из очередного виража, доска нелепо запинается о невидимую глазу преграду, и Ирка, ухая со скейта, серией кувырков все же гасит падение. Распластывается на грязной песочной площадке. Меня аж к ней дергает в безотчетном порыве помочь. Нелепое телодвижение… но затаив дыхание, смотрю на соседку, жадно глотающую воздух. Переворачивает на спину, медленно садится, потирая колено, а оно, если не изменяет память, уже у нее было в кровищу разбито.

К ней спешат благородные рыцари, желающие помочь, и медик, один из пяти, которые караулят возле каждой площадки турнира. Даже замечаю странную потугу Лианга приблизиться к Корольку. Едва уловимые порывы, будто парень раздираем сомнением — подойти или нет. В итоге пересиливает человеческое сострадание, отворачивается и что-то говорит своему соплеменнику. Сам отходит чуть в сторону, а друг — наоборот — к толпе.

Что происходит?!

Почему он так себя ведет…

Просыпаюсь от тягучих дум, когда на нос смачно ухает капля дождя. Воздеваю глаза к небу. Вообще мрак. Полотно серое-серое. Этого как раз не хватает для полного и теплого от неожиданности счастья.

Твою ж… Вот-вот ливень начнется. Народ тотчас о том же начинает гомонить. Кто-то срывается по объездной дороге вниз, кто-то по ступеням.

Что ж, мне вообще без вариантов… придется в рампу нырнуть.

Яйца в кулак, рывком забираю чупик, который Ирка отдала парню. Он так засматривается на происходящее внизу, что продолжает его судорожно удерживать в руке.

Еще не хватает, чтобы всякие отморозки сосали, лизали то, чего касалась моя девочка!

Карамель в рот — и наступаю на доску.

Руки все еще дрожат, сердце грохочет громче гула, стоящего на финишной площадке, где собралась толпа участников, уже завершивших этап. Бл***, лихорадит не по-детски.

Благо дождик пока не разыгрался, так и капает редко-редко.

Фиксируют прохождение этапа. Мне присуждают какой-то номер, который пока никакого веса не имеет. При итоговом подсчете будет учитываться все: скорость, сложность, артистичность, креативность, техничность. Так что доехать первым не главное — важно по каждому пункту набрать максимальный балл. Все относительно, и в то же время критерии точно обозначены. Во избежание подстав и с целью снижения количества споров, которые ВСЕГДА возникают, — каждый считает себя недооцененным, зато других отмеченными дланью божьей, — чтобы свести к минимуму подобные упреки, по каждому участнику делается фото отчет и подсчет всего, что сделано и в каком качестве. Количество в цифрах и баллах вывесят у каждого на страничке, а по итогам всех участников сформируется топ.

Ставлю корявую подпись на стене одного из четырех декоративных домиков, между которыми и столпились все, дошедшие до конца площадки финалистов. Домики искусно-тематически разрисованы умельцами граффити под турнир. Один домик — один вид спорта. Скейт, велик, мотик, авто. И сейчас ставлю подпись на домике с характерными атрибутами рисунков с досками и рампами. Размашисто. На миг замираю возле знака «шипы», только в дерзком факовом исполнении. Меня окружают операторы; делаю несколько контрольных сэлфи. Ко мне спешат ребята из команды и Морж. Хлопают по спине.

— Ты где задержался? — вопит Славка. Волосы всклокочены, глаза дико вращаются.

Выключаю камеру и сдергиваю очки на грудь.

— В пиз***! — зло бросаю, яростно посасывая чупик и выискивая в толпе Ирку. Змею, что жизни не дает. Нельзя нам существовать на одной плоскости! Из-за нее светила не вижу! Ни черта не вижу! Только суч*** хочу созерцать и…

Вот же гадина!!! Смеется, как ни в чем не бывало, покручивая в руках биту. Воздыхатель притащил, хотя точно помню, что именно этот ушлепок про стояк наверху говорил. Видать, решил прогуляться, инвентарь вернуть, пока дождиком дистрофичный его мозг не прибило. Услужливый кобель!

— Зад цел? — Игорек — он мой тыл, поэтому за меня реально волнуется.

— Бл***, в этот раз чуть кишки не оставил на паре рамп. Последняя — ваще вы*б мозга, — бурлит гнев и раздражение.

— Мы заметили, — ржут по-приятельски ребята-миньоны. Я когда их прикол увидел, чуть от безудержного смеха не загнулся. Затем они добили: «Не шутка. Мы будем вот такими!». Я дар речи потерял на время… пока они, глотнув гелия, не затянули песенку из одноименного мульта. Тогда я вообще — уполз… спасаясь.

— Ничего! Прошли, и то хорошо, — номер три в команде, Олег Савинов, постукивает по плечу: — В этот раз полный завал у народа. Поверь, то, что мы уже глянули — чума. Столько лажи… Зур озверел. Такие сложности надумал. А на последнюю лезет море придурков, а потом их отскребают от цемента…

— Ага, — кивает Славка, чуть успокоившись, — а сколько народу по ходу отсеялось — жуть. В городе беспорядки. Чувствую, Темычу в копеечку встанет улаживать проблемы.

— Пох***, - продолжаю пожирать Ирку глазами. Уже чупик хрустит под зубами.

От битья морды очередному уроду, что лужей перед Корольком растекается, останавливает звонок:

— Верст! Че за х**ня? — нападает Зур, но его бешенство понятно, я сам на грани крушить все вокруг. — Чуть место в топе не завалил!

— Я тебе, бл***, говорил, нахер Королька из турнира! — спецом отхожу от команды и рычу в трубку, переходя в атаку. — Просил же! — чеканю тихо, чтобы уши другие не грели.

Морж насупленно прислушивается. Шагаю дальше от толпы.

— Она-то красава! — не отпускает Тема. — Такого наснимала — подписки разлетаются, точно пирожки. А от тебя… Че за пробелы?..

— Мгм, — киваю нервно, проглатывая очередную грубость. — А мне, бл***, ее зад приходится охранять, хотя этим должен заниматься кто-то другой.

— Ты о чем? — ворчит Зур.

— Тем, ты мне братан, но, сук***, как увижу — морду набью. Какого хера ты нариков допускаешь?

— Мне пох… кого, лишь бы шоу делали.

— Вот они чуть порношоу с Корольком и не сделали!

Коротко рассказываю, что случилось. Темыч молчит, слушает.

— Запись проверим. Ты, кончено, прав, но и она не школьница. Сама подписалась, мы ее пытались…

Сбрасываю звонок. Зур прав, но это МОЯ! сук***! Моя соседка! Моя Ирка! Моя… девочка! Моя школьница! Студентка… Женщина и, мать ее за ногу, МОЯ ЗАЖИГАЛКА!!!

Не могу здраво мыслить, когда она рядом.

Мой мозг выгорает — до тла!

А прахом жить не умею! Тленом думать не получается!..

Дождь начинает усиливаться, смачные капли шмякаются все чаще. Размашисто шагаю в шумную толпу участников, оживленно болтающих и делящихся впечатлениями о прохождении дистанции. Поздравления знакомых принимаю кивком и сухой ответкой.

Останавливаюсь позади Ирки. Еще толком не знаю, что собираюсь делать, но однозначно что-то…

Возле нее уйма воздыхателей и лобызателей. Лава, муд***, тоже рядом; меня примечает, сразу мрачнеет, в глазах презрительные блики. Отступает…

Решительно разбиваю круг и насильно вставляю остатки чупика в рот опешившей от моей бестактности Ирке:

— Нехер кому ни попадя ДАВАТЬ! — вот так… обязательно двусмысленно. Чтобы краской залилась — и Королек заливается. На лице легкое смятение, паника, но девчонка быстро берет себя в руки.

— Спасибо, — только мы понимаем, что это не за карамель.

Толпа шушукается, но мне по фигу.

Синющие глаза меня дотошно изучают — взгляд скользит по разбитой губе, а меня клинит на ее. До помутнения рассудка хочу коснуться… Языком лизнуть уголок, где виднеется кровавая ранка, чтобы забрать боль, а потом зубами вцепиться, причиняя новую… чтобы из памяти стереть других… и только я остался.

— Должна будешь, — не собираюсь ссать от радости и млеть от нежности, которую ощущаю до щенячьего визга, прочитав во взгляде размалеванной пигалицы, что ей не все равно… она волнуется за меня!

Бл***. У меня другие чувства к этой стерве, и это далеко не желание с нее пылинки сдувать. Душу вытрясти — чтобы, су***, мою в покое оставила! Об стену приложить, чтобы от страха сердце становилось, а мое наконец начало вновь биться в родном темпе! Чтобы из нее дух вылетел, а мой стал прежним, как до встречи с Корольком. Мозги взболтнуть, чтобы и мои стали работать, как часы, а не как бог на душу положит, и только в сторону Ирки.

Не знаю, что она читает на моем лице, но глаза становятся, как морская пучина темными:

— Хочешь… дам подержаться за… биту, — причмокивает, догрызая остатки карамельки.

— Неа, — холодно принимаю игру, — пусть об этом задроты мечтают. А ты за мою — точно, и еще отсосешь, — это уже тихо-тихо, на ухо, дернув к себе за лацканы развратного наряда, прошептав в опасной близости от кожи и с большим желанием укусить… до кровавых отметин.

Ирка палочку грызет, да так ей и давится, а я не гляжу на развратную невинность — шагаю прочь.

О, да-а-а, я чокнутый маньячелло с синдромом оборотня и вампира в одном флаконе! Загрыз бы… захлебнулся бы ее кровью, стонами и посмертным оргазмом…

У-у-у… И сам бы кончил!!!

От одной этой нездоровой мысли нутро начинает гореть в огне!

С мазохистским наслаждением слушаю низменные позывы слабого тела и блаженно улыбаюсь.

Она — моя болезнь… И я уже смирился с этим.

Как, оказывается, хорошо, когда признаешь очевидность. Даже на душе легче — я откровенно получаю наслаждение от боли, как сабмиссив от порки и долгожданного издевательства «по всем скучающим фронтам».

Дождь мерзкими колючими каплями то ускоряется, то вновь затихает.

Пока все делают контрольные снимки для своих страничек, подтягиваются остатки кавалерии и последний из моей команды. Взглядом цепляюсь за Королька. Не хочу, но он сам к ней прилипает. Ревность продолжает затапливать рассудок, особенно когда на дальней парковке слышится гул спортивного движка, а потом на тропинке вальяжно-разнузданной походкой появляется Шумахер. Руки в карманах строгих брюк цвета графит. Морда довольно-рассеянная, а точнее… хмельная.

Неторопливо лавирует между зевак и участников, кто домой уходит этой дорогой.

Ирка его замечает. Несколько секунд смотрит, а когда…хер ей подмигивает, Королек с явной неохотой отделяется от толпы и подходит к нему.

Немая сцена…

Встреча влюбленных, что б их!

Я жутко хочу разгадать, что за партию разыгрывают Ирка, Лианг и Хер… но пока все смутно как-то!

А что, если они на одной стороне? Ирка и Лианг, но специально идут раздельно, чтобы пыли в глаза пустить и методично к финишу продвигаться, двумя командами вышибая всех остальных?

Приз… поделят!

Муж и жена — один сатана!

А третий?

Лишний? Или у них шведская семья?..

Нужно будет Хера тряхнуть, я ему грозил как-то, чтобы Ирку не трогал. Рыкнуть разок, посмотреть, как отреагирует…

Разумное улетает напрочь — не могу видеть обнимающуюся парочку. Шумахер еле стоит, а Королек головой утыкается ему в плечо. Он обнимает, но не хозяйски, а так… успокаивая и в то же время виновато.

Это его и спасает от расправы. Руки держит на приличном расстоянии от моих! на Ирке! Мест! Тех, к которым доступ лишь у меня…

— Я тебя поздравлять, — передо мной вырастает Лианг собственной персоной. Его группа держится особняком. Их невозможно не заметить, но с поздравлениями к ним не подхожу. Только к знакомым, и тем, кто ко мне.

Сейчас его братва недалеко — в сторонке, и их уже пятеро. Вчера было трое… То ли клонируются, то ли размножаются каким-то ускоренным способом.

Все как один. Причем не в переносном смысле. Лица как под копирку. Единственное, парней можно по высоте различить, ну и по телосложению — чуть полнее, худее, выше, ниже, прямее, корявее.

— И тебя с прохождением, — отзываюсь миролюбиво, но ровно.

Китаец глядит с колючей насмешкой, словно знает что-то, чего я не знаю. Это напрягает. Жутко. Руки чешутся эту ухмылку вбить по гланды. Но я если и неандерталец, то цивилизованный…

— Ты хорошо на доске стоять, уверенно, — продолжает мусолить меня глазами парень.

Что ему от меня нужно? Хочет в свои ролевые втянуть?

Видать, хреновые, раз Ирка с другим обнимается. Да и плохо он смотрит за девушкой — едва под чмырей не угодила.

— Ты тоже вроде не падаешь, — заключаю спокойно.

— Слышать, ты наш цветок турнир защитить, — словно прочитав мои мысли, заявляет китаец с жутким акцентом. Но вполне сносным, раз понимаю.

— Мимо проходил.

— Аха-ха, — неискренний смех, в глазах не то издевка, не то откровенная насмешка, — да, я понимать. Не знать, что в правилах турнир перемещаться на чужой трасса.

— Чужих не бывает, — настораживаюсь. — Решил переснять некоторые моменты, а то в первый раз плохо получились…

— Ну да, ну да, — кивает Лианг. — И что, часто у вас обижать девушка?

— Случается, — чуть медлю с ответом. Откуда уже новость просочилась? Я кроме Зура, по сути, никому… Если только ушлепки с повинной не приползли или, харкая кровью, в больнице не донесли… Бл***, или Ирка уже сболтнула? Косой взгляд на Королька. Она что-то ровно говорит Шувалову. Он с идиотской ухмылкой, но виной во взгляде. — Отморзки есть везде, — вновь на китайца и с большим пристрастием, — и встречаются часто. Поэтому очаровательным цветкам не стоит играть в жестокие мужские игры.

— А мне казаться, девушка украшать наш мужской группа. Разбавлять и привносить улыбка…

Не понимаю, глумится, или реально так думает. Джи Линь на тупого не смахивает. По-любому слышит и видит больше, чем показывает. Он не может не знать, что на Ирку охота устроена… Если только ему не пох… или… это входит в дикие и непонятные игры между ним и Корольком.

— На танцах пусть ребят разбавляет и развлекает, а в грязном спорте — нет. Ибо нехер задом крутить перед сборищем раззадоренных жаждой победы мужиков.

— Развлекать на танец? — теперь и правда насмешка, только смешивается с настораживающей задумчивостью, будто прикидывает, хорошая ли идея. — Но разве настоящий мужчина сметь обижать женщина?

— А тут не сборище настоящих. Тут разные — случаются и отморозки.

— А ты… герой? — вот по-любому иронизирует. Но морда такая… никакая… Хер поймешь!

— Если и герой, то не самый положительный, но раз ее парень, — впериваю недобрый взгляд в Лианга, пытаясь хоть какое-то изменение в нем поймать, — не удосуживается защитить свою девушку… — заминка, жду реакции.

— А где ее парень? — безлико, а смотрит с ожиданием.

— Да вот же он, — не сразу нахожусь с ответом. Но, зацепившись взглядом за парочку, продолжающую что-то тихо обсуждать, киваю: — Шумахер.

Шувалов в этот момент голову чуть отклоняет и коротко ржет.

— А, да, — кривит губы Лианг.

— Вот такие чмыри возле нее и крутятся. Поэтому и пришлось мне, по-соседски, по-братски.

Китаец хмурится, и наконец вижу интересное изменение в его облике — он озадачен, в недоумении.

— Ты не в курсе, что мы с ней соседи? — теперь моя очередь насмехаться. Даже не верится как-то. — К тому же скоро породнимся. Я как будущий сводный брат за нее несу ответственность перед родственниками.

С удовольствием замечаю легкое смятение, разочарование на лице китайца:

— Брат?

— Мгм, — странный разговор надоедает.

— Но она тебе нравится! — с упрямой жаждой убедиться в своей догадке.

— Нравится! — заверяю с нарочитым чувством. — Так нравится, что придушил бы! — без шутки выплевываю. Вспыхнувший было интерес в темных глазах мгновенно утихает. Несколько секунд Лианг меня разглядывает с подозрением, и мне жутко это не нравится: словно в черепушку пробирается, ковыряясь в поисках истинных причин. И ведь, тварь такая, что-то находит…

— Желать тебе приза, — чуть голову склоняет.

— И тебе, — еле сдерживаюсь, чтобы не нахамить.

Неужто Королек не рассказывала, что у нее из-за моей семьи проблемы? Быть не может, чтобы со своим парнем не поделилась…

Стоп! Ирка ведь, получается, ему изменила? Так, так, так.

Что, если она ему рассказала, и он ее бросил? Тогда какого хрена Джи Линь остается в городе, и почему Ирка не со мной?

Не срастается.

Что, если Королек его бросила? Но и тогда эти же два вопроса остаются на повестке дня: почему китаец в Питере, а Королек не подо мной?

С Иркой чуть проще — либо не желает, либо не может.

Оба варианта малосущественны и не проблематичны: не может — придется, не хочет — заставлю!

А вот разобраться с мотивами Лианга…

Разве может влюбленный парень, узнав, что ему изменила девушка, спокойно говорить с тем, с кем она изменила?

Нет!

Или может, если не знает, что именно с ним.

И изменила ли вообще.

Стоп! Что, если побоялась рассказать? Вдруг не призналась?

Тогда почему китаец на меня смотрел так, будто чего-то ждал. Ошибки, неверного ответа, прокола, признания, вспышки гнева, ревности.

Он не похож на человека, который счастлив, и в то же время не похож на брошенного.

И, сук***, почему так спокоен? Точно удав, выжидающий жертву и готовый на решительный бросок и убийство.

А-а-а, голова пухнет!!!