Непримиримые 2

Часть 4 Глава 40 (Жестокие игры и другие мужские удовольствия)

Ира

Рассаживаемся, и с большим неудовольствием понимаю, старший брат Шувалова покинул бои, зато свора дружбанов Шумахера — тут как тут. Кучной толпой занимают нашу вип-ложа, окружив меня и Родиона. А когда они начинают оживленно спорить с колоритным представителем соседней команды, становится ясно, что они и между собой тоже спорят. Надеюсь, до драки не дойдет… А то… не нравятся мне эти парни. Совсем.

На ринге как раз заканчивается очередной бой… Пол оттирают от крови, толпа волнуется, рефери у столика организаторов и судей. Что-то оживленно обсуждают… Пока говорят, к ним подходит Голем. Все внимание переключается на него. Кивают, на лицах растерянность, недоумение… согласие.

Перед боем Штыка приходится посмотреть еще несколько кровавых и жестоких в исполнении других участников. За это время противник Ромы успевает приехать — у него сегодня по плану был выходной, но, видимо, соблазнившись призовыми, боец согласился на поединок.

Отсидеться в безопасном и тихом месте, как получилось до этого, не решаюсь — вдруг сосед опять меня вздумает поизводить? Да и Лианга побаиваюсь. Мы с Игнатом сегодня дивно засветились перед его друзьями. Вон, какой Джи Линь мрачный сидит. Меня с прицела почти не отпускает. И то, лишь для того, чтобы на Селиверстова посмотреть…

Благо, козлина будто меня и не знает. Со своими болтает или безлико на побоище в клетке взирает, сложив руки на груди.

На сегодня бои вроде закончены, толпа большей частью расходится. Остаемся мы в узком кругу заинтересованных лиц, среди которых много незнакомых. Как понимаю, это люди Голема.

— Вот, глянь, — протягивает мне свой айфон Шувалов. На экране свирепая физиономия мужика чуть за тридцать. — «Молот», — доверительно поясняет Родион, — противник Штыка.

— Ага, — киваю. Погоняло впечатляет, а еще больше — внешний вид бойца. — Ничего такой… представитель мужской брутальности, агрессивный самец с адекватным уровнем тестостерона.

— Ахаха, — ржет Шумахер. — Тебе виднее. Ты же женщина.

Даже думать не хочу, о чем сейчас говорит Шувалов. Глупо выдавливаю улыбку. Лучше так. Улыбаться и хлопать ресничками — пусть думает, что дура.

— Ром, — сквозь волнение и ропот оставшейся толпы различаю голос Леры — она сидела на своем месте, когда мы с Родионом вернулись в зал, но сейчас вцепляется в запястье Штыка, который возле входа в клетку ждет оглашения своего боя, — зачем ты согласился? — зло выговаривает брюнетка.

— Лер, не вмешивайся, — холоден Ромка, лицо суровое, в глазах металл.

Рядом стоит седоволосый. Он тоже недоволен, но молчалив. С укором глядит на девушку.

— Я прошу, — молит настоятельно Лера.

— Лер, обожди в машине или сразу езжай домой! — безапелляционен Штык, махом освобождая руку от хвата подруги.

— Никуда я не поеду! — упрямо поджимает губы девушка.

Штык скрипит зубами. Лера порывается еще что-то сказать, но ее благоразумно оттаскивает от Ромы Игнат:

— Заканчивай спектакль! — лица не вижу, он спиной ко мне, да и слова едва уловимы: — Нельзя перед поединком…

— Но это же нечестно! — возмущается Лера. — Обещали только один…

— Лер! — рычаще.

— Я не уйду!

— Тогда не лезь! — грубовато, но беззлобно.

Минутная заминка.

— Ты во всем виноват! — толкает Селиверстова в грудь брюнетка, и, зло сверкая глазами, с чувством садится на свое место.

Дело не мое, да и не хочу знать, о чем речь и в чем виновен Игнат.

Виновен! Точно! У него самая наглая моська, по-любому в пушкý!

Наткнуться на его взгляд не желаю, поэтому отворачиваюсь и запрещаю себе смотреть в его сторону.

Муторно и долго ждем, пока зал очистится от лишних глаз, а когда остаемся в тесном кругу, Голем дает распоряжение, что пора бы ускориться.

— Пойдем к китайцу, — тянет меня за руку Родион в сторону ложа Лианга.

Не хочу!!! Ноги тоже не желают двигаться, но Шувалов настойчив. Насильно усаживает близ Джи Линя, что естественно не ускользает от бывшего. Он с удивительной выдержанностью встречает нас кивком, тотчас уставляясь на клетку. Родион протискивается к нему. Меня подгребает за талию, но интерес у него только к бою и обсуждению этой темы с Лиангом.

Я бы и рада пропустить поединок, да приходится смотреть. Слава богу, Штык управляется быстро. Я, конечно, очень верю в свои же слова о стойкости русского характера, несгибаемости и устойчивости… Но отчаянно надеюсь просто на силу знакомого. И он не подводит. Пусть не на первой минуте и не на второй, но в начале третьей…

Выполняет какой-то совершенно неожиданный нырок в ноги противнику, хотя до этого упорно навязывал бой кулаками и ногами. И как понимаю, это тактика, которую подсказывает седоволосый. Мужчина дает советы — орет, срывая глотку, за пределами клетки, но со стороны Штыка. И на прием парень идет после хриплой четкой команды:

— Сейчас!!! — и ударом кулаков по краю пола ринга.

Ромка, как борец, делает хват и бросок — перекидывает противника на спину. Заваливается сверху… дальше не вижу… сильно зажмуриваюсь.

Реально страшно, когда такая громила… скала наваливается с яростью цунами. Даже у меня воздух застревает в горле. От ужаса сердце дикими ударами отсчитывает последние секунды встречи и, когда раздается свисток рефери, делаю спасительный глоток воздуха и я.

— Твою мать! — негодует Шувалов, задумчиво глядя на клетку, по которой, жадно дыша, прохаживается Ромка. Противник до сих пор на полу, тяжко приходит в себя… Рядом рефери — проверяет вменяемость поверженного. — Ты была права, — удосуживает меня расстроенным взглядом Родион. — Прости, детка, но я поставил на другого бойца, — признается вяло. — Выбор Лианга мне показался самым что ни на есть правильным. Но ты вернее рассудила…

Дергаю плечом. Мне на самом деле плевать. Деньги Шумахера — так что его дело, на кого ставить.

— Ну, и? — возле ложа останавливаются Голем и Гризли. Лысый облокачивается на перегородку, излучая донельзя неувядающее самодовольство. — Подстава?

— Он хорош, — напрягает задумчивость Лианга. Уже подкоркой ощущаю опасность… Нечто плохое. Подвох.

— Рад, что ты это понимаешь, — кивает лысый. — Деньги можно на счет перевести. Реквизиты пришлю… — уже было отлепляется, как Джи Линь делает любимый жест дланью, мол, все несущественно и мелко.

— Я хотеть еще бой! — огорошивает вновь.

Голем выпрямляется, пасмурнеет. Рядом со мной странно крякает Шувалов:

— Я бы тоже хотел отыграться.

— Не сегодня, — отрезает лысый, бросая взгляд на Штыка, что уже возле ложа своих друзей стоит… в цепких коготках Леры.

— Я хотеть еще бой! — настаивает Джи Линь.

Молчание затягивается. Гризли что-то шепчет брату на ухо, не сводя с Лианга безумных глаз, хотя до сего момента скучающе стоял рядом. Лицо старшего разглаживается, смягчается. Во взгляде появляется коварный блеск:

— Есть условие.

— Какой?

— Нам тут одна птичка начиркала, что ты… не просто знаешь толк в борьбе, но и сам прекрасно дерешься.

Лианг быстро косится на меня. Я в недоумении распахиваю глаза.

Это не я!!!

Видимо, бывший считывает мою искреннюю реакцию, поэтому вновь уставляется на лысого.

— И в чем условие?

— Если мой выиграет — ты выйдешь на ринг.

Мне словно под дых врезают. Воздух застревает поперек горла. Лианг загадочно улыбается, опять находит меня глазами. Отчаянье истерично бьется в голове, дышать трудно. Джи Линю нельзя драться! Последние травмы были и без того губительными для его здоровья. Врачи четко вынесли вердикт: малейшая травма головы — и смерть! Повреждение позвоночника — и он растение!

Молю взглядом: не надо!!!

— Мне нравится! — наперекор мне кивает Лианг. — Но если я выйти то… — показательно медленно обшаривает лица участников, пока не останавливается на Родионе, — господин Шувалов тоже.

Голем прищуривается. Гризли опять стачивает ногти. Шумахер идиотски усмехается:

— Я выйти на ринг? — рука парня, лежащая на моей талии, ощутимо сильнее вцепляется в тело.

— Да, — обливает сладким дегтем Джи Линь. — Если, конечно, твой спутница не решит помочь свой друг! — контрольный в голову.

Затаиваюсь, слушая неистовый грохот сердца. Кошусь на Родиона, он — с насмешкой и удивлением на меня:

— Как интересно… — раздражает веселостью.

Никогда на меня не смотрело одновременно столько опасных мужиков! Я — словно единственная дичь на блюде посреди стола, вокруг которого собралась голодная свора хищников. Едкий стыд жаром затапливает лицо.

— Ирина Сергеевна, — официальное обращение из уст Голема пригвождает на месте. Мне и так не по себе, а от осознания, что ЭТОТ!!! ТИП! Знает мое отчество! Меня, мягко говоря, начинает потряхивать от ужаса. Если он такую информацию знает, то что ему известно еще?! — Вам будет слабó сделать ради того, чтобы ваш молодой человек не напрягался, какую-нибудь мелочь?

— К-какую? — не могу же я согласиться, даже не узнав, что именно. А имея дело с Лиангом, лучше знать, что это будет!

— Один бой, — задумывается Джи Линь, но я-то вижу, что бывший давно придумал пакость и сейчас играет на публику, — отработать октагон-герл!

Мои бедные глаза мечтают вылезти из орбит. Голос подводит, беспомощно смотрю на Родиона.

— Детка? — придурочно шикает Шувалов и уставляется на меня с нескрываемой надеждой. Трус! По морде бы ему… Но, блин, мы в одной упряжке, да к тому же я на испытательном сроке. Не самый скверный способ доказать свою решительность и умение выдерживать мужские забавы. Так что Лианг предлагает каверзную игру, откажись я от которой — проиграю, и меня уже ничего не спасет, а Джи Линь отпразднует легкую и быструю победу.

— Не вопрос! — замираю, сама удивившись своей смелости. На Лианга не смотрю. Не дам ему повода позубоскалить! Пусть лучше потом, как Гризли, ногти погрызет… что я… не его!

— Ты лучшая, детка! — смачно чмокает меня в щеку Родион, подгребая ближе за талию. — Настоящая боевая подруга!

Боже! Меня уже от него тошнит, а мы еще даже СВМА не начали.

— Знаю, — выдавливаю желчную улыбку.

— О бое договорится на днях, — кивает задумчиво Лианг, потирая подбородок.

— Идет, — хмыкает Голем. К нам с Родионом: — О поединке вас известят.

— Ок, — отмахивается Шувалов младший.

— Шум, — шепотом на ухо, — я дико устала и хочу домой. Если положенная тонна крови пролита, нужное количество морд побито, и споры оговóрены, отвези меня домой.

Шумахер выглядит разочарованным, но быстро берет себя в руки:

— Как скажешь, красавица…

Говорить не надо, что покидаю это жуткое место быстро и без лишних прощаний. В машине немного успеваю вздремнуть, а выдергивает из липкого, но туманного сна неприятное ощущение на теле.

Открываю глаза, вяло прислушиваясь к голосу нутра, а когда понимаю, что меня нагло щупают и целуют, принимаюсь отбиваться. Мне плевать, кто, что и почему, но вылавливаю момент, — Шумахер так занят изучением меня, что напрочь забывает о самосохранении, — и зло бью по его наглому и столь близкому лицу.

— Ауч! — взвывает парень, прикладывая ладонь к щеке. В глазах такая ненависть, что страшно становится. — Совсем сдурела? — шипит гневно. — Могла бы просто сказать «Нет»!

— Ты невероятно низок! — кипя негодованием, порывисто одергиваю подол платья, что уже неприлично высоко задран. — Как можно?.. — нет слов. — Я в отключке, а ты… — задыхаюсь злостью. — Это подло и низко!

— Я хотел тебя ласково разбудить, — ворчит Шувалов, став таким жалким, будто побитый пес. — Как в сказках… поцелуй, и принцесса проснется!

— Ты… — заминка. — Ты… — еще одна. — Поцеловать — одно, а под подол зачем полез?

— Не удержался, — винится без сожаления. — Пиз***, ты бы себя видела моими глазами, Ир!

Хлопаю ресницами, туго пытаясь понять, что парень имеет в виду.

— Ты весь вечер меня возбуждаешь, а тут… — невнятный жест рукой. — Прости, — трясет головой, взъерошивая волосы. — Прости…

— Не делай так больше, иначе… — на самом деле, я не знаю, что «иначе».

— Я предупредил, что не мистер-воздержание, Ир. Мне до трясучки хочется секса. С тобой! Бл***, хоть кусочка твоего тела коснуться, — чуть не подвывает Шувалов.

— Я предупредила, Родион, — грожу смехотворно, но решительно. — Без моего согласия — не смей!

Чтобы избежать дальнейшего разговора, поднимаю клатч, который обнаруживаю на полу, и покидаю машину.

— Спасибо, — напоследок все же благодарю.

Гордо иду к своему дому, мысленно порадовавшись, что Шумахер знал, куда ехать…

Кручусь долго в постели, глаза наливаются тяжестью, тело болит. Я так устала, что умереть в радость! Не уверена, что смогу восстановиться к следующей ночи. А с таким самочувствием — самое то гонять!

Пытаюсь расслабиться, но гулящие мысли все время стягиваются к воспоминаю о соседе и его вольностях. Фейерверк эмоций обрушивается с мощью цунами. Еще чуть-чуть, и буду орать от негодования и досады!

Мне отдохнуть нужно, сил набраться, а я… от тоски изматываюсь сильнее.

Долбанутый Игнат! Что ему нужно от меня? Я же просила — он ушел! Так какого лезет опять?

Ревнует?

Бред… для него это чуждое чувство. Селиверстов не умеет жить чувствами, кроме утоления собственного «хочу» и желаний-то не имеет!

Обнимаю подушку.

— М-м-м, — утыкаюсь лицом и стону. Нет сил даже поплакать.

Из дремоты медленно вытягивает размеренное жужжание мобильного. Вибра на полученное смс.

Плевать! Не хочу читать… Не хочу НИЧЕГО!

Но уже через несколько минут, коря себя за глупость, на ощупь нахожу телефон. Еще пару минут уговариваю себя перебороть лень и открыть сообщение.

«Ты готова?» — колючка от Лианга.

«Угу», — безликое, но на что хватает.

«Это что?»

Устало морщусь. Нет в китайском языке такого междометья.

«Да», — лениво и кляня себя за малодушие.

«Да — угу?», — уточняет Джи Линь, вызвав улыбку. Он всегда был очень дотошно любознателен к моему языку и удивительно быстро его осваивал.

«Угу, — практика ему не помешает. Думаю несколько секунд и пишу: — Прошу, отступись».

«Не мочь!»

«Отпусти!» — простое слово, но крик души. Есть еще шанс уйти от грязи, куда скоро нырну с головой.

«Условия ты помнить».

Молчу.

«Я забрать тебя».

Молчу.

«Ты мой, Гуань-Инь!»

Тяжело выдыхаю.

«Ты всегда быть рядом, когда быть нужен!»

«Это была необходимость! — отстаиваю свою позицию. — Ты вечно попадал в переделки!»

«Именно, а ты… жалеть, выхаживать».

«Потому что не могла потерять!»

«Именно! И теперь мой очередь доказать, что ты мне нужен так же, как я быть нужен тебе!»

«Ключевое слово «Был».

«Я хотеть жить с человек, с которым жить в одни ритм».

«Я не поспевала за тобой, а сердце работало на износ. Но я была благодарна твоему плечу, которое не давало упасть… А теперь ты ставишь подножку, укладывая на лопатки и желая меня добить!»

«Ты мой!»

«Я! Не! Хочу!»

«Я любить тебя!»

«Высокопарно… но в твоем случае больше применимо к гонкам, а не ко мне. Для тебя гонки и любовь — неразрывный тандем, где нет допуска никому извне. Они — твоя жизнь, а я… аксессуар, дополнение, элемент, без которого ты спокойно обойдешься, но зачем-то пытаешься добыть! Лианг, для чего? Для повышения самооценки?»

«В нашей стихии так самооценку не повышать. Ты та, кому не страшно повернуться спиной, ведь ты не всадить в нее нож. Ценой свой жизнь прикрыть. Я тебе доверять. Безмерно. Свой жизнь… и свой смерть!»

«Так любил, что потребовал участвовать в жутком трюке и чуть не погиб!».

Молчание…

«Ты меня сломал! Ты не понял этого, но я сломалась. Не могла больше. Не хотела…» — льется признание, которого еще не озвучивала.

«Так не хотеть, что сама ввязаться в турнир?»

«До тебя он не был так опасен и обязателен. Я могла в любую секунду снять заявку, да и не было у меня цели победить! В паре этапов пройти, чтобы небольшой куш взять. А теперь… Придется рвать жилы…»

«Деньги?»

Молчание в сети.

«Хотеть сказать, что дело в деньги?» — настаивает Лианг.

«Смешно и нелепо, но да…» — только сейчас понимаю, как все смехотворно и до абсурда неправильно было с самого начала.

«Могла позвонить мне! Я бы дать любой сумма».

«Как ты себе это представляешь? Лианг, привет, мне нужны деньги…»

«Да хоть так!»

Пауза.

«Я бы немедля перевести нужный сумма!»

«Я не могла! Это неправильно. И не сделаю ничего подобного впредь. Мои проблемы — сама решу!»

«Когда ситуаций безвыходный — ухватиться и за змея!»

Во рту горечь. Уж мне ли об этом ни знать?

«Ситуация была не настолько ужасна, чтобы просить помощи у человека, от которого бежала!»

«Я глядеть на тебя сегодня и мне казаться, что ты получать удовольствие от игра».

«Я не такая, как ты!»

«Возможно, но чтобы меня победить, придется идти на жертва!»

«Я на это не готова… И умирать не хочу! Мне есть, что еще сказать миру!»

«Жертву!»

«Нет!»

«Кровную связь просто так не порвать, Гуань-Инь. Кто-то будет обязан пострадать!»

«Я не люблю тебя!»

«Уверен? Сегодня ты испугаться за меня».

«Ты мне не чужой человек. Но это не любовь!»

«Значит, я буду любить за двоих».

«Это нечестная битва».

«Зато справедливый. Ты должен достаться сильнейший, и я за тебя буду биться до последний!»

Откидываю телефон и вновь утыкаюсь в подушку.

Пошло оно все!

Сон одолевает мгновенно.

Просыпаюсь резко. Недоброе предчувствие выталкивает из сна. Отрываю голову от подушки и непонимающе хлопаю ресницами. Глаза цепляются за телефон, сигнализирующий о поступивших извещениях. Лениво притягиваю, мажу пальцем по экрану.

Сообщение. От Лианга!

«Победу проспать».

Иди ты!!!

Я же в топе!

Стоп! Мороз пробегается по коже. С легким волнением непонимающе открываю сообщение от админов СВМА.

«Спешим вас уведомить, что ваша заявка на участие и видео изъяты со страниц сайта в связи с нарушениями требований к демонстрационному ролику участника! Пункт 6.4 настоящего договора «Выполнение всех элементов и трюков строго претендентом на участие в турнире».

Это что за?!..

Сильно зажмуриваюсь. Я должна успокоиться и подумать, что делать!

Селиверстов, козлина недорезанная! По-любому он замешан! До его угроз и предъяв — админов и организаторов все устраивало!

Вспоминаю голос Игната: «Уверена?» — он насмехался! Он уже тогда знал, что меня отстранят!

— У-у-у-у-у! — зло цежу сквозь зубы. Еще бы подушку раскромсать до перьев и ногами истерично потопать. — Ненавижу!!!

— Так! — Лицом в ладони утыкаюсь. — Спокойствие! Думать! Думать!

Витька! Нужно ему написать!

Копирую письмо и перенаправляю Франкенштейну. Следом набираю:

— Вить, что за черт? — даже привет не говорю, во мне кипит негодование, я чуть не давлюсь злостью.

— Щас гляну, — бурчит приятель, — только получил. — Несколько минут копается: — Я перезвоню…

Слышатся быстрые гудки. Кусаю губу и некоторое время тупо сижу. Что делать-то?!.

Тяжко выдыхаю и плетусь чистить зубы, прихватив на всякий мобилу с собой. Звонка по-прежнему нет. Плюю и забираюсь под душ. Стоя под прохладными струями, слышу тихое гудение телефона. Вырубаю воду и хватаю мобильник.

— Да?

— Ко мне дуй! — Витька сердит.

— Домой?

— На работу!

— Угу!

Быстро собираюсь, лечу к Франкшту в ангар. Надо что-то решать, и срочно!

— Короч, придрались к тому, что при выполнении некоторых трюков твоего лица не видно.

— И что делать? — закономерный вопрос, который меня снедает с момента пробуждения.

— Либо отступить…

— Нет! — рьяно мотаю головой. — Витечка, очень нужно!!! — готова в ноги броситься и молить спасти.

— Либо переснять!

— Что угодно! — меня потряхивает.

— Жесть! — ворчит парень хмуро. — Восемь часов до последнего голоса. Даже если переснять быстро, смонтировать… всех друзей опять подтянуть… Бл***, миссия невыполнима, но попробовать можно. Хотя бы до лонг-листа.

— Франкшт, — сглатываю нервно, — мне кровь из носа топ нужен!

— Ир, — выпучивает глаза Витька; при его колоссальном даре вообще не показывать эмоций это наивысшая степень шока. — Как ты себе это представляешь?! Нам сейчас даже попасть в лонг — практически невозможно, а ты просишь… невероятного чуда! А их, увы, не бывает!

— Надо! — скулю, закусив губу.

— Бл***!

— Не бл***, а Игнат. Он обещал, что меня выкинет…

— Я предупреждал.

— Вить, сейчас не до этого. Мне нужно… Нет, не так. Я должна быть в топе!

— Ир…

— Вить, это вопрос жизни и смерти.

Друг замолкает.

— Я не шучу, — глаза в глаза, — насчет смерти…

Пристальный взгляд, губы поджаты, желваки вверх-вниз. Несколько минут полного молчания. Франкшт выуживает трубку:

— Привет, — уже загадочному другу. — Я тоже… — на губах расползается улыбка. — Сек, — это уже мне, еще и жестом «подожди».

Сажусь на длинную скамью возле администраторского стола, и пока Витька с телефоном удаляется за дверь «персонал» — жду.

— Иришка, здоров, — рядом плюхается Лава, чуть грохнув доской о пол. Как всегда улыбка, до ушей, веселый взгляд.

— Привет, — не испытываю особой радости, несмотря на то, что вчера-позавчера неплохо провели время в парке. Совершенно не до Вадима. Голова другим больна!

— Слушай, мне тут сообщение пришло, что мой голос за тебя и заявка на подписку в предстоящем СВМА аннулированы.

— Есть такое дело, — глаза в пол, бурчу туда же. Настроение от слова «катастрофически упадническое».

— Ты не будешь участвовать? — знакомый назойлив, раздражая звуком скейта, на который водружает ноги и по полу туда-сюда гоняет.

— Лавин, не знаю я пока ничего! — досадливо взмахиваю руками. — Сама в шоке.

— Понятно, — заминка. — Как дела в универе?

На миг теряюсь. У мужиков удивительная способность переключаться с одного на другое, при этом абсолютно не учитывать такие очевидные вещи, как такт и уместность, и полностью игнорировать нежелание собеседника общаться!

— Нормально… дело идет, — выдавливаю ошарашенно, всеми силами стараясь не сорваться на невиновного в моих проблемах человека. — Вроде как прорыв наметился…

— Круто! — радуется открыто Вадим, продолжая меня топить в омуте недоумения. — Ну, в смысле, я слышал, что вас поджимают со всех сторон. Зав. кафедрой грозит урезать бюджет. Спонсор деньги зажимает…

— Как-то так, — удрученно киваю.

— И что? Твой проект теперь получит дотации?

Неопределенно дергаю плечом:

— Понятия не имею.

— А что у Игната?

— Не знаю! — уже почти подвываю. — Но вроде тоже двигается.

Блин! С чего такой интерес к нашим проектам? Что-то не припомню за Лавиным увлечения науками и лабораторными исследованиями.

— Да ты не парься, — дружески приобнимает за плечи Вадим — Я за тебя кулачки держу. Переживаю. Вот и спрашиваю.

— Угу, — опять киваю. — Спасибо…

— Ир, — вклинивается в разговор Витька, делая нетерпеливый жест «быстро ко мне».

— Да! — подскакиваю, точно ужаленная. — Прости, Вадим, мне идти надо, — невнятно мотаю головой на Франкенштейна.

— Да-да, конечно, — беспечно улыбается Вадим. Торопливо поднимается и, наступив на край доски, укатывает к площадкам.

— Ты на колесах? — огорошивает Витька.

— Да!

— Поехали!

Пока идем к машине, Франкшт поясняет:

— Я отпросился со смены. Моя подруга Лана ждет у себя. Она работает в фирме, устраивающей праздники, корпоративы.

— И?

— Она шарит в продвижении. Придумает, как тебе взорвать канал.

— Надеюсь, это не порно? — осторожно, робко и с дичайшим страхом. — А то, судя по просмотрам, лайкам и коммам — подобные видео особо пользуются спросом, — вяло поясняю терзающую мысль.

— Ради жизни и смерти, кто знает!

Нервно икаю.

Юмор друга всегда пугал…