Непримиримые 2

Часть 3 Глава 20 (щас камушки полетят в автора…)

(День тринадцатый, ночь четырнадцатая)

Игнат

Просыпаюсь с адской болью в голове и нестерпимой сухостью во рту. Поднимаюсь на локтях, открыв один глаз, и то не с первой попытки. Мрачно, хоть и светло. Свежего воздуха нет и… жарко…

Морщусь, цепляясь глазами за обнаженную ногу. Не мою, но на мне. Нехотя поворачиваю голову и пробегаюсь взглядом по стройной фигурке голой блондинки. Лежит на животе, уткнувшись лицом в подушку.

Это не Ирка! Уже было отталкиваю девушку, как с другой стороны раздается недовольное сопение. Заторможенно оборачиваюсь — бл***, и тут блондинка. Причем жутко похожая первую.

Трясу головой, глупо полагая, что это поможет мозги на место поставить, и промаргиваюсь: то ли в глазах раздваивается, то ли правда близняшки.

В душе гаденько скребет совесть. Вроде с ними вчера Штык зажигал? Какого хрена они со мной? Последнее, что еще как-то помню — все за столом, очередная бутылка… и все… провал. В таком состоянии не мог я девок… К тому же двух… Я, конечно, не слабак, но, бл***, сомневаюсь.

Вновь кошусь на девчонок. Полногрудые, с крутыми изгибами бедер, длинноногие. Все, как я люблю, и даже плоть лениво ворочается, да вот только нет у меня желания сексом заниматься. Аж до тошноты фигово.

Последняя надежда, что вчера не смог, рушится, когда ступаю на пол… точнее, умудряюсь на использованный презик наступить, который валяется на ковре. Брезгливо пинаю прочь и с еще большим неудовольствием замечаю несколько других.

От злости на себя матерюсь, но мысленно, и плетусь в душ. Мне нужно отмыться. Грязный, вонючий. Вот только уже под прохладными струями гневно скриплю зубами: вся моя гниль внутри! А ее простой водой не отмыть.

Нужно девчат выпроводить. Без грубости, по-хорошему. Они не виноваты, что я дерьмо. Даже не знаю, зачем их…

Шуршит шторка душевой и уже в следующий миг распахивается:

— Меня пустишь? — зазывно улыбается блондинка.

Шумно выдыхаю, но девушка не позволяет отказать, ловко юркает ко мне.

— Ты куда? — удивленно тянет, скользя ладошками по моим плечам. — Я с тобой хочу, — придерживает, не позволяя выйти. Прижимается откровенней. Ластится голым телом. Трется большой грудью. Умело и проворно меня наглаживает: — Очень хочу, — шепчет с чувством.

— Я не хочу, мойся сама, — одергиваю ровно, скидывая с себя распутные руки красотки.

Уже в комнате, стоя возле постели, с неудовольствием отмечаю, где разбросаны мои вещи.

Вчера, видать, сильно приспичило трахаться, раз скидывал, что и как придется, во все стороны.

То же можно и про девичьи шмотки сказать. Трусики, лифчики, платья… Обувь.

— Игнат, — мурчит вторая, она только начинает шевелиться на постели. Точно ленивая кошка, увидавшая вожделенную сметану. Медленно и эротично ползет к краю, где стою:

— А завтрак?.. — Откровенно облизнув губы.

— Слушай, вам бы домой, — очень достойная речь обрывается — девушка совершенно беззастенчиво дергает за полотенце, оголяя меня. Оценивающе глядит на мое хозяйство, вновь облизывается:

— Ага, только по йогурту пройдусь… — возразить не успеваю, блондинка подцепляет языком плоть. — М-м-м, — мычит, жадно посасывая, точно сладкую карамель на палочке.

Совру, если скажу, что противно. Это очень приятно. Обжигающие волны удовольствия прокатываются с ног до головы. Даже глаза закрываю, прислушиваясь к ощущениям, старательно думаю о получаемом наслаждении…

Вот только уже через несколько секунд понимаю, что это не то… Все не то: не те губы, не те зубы, не тот язык, не те звуки, не тот голос, прикосновения — не те! И уж тем более не те ощущения!

Безрадостно и пресно. Голый, пустой отсос.

Дрочить, думая об Ирке, и то фееричней.

Я, черт возьми, не горю!

Твою мать! Нет желания отдаться во власть похоти и траха.

Мысль обрывается — со спины меня нежно обнимают. Опять чувствую трение голой груди. Вторая блондинка принимается меня наглаживать, при этом покусывая, да полизывая. Она честно старается меня растормошить, но мне противно. Мерзко, и в первую очередь от себя.

Как же я так опустился, что от обиды на одну красотку, решаю трахаться с другими, лишь бы забыть первую? Полнейшее опускалово!

Ирка во всем виновата! Суч***!

Отравила мое существование.

Я понимаю, что девчата ждут, стараются доставить удовольствие, но ведь, судя по резинкам, было, и не один раз, так что пора заканчивать разврат.

Передергиваю плечами, ясно давая понять, что не хочу ласк, и рывком за волосы отстраняю девушку от своего хозяйства:

— У вас со слухом туго? Я же сказал, валите домой! — получается совершенно недружелюбно, но уж как выходит в данных обстоятельствах. Я правда стараюсь быть вежливым и милым. На кой хрен меня доставать? На кой навязываться?

— Верст, ты чего? — шипит первая, облизывая блестящие от слюней губы. Вот же мерзкая картина! — Совсем дикий, — ладонью смахивает влагу со рта.

— Мог бы и по-нормальному сказать, — обиженно выговаривает вторая, обходя со спины.

— Я сказал, — бурчу недовольно. — В дýше дал понять, что не хочу. Твоей копии тоже сказал, что домой пора, а вы…

Бл***, да вообще, почему я должен оправдываться?

— Мы думали ты выносливей и искусней, — это, конечно, откровенный плевок, но ничего, переживу.

— Старею, — роняю зло, подбирая свои шмотки. — А теперь валите. Мне по делам надо!

Пока молча облачаемся, ловлю себя на том, что ощущаю грязь. Реальную, вот будто в болото заныриваю, а потом не знаю, как отмыться.

Что за х***?

Я натуральная бл***ща…

Черт, вот что имел в виду Зур, когда говорил про телок, секс и воздержание. Он прав, уж лучше вообще от траха отказаться, чем потом вот так себя чувствовать!

— Ну, вы готовы? — окидываю девчат хмурым взглядом.

— Да пошел ты! — отмахивается первая, когда тянусь, чтобы помочь с выходом.

— Козел! — шипит вторая. — И, кстати, — выплевывает негодование уже на ступенях подъезда, пока закрываю дверь в квартиру. — Я не Ира, а Инга. У тебя и с памятью туго.

Это даже не удар под дых, а пенальти промеж ног.

— Это ты к чему? — настороженно уточняю, брякая ключами.

— Всю ночь нас с сестрой Ирами называл, му***. Я даже устала поправлять, — гневается праведно на пролете ниже. — Лечись!

— Еб*** классно, а вот му*** му*** оказался — обидно, — поддакивает копия.

Вот правда, мне глубоко пофиг до их претензий, а имя Ира — аж до трясучки доводит. Даже кулаком в дверь ударяю от злости:

— Су***!

— Во-во, — ляпает испуганно вторая блондинка, торопясь за сестрой. — Больной. И угораздило же нас с дебилом связаться…

Несколько минут матерюсь на все лады. Как так получается, что Ирка проникает во все, что у меня есть? В голову, в жизнь, в работу, в увлечения, в секс?

Я даже трахаться не могу без тени Королька!

Белобрысая опоясала мой мозг, точно паутина жертву. Она отравила весь смысл моего существования. Бл***, мне нужен антидот!

Мне! Су***! Нужен! Антидот!

От унылых мыслей отрывает звонок. На экране высвечивается «Темыч»:

— Да, братан, — перекидываю через плечо рюкзак и неспешно сбегаю по ступеням.

— Я денег достал за Славку.

На миг замираю:

— Круто, встречаемся у клуба?

— Неа, за мной кати, я дома.

— Ок, скоро буду.

Сажусь в машину и еду к Зуру, хотя он живет чуть ли не на другом краю города.

— Где колеса? — озадачиваюсь, как только братан садится в тачку.

— А деньги по-твоему откуда? — мрачнее тучи Зур.

— Бл***, - выдыхаю зло и по рулю ударяю.

— Она самая, — соглашается горько Темыч. — Сначала думал ключи и документы лысому вручить, а потом… — отворачивается, — хрен ему, а не мою машину. Пыжову слил, он давно на нее кончал. Сумма гораздо меньше номинальной цены, зато деньги на руках.

— Как теперь будешь? Могу свою отдать, а сам на мотике…

— Не, у родителей возьму.

— Ну, смотри…

— А-а-а, химик и мажор, — Голем сидит на диване в зале своего клуба. Как всегда, в компании головорезов. Неспешно кушают, пьют. — Неужели бабло привезли?

Темыч бросает стопку наличных:

— Три, — озвучивает сумму.

— Где остальное? — холодно с прищуром.

— Квартиру заберешь, — поясняет Зур, — а это первоначальный взнос за Славку. Отпусти его…

— Как у вас все быстро и просто. Он мне должен…

— Так ведь Ромыч за него подписался отрабатывать, — вставляю пять копеек.

— Шибко умный ты, химик, — хмыкает лысый. Кивает Варягу на увесистую стопку зеленых.

«Правая рука» неспешно выуживает из кармана брелок. Включает мелкий фонарик, светящий ультрафиолетом. Луч направляет на купюры. Несколько секунд изучает; идиотом быть не надо — проверяет на помеченность. Вдруг мы, такие гении, в полицию обратились и сейчас подставить хотим честного хозяина клуба. Когда убеждается, что все чисто, загребает купюры и начинает пересчет.

— Как думаешь, сколько ему придется этот долг отрабатывать? — кривит губы Голем.

Ублюдок! Наживающийся на таких, как я, Штык, Зур, Морж.

— Вот-вот, — кивает своим мыслям лысый, холодный взгляд останавливается на мне. — Ты бы лучше подумал, как нам товар синтезировать. Чтобы меньше затрат, а выхлоп больше.

Не готов я опять закон нарушать. Бл***, лучше тоже морду подставлять на боях, чем народ наркотой травить!

— А то подумываю бабу вернуть. С нее прибыль существенней пойдет.

— Лера не баба.

— Согласен. Но, думаю, она согласится нам помочь…

Мне аж трудно дышать становится. Сощуриваюсь:

— Не тронь ее! — больше смахивает на угрозу, и даже глаза Голема блестят в предвкушении драки. Его мордовороты начинают шевелиться, напоминая оживающие изваяния греческих богов. Такие же огромные, мускулистые, безэмоциональные.

— А вот это уже не твое дело… — верхняя губа мужика приподнимается, точно у зверя, скалящего зубы. — Калмык, чмыря притащи. Пусть выдохнет свободней.

Громила молча покидает наш коллектив и скрывается в мрачных недрах клуба.

— Так что подумай. Хорошенько… — наставляет Голем, пока есть время. — А ты, мажор, пару-тройку клипаков для моих парней сваргань к турниру. Им же тоже охота быть на виду, ну и публику развлечь. Брат тебе пришлет материал.

— Сделаю, — мрачно кивает Зур. В этот момент из дальнего угла появляется Калмык, толкающий перед собой Моржа.

Парень затравленно поглядывает по сторонам, вздрагивает, втягивает голову в плечи. А когда глазами натыкается на нас, аж всхлипывает:

— Верст, Зур… я знал, что вы меня…

— Да-да, все, — отрезаю безрадостно. Еще бы — синюшная морда Славки пугает. Крепко ему досталось. Оно и понятно. Хорошо, что не убили. Под горячую руку Голема ему лучше не попадаться.

За шею подгребаю другана ближе.

— Все нормально будет, — бормочу на ухо. Хлопаю по плечу: — Разберемся.

— Ага, — кивает нервно Морж, утыкаясь в мое плечо носом; шмыгает: — Бл***, клянусь, я этого не делал!

— Разберемся… — бормочу чуть слышно. — Ключи и документы на квартиру привезем, как только вещи скинем, — отчитываюсь перед Големом.

— Пару дней, — дает сухо срок мужик. — А потом вытряхну.

— Мгм, — киваю ровно.

— Даже не знаю, как будем выбираться из того дерьма, в котором увязли по самое не балуй, — ворчит Темыч, плюхаясь на переднее сидение.

— Я тоже, — соглашаюсь хмуро; мельком гляжу на Славку, что на заднем сидении сворачивается калачиком и бездумно глядит в окно.

— Морж, ты это… не падай духом.

Друг не отвечает, глядит в никуда.

— Пару дней есть, где перекантоваться, а потом… — рассуждаю спокойно, — либо с Леркой попробуем договориться, и ты на ее хате побудешь, либо Темыч…

— Да, мне его еще дома не хватает, — едва не плюется Артем.

— Бл***, Зур. Я бы его к себе взял, да мой дом сгорел, — тычу в жестокую правду друга, которого, к слову сказать, прекрасно понимаю. И злость его, и негодование — разделяю полностью.

Мало сказать, что мы расстроены поступками Моржа.

Он нас уничтожил…

— Это, как его, Славка, я у тебя сегодня ночевал, — мы с Зуром поднимается к другу в квартиру, чтобы на глаз оценить, что и куда отвозить будем, а войдя в комнату, вспоминаю, что презики даже не убрал. Спешно прохаживаюсь, подбирая, резинки.

— Прости, не успел. — Сгружаю все в мусорку, а мокрое полотенце, что на стуле оставил, забрасываю в стиралку.

— Да мне пох*** — садится на расстеленный диван друг.

— Гляжу, ты все же гульнул, — хмыкает Зур, оценивающе пробежавшись взглядом по беспорядку в комнате и смятом белье на диване.

— Я вчера так упился, — признаюсь устало, взъерошив волосы, — что даже не помню, куда ты со своими девчатами ушел. И Штык… Я почему-то проснулся с его близняшками.

— Ну, братан, — мотает головой Артем, — Штык ушел первым, еще до меня.

— Куда?

— Домой. Пробурчал, мол, не встает у него на них, и расстроенно пошел домой.

— А-а-а, — понятливо протягиваю, — к Лерке.

— Угу.

— Любовь, чтоб ее, — зло цежу, хотя больше гневаюсь на себя.

— Я Аньку к себе забрал, — огорошивает новостью Зур.

— Когда успел?

— Да от Штыка заразился, — кривится Артем, — одержимостью, вот и поехал.

— То есть вчера трахался непонятно с кем только я? — глупый итог, но он меня вводит в ступор.

— Понятия не имею, кого ты трахал, но я рад, что вчера свою мышку вернул. Она пока злится, к себе не подпускает, но с утра не ушла, осталась. Значит, у меня есть шанс, что простит.

— Вам-то проще, я за свой зад опасался, — нарушает молчание Славка. — У этих упырей хрен знает, что на уме. Они как напиваются, сразу руки распускать начинают, да пошлости отпускать. Бл***, мне плевать было — пусть бы все мозги вышибли, но свой зад… Вот за что серьезно опасался все это время! А еще…

Гляжу в упор на Моржа, сердце ухает в груди, точно молот по наковальне.

— Постоянно дозу предлагали… Смолили рядом, — зло твердит друг. — Твари! Знают, как тяжело соскочить. И ведь ни за что… Я реально не портил тачку Гризли!

— Тогда кто? — зависает уместный вопрос. Продолжаю пилить взглядом Моржа.

— Хер знает, — разводит руками, а я автоматом по венам мажу. Славка это замечает. Сильнее куксится: — Я чист, клянусь!

— Ладно, разберемся, — задумывается Темыч.

— Спасибо… — убито опускает голову Морж.

Меня начинает потряхивать от смеха, к моему истерическому состоянию присоединяется Зур, а потом и Славка:

— Вот мы клоуны, — заключаю через гогот.

— Так, — устаю от депрессивного состояния Моржа. Хлопаю по спине: — Заканчивай мрак наводить. Быстро душ принял и поедем гулять. На скейте пора погонять.

— Неа, — упирается Славка. — Куда с моей рожей?

— Я не спрашиваю, отбрыкиваться будешь потом, — отрезаю, перестав улыбаться. — Помыться и гулять!

Морж нехотя бредет в душевую. Пока возится, мы с Темычем ждем:

— У тебя какая-то хрень с Иркой? — прямой вопрос, больше похожий на констатацию факта.

— У нас ничего, — лгу, не моргнув глазом.

— Но она тебе уже дала? — уточняет без особого интереса.

Бросаю хмурый взгляд на братана:

— Нет, — не уступлю в упорности, — я проиграл спор.

— Угу, — кивает понимающе Темыч. — Верю…

— Лучше не поднимать больше этого вопроса, — делаю акцент на просьбе.

— Как скажешь, но ты должен быть готовым, что как только Морж придет в себя, он достанет с этим.

— Я готов, — сидя на диване, тру переносицу. — Но ты, надеюсь, не будешь…

— Я сам в таком дерьме, — устало бубнит Зур, переминаясь с ноги на ногу. Есть у Темыча такая проблема. Он повернут на чистоте и гигиене. Если не убрано, он не сядет, не коснется мебели. Будет стоять там, где на глаз определит самое нейтральное для своей психики место.

— В каком? — уточняю кисло.

— Это любовь, Верст. Сука-любовь!

— Не, — мотаю торопливо головой. — Это без меня. Ты молодец, вперед, а я пока погуляю.

— Да лично мне-то пох***, - усмехается Темыч. — Не прогуляй. Смотри, потом сложно будет вернуть. Кстати, ты сказал, что тачку опознавали. И?..

Заторможенно киваю:

— Гон***-Рысь…

— И что делать будем?

— Пока придержу инфу, да и что с нее? Видели тачку, ну и?! Как Рысь подпаливал дом или крутился возле — никто не видел. Так что… размазанно. Если как улика в довесок, может и сойти, а так… Лишь Ирку подставить могу, если заявлюсь с претензиями к боссу.

— Угу, — задумывается Зур. — Пустая инфа. А если Королек по незнанию сольет следователю?

— Я попросил молчать…

— Может, я дома поваляюсь? — еще не появляется из коридора, а уже канючит Морж.

— Тебе вредно, — отрезаю категорически, поднимаясь с дивана. — А нам геморра много.