Непримиримые 2

Часть 4 Глава 31 (Умные мысли, решительные поступки…)

Игнат

Все утро ворочаюсь в постели. Ирка меня измучила, как психически, так и физически. Высосала все соки и теперь я себе напоминаю зомби. Дохлого зомби, но довольного и сытого.

Она уходит в универ, а я заваливаюсь спать. Дрыхну без зазрения совести, пока телефон не начинает раздражать вибрацией:

— Ты где? — напирает без лишних приветствий Славка.

— Дома, а точнее в постели… — морщусь от приятной тяжести в теле, тянусь, разминаю конечности. — Соскучился? — зевок.

— Пиз***, ты забыл? — укоряет братан. — Вещи грузить надо, а тебя нет… Ромка готовится к бою. Артем занят СВМА, никто не может, остаешься только ты…

— Бл***, - плююсь в сердцах, — щас, сек, умоюсь и примчусь.

Еще перед заездом к Славке заскакиваю домой к Штыку, где он возвращает себе массу, что еще недавно упорно скидывал для взвешивания и попадания в более легкую весовую категорию. Ромка отдает ключи от хаты Лерки. Она все равно с ним живет. Правда, они переругались из-за этого. Ионова упиралась — мол, сама скоро туда вернется. Но Штык отрезал: «Никуда от меня, и все!»

Видимо, так и должен поступать настоящий мужчина, который любит. Приходить и забирать!

Вот только чувства — слабость любого мужчины, каким бы сильным он ни был. И теперь из-за этой слабости Штык на крючке Голема.

Как и Славка, и Зур, да и я сижу…

Не хочу, чтобы нас еще и Иркой шантажировали, или не дай бог взяли вместо залога… А Ирка моя самая что ни на есть слабость! Стараюсь держаться, но с завидным постоянством срываюсь. Даже начинаю понимать Моржа с его зависимостью и вечными рецидивами.

Бл***, только клиник, специализирующихся на сексомании, нет. Есть лекарства, притупляющие влечение, но ведь у меня нет проблем с другими девчатами. Захотел — дают, не дают — пох***, кто-то точно пойдет навстречу, а с Иркой — озабоченность возрастает до невероятной грани сумасшествия.

И никто другой не в силах притупить это желание, утихомирить похоть.

Мне нужна помощь. Я бы не отказался от профессионального совета, как избавиться от зависимости. В идеале, мне бы любой намек об Ирке выдрать из сердца, выжечь из почек, выесть из легких, выколотить из мозга, выпаять из кожи, куда она впиталась смертоносным ядом.

Мне надо избавиться от зависимости любой ценой. Чтобы жить!

Я обязан! Я сильный!

Что чувства против силы воли?

Только благодаря ей человек не опускается до простого животного — глупых низменных инстинктов. Умение остановиться! Умение мыслить здраво и отодвинуть на задний план мелкие желания спариваться, двигаясь в нужном направлении и достигая высот в науке, бизнесе, власти.

Эх, видать, участь моя — найти лекарство самостоятельно.

Часть утра и дня проходят быстро — битых два часа грузим-выгружаем. Скидываем часть вещей Моржа, благо Темыч дал ключи от своего гаража, где выделяет место под хлам друга, а необходимый минимум забрасываем на квартиру Лерки. И только разгребаемся с мелочами, едем с повинной к Голему.

— А я уж подумал за вами посылать, — усмехается лысый.

Кладу на столик ключи:

— Ваше!

— Да нет еще, — цыкает Голем. — Слышь, Варяг, ты бы Семеныча вызвонил. Пусть со своей нотариальной хренью приедет, а мы с ребятами подождем. Есть о чем поговорить.

Только мужик уходит, Голем кивает на диван:

— Садитесь, без документов — железно не возьму.

Славка документы, которые под курткой держит, тотчас кладет на стол, рядом с ключами. Садимся.

— Ну что, химик, готов к турниру? — Гордеев пилит взглядом.

Киваю.

— Тяжеловат ты стал, — тычет мне в то, что и без него знаю. — В молодости, хоть и отличался ростом, да легок был, а сейчас… заматерел.

— Мгм, — Как не согласиться? Все верно! И рост у меня — ого-го, и масса хорошая, мягко сказать, не для доски и вéлика, ну и мотику сложно меня тянуть. Поэтому и люблю больше всего машину. Спасает лишь опыт и многолетние тренировки. Без них на турнире делать мне было бы нечего, ни в отдельных дисциплинах, ни в итоговом этапе.

Я неплох на скейте и вéлике. Хорош — на мотике, и без ложной скромности крут — на тачке. В паркуре — слабоват, но в турнире на него почти нет ставки, так… самые азы, поэтому не боюсь… справлюсь на ура.

Эти соревнования — последние, по-любому. Молодость поджимает. Наглость горы сворачивает, а принципы мельчают. Месилово и подставы скоро не потяну. Этот бы турнир выстоять. Есть ребята гораздо круче меня. Причем намного, но я пока беру средним показателем и высоким уровнем каждой дисциплины, ну и, естественно, знанием, что будет. Сам же помогал турнир создавать.

Так что я буду в призах, но мне кровь из носа нужно первое место. Слишком много на кону…

— Зато ваши ребята слабы в байках, — холодно резюмирую.

— Почему же? — хмурится Голем. — Уж как-нибудь, но в призах будут.

— Возможно, но финал не вытянут. Там такие персонажи…

— И кто же там будет? — откидывается на спинку дивана лысый.

— Я, — дергаю плечом.

— Ха-ха-ха, — тяжело и низко ржет мужик.

— Ты борзый и наглый, химик. Или ты знаешь что-то, чего не знаю я? — на этих словах перестает трястись и пригвождает мрачным взглядом, пронизывающим морознее ледяной стрелы. — Или нахимичил дури какой, что помогает выигрывать?

— Нет, — морщусь глупой мысли. — Не балуюсь.

— Знаю, чем и с кем ты балуешься, — потешается Голем.

— Да ну? — не сдерживаю хмыка. — Заняться больше нечем? Так своя жизнь скучна, что моей увлеклись, и даже учет ведете?

— Да ты вообще страх потерял? — сдвигает к переносице брови лысый, голос больше смахивает на рык.

— Почему? — выдерживаю испепеляющий взгляд, отвечая прямым. — Потому что не трясусь от ужаса перед вами?

— И поэтому тоже… Но мне интересно, как друзья тебя еще не закопали. Е*шь их девок, а они…

— Хреновые доносчики, — перебиваю, не желая слушать очередную грязь. — Никогда не трахал девушек своих друзей.

— Да ну, а я слышал, что ты как-то песочил бабу Лавы. Он до сих пор кровью ссыт от злости.

— Бабу Лавы? — даже глаза от удивления чуть из орбит не вылезают.

— Лилька Варшавина из 11 «Б», — прокашливается Славка.

Несколько секунд непонимающе смотрю на Моржа и от безнадеги и недоумения трясу головой:

— Да пох мне на Лаву! Он мне не друг. И я не насильник. Е*у только тех, кто дает. Его проблема, если его девица под другого легла… Если дала, значит хотела. Уж поверь, принуждение — не мое.

Нервно сглатываю, ведь только что душой покривил. Ирку-то почти принудил к сексу. Но с ней простительно. Она бы сама по собственному «хочу» ни в жизнь не предложилась. С ней и так все наперекосяк!

— Ясное дело, — понимающе хмыкает Голем. — Тебе за красивые глазки дают.

— Да хоть так, что мне их, выколоть? Чем природа наградила, тем и пользуюсь!

— Красава, — продолжает глумиться лысый. — А на умных, че, не стоит? Или у них на тебя?

— Я таким не парюсь. А какого хрена вас моя личная жизнь занимает?

— Ну, так не о Морже и его убогой жизни говорить, в твоем списке побогаче приключения… — Голем перестает лыбиться, взгляд опять становится холодным, циничным. К столику спешно приближается невысокий, лысоватый мужик в темно-сером костюме с портфелем в руках.

— Всем добрый день, — выдыхает натужно мужчина.

— Здоров, Ошерович, ты нам как нотариус нужен, — кивает на свободную сторону дивана Голем. — Семен Давыдович, эти щедрые молодые люди, — теперь кивок на нас, — хотят дарственную на квартиру на меня подписать. Как лучше это оформить?

Несколько минут нотариус, промакивая платочком лоснящееся от пота лицо, распинается, как правильнее и менее накладно по налогам оформить сделку. Юридические тонкости, подводные камни. Слушаю вполуха — адвокатские штучки тоже далеки от моих интересов. Да и юрист — Голема. Нам точно не стоит ждать, что мужик о наших интересах будет волноваться. На этот случай есть Зур. Парень продвинутый. Многое понимает и знает…

— Вот люблю тебя за это, — хлопает себя по коленке Голем, как только нотариус заканчивает распинаться по теоретической части, — любую копейку выдрочишь из ситуации. Ты оформляй, а мы подмахнем, где нужно.

Какое-то время уходит на оформление бумаг. Подписи. В общем, когда уже все готово, Гордеев даже предлагает обмыть сделку.

Меня потряхивает от злости и ситуации, хочется побыстрее смотаться из этого мерзкого места и не видеть наглую морду мужика!

— Нет, нам по делам надо.

— Дело ваше, но сегодня как раз бой Штыка, — завладевает моим вниманием Голем. — Приходите…

— А ксивы?

— Хан, — лысый кивает своему охраннику, — как там дела с билетами и местами?

— Для них вип забронирован! — тихо рокочет амбал с непробиваемым лицом. — Пожелание бойца…

— Вот так, — цепкий взгляд лысого. — Дружбан позаботился…

Руки чешутся подправить бандиту харю, но бессмысленно кидаться голыми кулаками на стальную стену. У Голема сила и подмога — скрутит и закопает, даже пискнуть не успеем. Выжмет из нас по полной.

— Верст, — звонок друга ловит нас, когда мы с Моржом выходим из клуба и садимся в машину. — Твой видос на ура идет, накрутку обеспечу, но ты бы лучше подумал над образом. Мне шоу нужно, и образ жиголо в этот раз не прокатит.

— Угу, — киваю задумчиво. — Мысль есть?

— Бл**, ты не охренел? Мне и шоуменом твоим заделаться?

— Не заводись, а то и Анька с тобой не справится!

— Ты, бл***, мне поязви, герой-любовник, — ворчит Зур. — Лучше бы о своем хозяйстве думал, а то незабота о нем нам жизней может стоить. Ты мне, конечно, дорог, но если выбирать мой зад и твой член, выбираю свой тыл. Роднее и милее…

— Это ты к чему? — бурчу, заводя тачку.

— К тому, что заканчивай еб*** и шарахаться по бабам. На время турнира — тормозни, а лучше разберись с Иркой… Ваши непонятки тебя делают неуправляемым и тупым. А нам мозг твой нужен и вменяемость!

— Тупым? — вторю, выруливая на главную дорогу.

— Еще каким! — настаивает Темыч. — Никогда тебя настолько отупевшим не видел. А что страшнее, от тебя зависят наши жизни. Ты уж вернись в строй… и отработай турнир. Потом делай, что пожелаешь…

— Понял! — отрезаю недовольно. Злюсь? Еще как!

И не на Зура, не на Штыка, не на Ирку, на себя…

Братан прав! Прав во всем. Мне кровь из носа нужно разобраться в личной жизни.

Если будет определенность, буду уверенней, адекватней, спокойней.

Черт! А что я так боюсь разборок?

Отношения, которые грозят чем-то серьезным… Грозят, как пить дать. Ведь недаром не могу съехать из дома Ирки. Как курильщик, что ведет спор сам с собой. «Брошу! Влегкую! Когда пожелаю…» И даже стоя у пропасти, продолжаю убеждать себя, что у меня яйца стальные — уйду, как будет надо, вот только не делаю…

Отношения… С Леркой жил — круто все было. Удобно, весело, горячо. Ионова была хорошей подругой, комфортной. А бывшей не рискнул рассказать, что в дерьме по самое не балуй. Что долгов много, обязательств…

Ирка…

Ирка другая. Вот чего боюсь. С Леркой я не ощущал привязанности, не страшился любви, болота чувств, а с Иришкой… уже готов, как верный пес, на привязи сидеть. Ходить, куда скажет. Думать, когда позволит. Дышать, когда ей удобно. Жить, как пожелает…

Она вроде не выдвигает условий. Совершенно!!! Ничего не требует, что не вяжется с моим стереотипом «девушка, с которой встречаешься», и я ощущаю себя обязанным. Я чувствую необходимость!.. Чувствую себя так, будто должен!!! Что конкретно — не знаю, но уже должен…

Хреново, словами не передать, как.

Но глядя на Зура и Штыка, вижу, что ничего страшного в отношениях нет.

Почему бы не попробовать?..

Если уже Лерка и Анька выслушали своих и приняли решение, то Ирка и подавно выслушает. Она умная. Она офигительно умная, спокойная и рациональная. Королек все поймет. Уверен. Если уж терпела мои закидоны это время и еще не убила, значит у нас есть шанс..

Что я потеряю кроме гордости? Обрисую ситуацию, дам время подумать, предоставлю выбор… Быть или не быть!

Единственное — взаимность. Жуть, как боюсь холода. Безразличия или насмешки. Что, если засмеет?

Или в лоб заявит, что не любит и не хочет…

Охрененно больно только от одной мысли об этом. Не представляю, что испытаю, если это услышу вживую. А Ирка может влупить.

Даже перед глазами черная пелена зависает, в голове гул нарастает. Сердце яростно колотится, выбивая волнительный ритм.

Бл***, что я — пугливый щенок? Сделаю, как Штык — на плечо и… куда? В пещеру? Так нет у меня пока пещеры… Снять? Не у Королька же жить, в доме с родственниками. Мы и так недурственно порезвились. Откровенностью смутили приличных людей.

Но идея жить с Иркой — мне нравится. Очень нравится, до мурашек и горячительных волн в теле.

Так и вижу, как Иришка по нашей квартире ходит… голая…

У-у-у, хочу ее! Голую! В нашей квартире! В нашей! Постели!

В моей жизни! В нашей! Жизни!!!

Я и Ирка… вдвоем.

Вот теперь блаженная муть по телу разливается, довольная до низменных инстинктов плоть предвкушающе распухает.

Ненавижу ограниченность своего убогого тела, и жуть как мечтаю утрахаться так, чтобы оно спокойнее реагировало на Ирку и мысли о ней…

Долбанная зависимость, но у меня есть шанс — разобраться в себе, в нас… с Корольком на пару.

Решено! Сделаю ей предложение… В смысле — встречаться.

Глупость какая-то. Мы трахаемся, а я собираюсь… предложить встречаться? Бред…

Жить! Предложу вместе жить! Так правильнее.

Хотя мы и так вместе живем…

Отдельно жить! В своей отдельной квартире! Только вдвоем..

Охренеть, не думал, что это может так воодушевить!

Мгм, только сомнение все еще гложет. Мне бы совет…

По дороге домой опять заглядываю к Штыку, только теперь в спортзал, где братан с Роксовым последние моменты оттачивает, впитывает. Как раз Моржа на работу подбрасываю…

Борисовича нет на месте, поэтому Ромка не боится тренерского гнева. Лишних маханий себе не позволяет, чтобы не дай бог перед боем не лажануться и травму не получить, но поддерживать общий тонус необходимо — терять форму нельзя. К тому же Рок дельные советы дает, ну и дополнительно несколько весьма значимых приемов борьбы заставляет отработать; как показывает практика — они нужны, и борцы часто побеждают именно умением сделать болевой или удержание.

Когда Рок отпускает другана, мнусь в раздевалке, пока Штык переодевается:

— Как… Лерка… — начинаю мрачно, еще толком не зная, как сформулировать вопрос, из-за которого, по сути, сюда и приехал.

— Что Лерка? — злой взгляд Штыка.

— Как она восприняла, что может попасть под раздачу? — поясняю невнятную мысль.

— Нормально, — заметно смягчается Ромка, уже чуть спокойней запихивая вещи в сумку. — Пару затрещин влепила, — бурчит хмуро, — а потом заявила, что никто не смеет за нее решать, согласна она быть повязанной в таком деле или нет. По тебе «лестно» прошлась и по твоему самомнению. Повезло тебе, — кривит губы, — сообщи об этом ты, она бы тебя вообще закопала.

— В духе Ионовой.

— Ага, — кивает братан, на губах теплая улыбка. — Потом пригрозила, — в голосе и гордость, и уважение, — если со мной что-то случится, убьет с особым извращением, — коллапс смешон, но в том-то и смак угрозы. — Мол, не для того осталась со мной, чтобы потом на кладбище ходить или в больнице высиживать.

— Сильно! — не лукавлю. Рад за друга, но на душе гадко — не потому, что друг счастлив, а потому, что он оказался смелее и теперь с той, кого любит…

У них вроде как понимание…

Пока еду домой в голове продолжает крутиться мысль, что нельзя откладывать разговор в долгий ящик. Турнир на носу. Иришке лучше все рассказать до него! И заполучить желаемое…

Даже легчает на душе, словно нашел дельный способ скинуть тонну с плеч.

Никогда не мечтал с такой силой вернуться в постель девушки. Даже не так… остаться с ней, вклиниться в судьбу… закрепиться в ней! Стать ее смыслом! Единственным для нее.

Если Королек признается, что я ей нужен, не позволю опять меня вычеркнуть из жизни. Буду решителен. Мягко расскажу правду. Свои сомнения, ну и признаюсь, что хочу попробовать с ней отношения…

Дам выбор!

Нет, не дам… Ирка — моя!

Она умная… Сделает его правильно… И терпеливая, если что — подождет!

Набираю… Дозвон идет, ответа нет. Экзамен?

Она должна была уже сдать. Набираю мать и убеждаюсь, что Иришка звонила отцу, отчитаться. Получила «отлично» и осталась в универе — в лаборатории.

Замечательно! Поеду к ней! Лаборатория — не лучшее место для разговора, зато нейтральное. Мне будет спокойней.

Твою мать!

Я собираюсь сделать предложение. Ирке! И чем ближе подъезжаю к универу, тем яснее понимаю, что отказа не приму. Ирка не дура, может напугаться и соскочить.

Но я ей такого шанса не дам. Выбор, но без выбора. Я же не хочу, чтобы она отказала. Нужно огорошить — бах в лоб, и пару минут на раздумье… Чтобы ни секунды на сомнение… А еще поцелуями замучить, чтобы голова совсем поплыла.

Ирка — моя!!!