Хрустальная ложь

Глава 56

Они отключили телефоны. Выставили охране правило: не беспокоить, если не горит весь Нью-Йорк, и даже тогда, возможно, стоит подождать. И просто… остались вдвоём, погрузившись в кокон интимности, который сами же и создали.

Виктор теперь просыпался первым — не потому, что был ранней пташкой, а потому, что мог часами смотреть, как Валерия спит на его плече. Она выглядела такой мягкой, такой мирной, с неровно упавшими волосами, с тихими, ровными вдохами. Он проводил пальцем по её щеке, и она начинала ворчать, не открывая глаз:

— Перестань… я сплю…

— Так красиво? — хмыкал он.

Она на ощупь пихала его в плечо, но потом всё равно тянулась губами и целовала его в подбородок.

Так начиналось каждое их утро. С этой тихой, нежной игры.

На кухне, в коридоре, в ванной. Даже когда Валерия чистила зубы, он тихо подходил сзади — и клал подбородок ей на плечо, обнимая. Стоило ей просто пройти мимо с кружкой кофе, он тут же притягивал её за талию и целовал в висок, в виски, в губы. Но стоило ей пробормотать:

— Виктор, хватит. Я устала.

Он сразу отпускал. Сразу. Смотрел внимательно. Касался её лба губами.

— Ладно, змейка. Тогда просто иди ко мне.

И обнимал, пока она не расслаблялась. Он не спешил. Не требовал. Не давил. Он мог хотеть её до дрожи, но слушал каждое «нет» — как приказ, который уважал.

Они лежали на диване — Виктор на спине, Валерия поперёк него, как кошка, с телефоном в руках. Он лениво перебирал её волосы, когда спросил:

— Ты ведь так и не сказала ни разу, что хочешь домой. В Европу.

Девушка посмотрела на него, приподнявшись.

— А зачем?

Он не понял.

— Как это — зачем? Твой дом, твоя семья, твоя империя…

— А так, — она нагнулась, коснулась его губ коротким поцелуем. — Зачем мне быть дома на вторых ролях…

Девушка снова чмокнула его. — …когда здесь я могу стать главой клана?

Виктор замер. Потом медленно улыбнулся — той своей опасной, хищной улыбкой, которая заставляла мир дрожать.

— Значит, хочешь власть?

— Хочу, — Валерия легла обратно на его грудь, её голос был твёрд. — А ещё хочу, чтобы все эти смазливые морды кланов уважали меня.

Она перевела взгляд на него.

— И боялись.

Он хрипло рассмеялся, обнимая её крепче. — Боги… я женюсь на такой стерве.

— Ты первый начал, Энгель. Знал, на что шел.

Виктор перевернул её под себя, прижал руки к подушке — но мягко, без нажима. В его глазах горел огонь.

— Если хочешь, чтобы перед тобой склоняли головы… — он поцеловал кольцо на её пальце. — Я заставлю всех.

— Всех? — подняла бровь Валерия.

— Всех, любимая.

Он выгрыз бы мир для неё — и оба знали это.

Она не выдержала и поцеловала его первой, вкладывая в этот поцелуй всю свою благодарность и страсть.

Селина ворвалась в дом утром — с визгом, как сирена:

— ВСТАВАЙТЕ, НЕВЕСТА! Валерия, ты идёшь выбирать платье! Виктор, ты НЕ идёшь!

— Почему это? — возмутился Виктор, который только что принёс им кофе в постель.

— Потому что девушки выбирают платье без женихов! — гордо сказала Селина. — Это закон!

Валерия зевнула и села, укутанная одеялом.

— Она права, Вик.

Она поцеловала его в щеку.

— Иди занимайся своими криминальными делишками, пока я за них не взялась.

— Я хотел тебе помогать, — надулся он.

— Я знаю. Но нет.

Виктор тяжело вздохнул, прижал её к себе в долгом, собственническом объятии.

— Ладно… но если кто-то посмотрит на тебя слишком долго…

— Виктор.

Девушка улыбнулась. — Я буду в примерочной. Это манекены, а не мужики.

— Они тоже могут смотреть, — проворчал он.

— Господи… — Валерия рассмеялась, чувствуя себя самой любимой женщиной на свете.

Селина бегала по бутику как ураган, её энергия била через край. — Вот это! Нет, то! Нет, боже мой, вот это идеально!

Валерия хохотала, пытаясь её успокоить.

— Селина. Дыхание. Дыши.

— Я переживаю! Ты же Андрес! Вы же не носите белое!

— Да, — Валерия погладила ткань глубокого тёмного вина, почти чёрного оттенка, который был следующим в очереди. — У нас всегда цвет крови или власти. Белое — только на похоронах.

— Жёстко. Но красиво, — пробормотала Селина.

Когда Валерия наконец вышла в своём последнем образе, Селина аж привалилась к стене, не в силах сдержать восторга.

— Выглядишь, как грёбаная королева!

Валерия посмотрела в зеркало. Глубокий, сапфировый цвет платья облегал её фигуру. Приталенный силуэт, который подчёркивал каждый изгиб, роскошь без кричащей пошлости. Тонкие, словно литые из ночи, узоры вились по ткани. Да. Это было её платье. Оно дышало властью, но сдержанной, элегантной.

— Он умрёт, — сказала Селина уверенно. — Падая на колени.

Валерия улыбнулась своему отражению. А потом тихо, почти шёпотом добавила:

— Надеюсь, он ещё не понял, что я реально очень нервничаю.

— Он поймёт, — Селина обняла её крепко, чувствуя её дрожь. — Все будет хорошо, Лери. Ты же знаешь.

Виктор внезапно превратился в идеального жениха. Опасного. Методичного. Одержимого ею. Дом был перестроен — не просто отремонтирован, а продуман заново: кухня, кабинет, гостевые, спальня, её личная комната-убежище, зал для переговоров, даже тренажёрка. Он ставил камеры — только внутри диапазона её безопасности, чтобы видеть, что она цела. Старался так сильно, что парни Валерии уже боялись его не меньше, чем её.

Свадьбу собирали огромную — и почти тайную. Приглашены были только самые влиятельные, самые необходимые. Кланы переговаривались, старейшины ждали, что принесёт этот союз. Люциан, её верный друг и соратник, был тихо счастлив, наблюдая за ней.

Валерия нервничала. Она скрывала это, сдерживая свои эмоции за привычной маской спокойствия. Но Виктор видел.

Каждую ночь он обнимал её, гладил по волосам, шептал в макушку, когда она устраивалась на его груди:

— Мы готовы, змейка. Вместе.

— Но я никогда не представляла себя женой, — она признавалась ему в темноте.

— А я всегда представлял тебя своей, — он целовал её в волосы, чувствуя, как она расслабляется.

И она снова засыпала на его груди, находя в нём свой покой. А он смотрел на кольцо у неё на пальце, на серебряное кольцо с выгравированными словами, и понимал:

Вот оно. Моя жизнь. Мой дом. Моя женщина.

И ничто, никто не сможет отнять это у него.

...

Валерия сидела в своей любимой позе — по-турецки на широком диване, подтянув колени к груди. На безымянном пальце блестело серебряное кольцо, ловя лучи утреннего нью-йоркского солнца. В руке она держала телефон, по которому звонила в Италию.

— Луиза, — произнесла она, едва дозвонившись. — У меня для тебя новость.

На другом конце провода раздался привычный кузинин щебет:

— Лери! Наконец-то! Что там у тебя? Селина мне уже все уши прожужжала, что ты какая-то слишком довольная ходишь!

Валерия не смогла сдержать улыбки. Она поднесла кольцо ближе к экрану телефона, чтобы Луиза могла его рассмотреть, насколько позволяло качество видеосвязи.

— Смотри.

Наступила оглушительная тишина. Луиза, кажется, перестала дышать. Потом из трубки донёсся сначала немой, потом всё нарастающий визиг, заставляющий Валерию отодвинуть телефон от уха.

— ЧТО ЭТО?! ЧТО ЭТО, ЛЕРИ?! ЭТО КОЛЬЦО?! О БОЖЕ МОЙ, ТЫ ЗАМУЖ ВЫХОДИШЬ?!

Валерия рассмеялась.

— Да, Лу. Виктор сделал предложение. И я согласилась.

Смех, перемежающийся всхлипами, донёсся из динамика.

— Я НЕ ВЕРЮ! НЕ ВЕРЮ! МОЯ ЛЕРИ, ТЫ ВЫХОДИШЬ ЗАМУЖ! ПОЗДРАВЛЯЮ! ПОЗДРАВЛЯЮ, ТЫ МОЛОДЕЦ! Я ТАК РАДА!

И тут же, словно молнией поражённая, Луиза резко изменила тон. Ее голос стал пронзительным, полным ужаса.

— СТОП! СТОП! СТОП! — она почти кричала. — Ты что, собираешься устраивать свадьбу без родителей?! Не в Италии?! А в Америке?! Ты хоть понимаешь, что твой отец тебя отлучит от клана?! Мама умрёт! Она тебя убьёт, а потом воскресит, чтобы убить снова! Мои родители тоже по шее дадут. Лери!

Валерия рассмеялась, её смех был лёгким и беззаботным, прогоняя прочь все страхи. Она чувствовала себя настолько счастливой и уверенной, что любые препятствия казались мелкими, а угрозы матери — почти забавными.

— Ну… — она улыбнулась в экран. — Можно и две сыграть. Когда я буду в состоянии вернуться в Рим к родителям, устроим ещё одну. Торжественную, со всеми почестями. Пышную, как они любят.

Луиза на другом конце провода замерла, её мозг явно обрабатывал эту информацию. Потом её лицо озарилось хитрой, почти дьявольской улыбкой.

— Ты обещаешь?! Обещаешь, что будет вторая?! Большая, в Риме?!

— Обещаю, — кивнула Валерия, сдерживая смех.

— Потому что я мечтала набухаться на твоей свадьбе! — торжественно заявила Луиза, вытирая слёзы и радостно хлопая в ладоши. — И Селину возьми с собой обязательно! Она столько страдала, пока ты с ним бегала! Она заслужила!

— Ага, — рассмеялась Валерия, глядя на экран. — Ты просто хочешь, чтобы Селина с тобой пила.

— Именно! — Луиза торжествующе подмигнула. — А я буду почётной подружкой!

Валерия лишь покачала головой, чувствуя, как тепло разливается по груди. Впервые в жизни у неё было всё. И даже больше. Именно в этот момент дверь кабинета бесшумно открылась, и в проёме появился Виктор. Он замер, опершись плечом о косяк, и его взгляд, обычно цепкий и сосредоточенный, теперь был мягким и расслабленным, наблюдая за Валерией. Она сидела на диване, подтянув колени к груди, с растрепавшимися волосами и сияющей улыбкой — такой, которую он видел только рядом с собой.

Луиза, заметив движение за спиной Валерии, тут же перевела взгляд на Виктора. Её глаза, полные радости и немного безумия, расширились, и она, не сдержавшись, взмахнула рукой в приветствии.

— О! Зятёк! Заходи-заходи! — громко крикнула она в динамик, так что Виктор, кажется, услышал её и без телефона. — Ты там нашу Лери не обижай, а то я приеду и тебе устрою!

Виктор улыбнулся, и эта улыбка была искренней и тёплой, лишенной привычной хищности. Он поднял руку, помахав Луизе в ответ, и его взгляд скользнул от кузины на Валерию.

— Он у нас теперь совсем ручной, — игриво заметила Валерия, наслаждаясь моментом.

Луиза рассмеялась в ответ, и Валерия, не удержавшись, тоже засмеялась. Весь кабинет наполнился их весёлым, звонким смехом.

Когда смех немного стих, Валерия, всё ещё улыбаясь, посмотрела на Виктора, который теперь подошёл ближе, опускаясь на диван рядом с ней. Он обнял её за талию, притягивая к себе.

— Так вот, насчёт двух свадеб, — Валерия повернулась к нему, её глаза блестели от озорства. — Я Лу пообещала, что мы обязательно сыграем ещё одну церемонию. В Риме. Для моих родителей и бабушки с дедушкой. Со всеми клановыми почестями.

Виктор посмотрел ей в глаза, его улыбка стала ещё шире, и в ней появилась та самая, только ей понятная, хищная нотка. Он слегка сжал её талию.

— Как моя госпожа приказала, так и будет, — низко прошептал он, его голос был полон покорности, которая была лишь маской его абсолютной власти. Он поцеловал её в висок, а затем перевёл взгляд на экран телефона. — И вы там, Луиза, готовьтесь. Напьётесь вволю, обещаю.

Луиза взорвалась от восторга на другом конце провода.

— ВИКТОР! Вот это по-нашему! Я тебя обожаю!

Валерия снова покачала головой, счастливо прижимаясь к Виктору. Она знала, что у них будет не одна, а, возможно, и три свадьбы. И каждая из них будет идеальной. Потому что рядом с ним, она наконец-то была дома.

...

Спустя несколько месяцев, в один из, казалось, счастливых дней, преддверие свадьбы, Валерия проснулась раньше него. Она лежала, глядя в потолок, и впервые за много месяцев её сердце стучало не спокойно, а резко, тревожно, будто что-то неслось к ней издалека, предвещая беду. Еще и тошнило. Она повернула голову. Виктор ещё спал — сильная рука на её талии, дыхание тёплое, равное. Такой спокойный… как будто вокруг нет ни кланов, ни врагов, ни политики. Она не удержалась — прижалась губами к его щеке, чувствуя мягкую щетину. Он поморщился, как всегда, когда его будили, и пробормотал:

— Ещё пять минут, змейка…

— Виктор. — Валерия коснулась его плеча. — У меня плохое предчувствие.

Его глаза открылись сразу. Резко. Но, увидев, что она не в опасности, а просто нервничает — он улыбнулся. Медленно, с теплом, которое она всегда чувствовала кожей, которое проникало в каждую клеточку её тела.

— Перед свадьбой у всех так. — Виктор провёл пальцем по её щеке, успокаивая. — Через несколько недель ты станешь миссис Энгель.

— Виктор… — она нахмурилась. — Нет. Я серьёзно.

Он приподнялся на локте, приблизился, его взгляд был внимательным, но уверенным.

— И я серьёзно.

Мужчина лёгким движением щёлкнул её по носу. — Не переживай. Я просто съезжу проверить один склад. Пара часов — и я вернусь.

— Мне не нравится это «пара часов», — прошептала Валерия, предчувствие сжимало горло. — Оно обычно превращается в «пять дней».

Виктор хмыкнул, притягивая её ближе. — Потому что ты меня отвлекаешь.

Девушка закатила глаза, но он перехватил её лицо ладонями и медленно поцеловал — долгим, ласковым, тёплым поцелуем. Тонким. Утренним. Почти домашним. Поцелуем-обещанием. Валерия погладила его по щекам и прошептала:

— Я люблю тебя.

Виктор замер на секунду — как всегда, будто слышит это впервые, будто это было самое ценное, что он мог получить. Потом склонился и коснулся её лба губами.

— А я — тебя.

Он скользнул пальцами по её щеке. — Буду целый день думать о том, как ты говоришь это.

Она улыбнулась сквозь тревогу. Он встал, оделся в привычный тёмный костюм, который сидел на нём безупречно. Она проводила его до дверей.

— Возвращайся скорее. — приказала Валерия, поправляя его галстук.

— Всегда. — поцеловал Виктор ее ладонь.

Его последняя улыбка была мягкой — и он ушёл.

И Валерия пыталась работать. Пыталась читать. Пыталась тренироваться. Но мысли срывались. Сердце то сжималось, то билось быстро, предчувствие не отпускало. К вечеру она уже не выдержала: вытащила муку, яйца, сахар.

— Я испеку ему пирог. Потому что если руки заняты — голова думает меньше.

Кухня наполнилась запахом корицы и яблок. Она поставила пирог на стол, стараясь выглядеть спокойной. Села. Смотрела на часы.

19:37

19:42

19:55

— Ну же, Вик… — прошептала она, её голос был едва слышен.

Она взяла телефон и позвонила. Тишина. Гудки. Автоответчик. Попробовала снова. Снова тишина. Её сердце оборвалось. Валерия встала, накинула куртку.

— Нет. Нет. Нет.

Виктор всегда отвечает. Даже когда злится. Она это знала. Она выбежала из комнаты, её ноги несли её сами.

Она открыла парадную дверь — и замерла. Во двор въехали несколько машин. Не обычная охрана. Не дежурные патрули. Это были его люди. Люди, которых присылают, когда что-то произошло. Люди, которые никогда не выходят из машин медленно — а сегодня вышли так, будто несут на себе весь ад, всю тяжесть мира.

Валерия медленно, шаг за шагом пошла им навстречу. Её голос дрогнул, но прозвучал твёрдо.

— Что стряслось? Где Виктор?

Они не отвечали. Их лица были опущены, глаза избегали её взгляда. Один мужчина — старший среди них, его заместитель, его правая рука — опустил взгляд. А потом все, как по команде, опустились на колени перед ней. В тишине. В снегу, который начал тихо падать. Перед будущей миссис Энгель.

У Валерии потемнело в глазах. Земля ушла из-под ног.

— Где Виктор?! — её крик разорвал тишину, полный отчаяния и ужаса.

Старший поднял голову — медленно, почти боясь взглянуть ей в глаза. И произнёс:

— Госпожа… нам очень жаль.