Летний лагерь свингеров

Глава 116

Обед был намного веселее, чем я думал. Наши мамы приготовили жареную курицу, картофельное пюре, кукурузу, и еще кучу другого. Это было похоже на пикник. Мама и Элизабет сохраняли спокойствие, и мы с Джиной были в довольно хорошем настроении, несмотря на то, что мы оба знали, что скоро растанемся.

Когда обед закончился, девочки начали убирать. Я встал, после пытливого взгляда Джины, и начал

помогать убирать со стола. Почему у меня не может быть старомодной девушки? Тот, кто готовил, убирал, и заботился обо мне? Только подумав, я решил, что мне больше нравится современная, раскрепощенная девушка. Особенно современная, раскрепощенная девушка, как Джина. Помогая убирать посуду за обедом, я решил, что мне очень повезло.

После обеда мы сидели и болтали какое-то время, но я знал, что это была только минутная задержка. Дуайт, Карен и их дети пришли в клуб, когда мы отдыхали. Они все были одеты и были готовы уйти.

Дуайт снова хлопнул меня по плечу (на мгновение я подумал, что он сломал его) и мы все попрощались. Я чувствовал, что у меня свинец в животе, зная, что прощание с Джиной, это прощание на год. Судя по ее взгляду, когда Дуайт и Карен ушли, я могу сказать, что она думала о том же.

Раньше, чем я хотел, но позже, чем я ожидал, Крис и Элизабет встали. Кара и Лия стояли, а потом, с несчастным взглядом на меня Джина тоже поднялась.

—Ну, девочки, — сказал отец Джины, — давайте поднимемся в хижину и оденемся. Тогда мы сможем поехать обратно, и наслаждайтесь нашей кухне вещи.—

—Тебе нужна помощь? — Спросила мама.

Элизабет улыбнулась и покачала головой.

—Спасибо, Бет. Я думаю, у нас есть все.

— Хорошо, тогда, — сказала Мама. — Увидимся, когда ты вернешься.

Мама Джины кивнула, и они направились к выходу.

Мама и папа мудро поняли, что я не хочу говорить, и Эрин даже была так добра оставить меня в покое. Мои родители перешли на один из диванов, и я направился к заднему крыльцу, ища уединения. К моему удивлению, Эрин последовал за мной.

Я нахмурился.

—Я просто собирался сидеть здесь с тобой, — сказала она, внезапно защищаясь. — Обещаю, что не буду тебя беспокоить.—

Я кивнул, пристально посмотрев на нее, и сел.

Покрашенная в белый цвет древесина кресла была теплой и удобной, и, казалось, приветствовала меня. Там я провел самые долгие двадцать минут в моей жизни, в ожидании возвращения Джины.

В моей голове, я отчаянно задавался вопросом, буду ли я все еще нравиться ей следующим летом. Что если она встретила кого-то, кого-то в ее школе, которого она полюбит больше, чем меня? Что, если они переедут в другой город, и не вернутся в лагерь?

Двадцать минут-это много времени, чтобы спросить себя о многих «а что если?»

—Сегодня днем, хочешь потусоваться у озера?— Внезапно спросила Эрин.

Я моргнул, , а затем повернулся, чтобы посмотреть на нее.

—Ты сказал, что хочешь потусоваться со мной. Ты сам меня спрашивал,— сказала она, снова защищаться.

Я улыбнулся. Я знал, что она пытается сделать, и, возможно, я не смог бы поблагодарить ее вслух, но я чувствовал это в моем сердце.

—Да, мы можем потусоваться у озера, — сказал я, позволив ей отвлечь меня от моих слезливых мыслей.

— Как ты думаешь, может быть, — хитро спросила она, — ты мог бы попросить Кендалл присоединиться к нам?

Я посмотрел на нее в замешательстве.

—И возможно ... она могла видеть, хочет ли Дрю тоже потусоваться.

Я рассмеялся, все мое сдерживаемое напряжение внезапно высвободилось по простой, но хитрой просьбе Эрин.

—Да, Эрин, я думаю, что могу спросить Кендалл, хочет ли она и Дрю потусоваться — сказал я.

—Хороший. Потому что он такой классный. И такой милый. И у меня никогда не получается...—

Я не слушал ее, радуясь, что отвлекся, но обнаружил, что мои мысли снова задержались на Джине.

—Пол? Эрин? — Мама звонила из клуба.

Мы оба быстро встали, и Эрин утешительно улыбнулась.

—Спасибо, Эрин.— Я не сделал, не мог, сказать больше.

Она знала, что я имела в виду. Она улыбнулась и кивнула.

Я открыл для нее дверцу, и мы вошли в клуб.

Джина и ее родители были там, со своими сестрами, и разговаривали с моими родителями. Когда мы с Эрин вошли, они все посмотрели на нас. Родители Джины улыбнулись и вернулись к разговору с мамой и папой. Кара подмигнула Джине, и она пошла мне навстречу. Эрин пошла поговорить с Лией, а потом я остался совсем один с Джиной.

Теперь, когда она была одета, она выглядела еще красивее. Это было восхитительно, особенно когда я знал, как она выглядит без нее. Желтые шорты действительно хорошо смотрятся на ней, подчеркивая ее красивые, загорелые ноги, а майка была слишком мала для ее груди. Рубашка выделяла ее плоский живот и подчеркивал ее загорелый цвет лица. Ее волосы были завязаны в короткий хвостик.

Мои запаниковавшие мысли вернулись, и я почувствовал, что собираюсь перестать дышать. Она шла ко мне и протянула руку. И только тогда я заметил, что у нее в руках конверт с лавандой.

— Это мой адрес, — сказала она ориентировочно.

Я тяжело сглотнул и безжалостно подавил свою растущую панику. Я кивнул и взяла конверт, а мое горло внезапно пересохло.

Я безмолвно раскрыл руки, и она прижалась ко мне, положив голову мне на грудь, обняв меня. Она сжала меня, и я поцеловал ее макушку, вдыхая ее запах.

Слишком рано мы расстались. Она улыбнулась мне сквозь слезы и хмыкнула.

— Я обещала себе, что не буду плакать, — сказала она, смеясь, чтобы сдержать слезы.

Я приложил руку к ее щеке, и она прижалась к ней. Она глаза, и у нее потекла слезинка, скатываясь по щеке. Большим пальцем я осторожно вытер ее. Она открыла глаза и грустно улыбнулась.

—У моей мамы есть твой адрес, от твоей мамы, — сказала она, ее голос был переполнен эмоциями.

Я молча кивнул.

—И она сказала, что мы можем звонить время от времени, если хочешь...

Я снова кивнул. Я не доверял себе, чтобы говорить. Единственная мысль в моей голове была, что я никогда не хотел она уйдет. И я знала, что ей придется. Скоро. Она поняла и безмолвно прислонилась лицом к моей груди, принюхиваясь снова.

—Я буду писать тебе каждый день, — сказала она.

—Я тоже.

Что еще можно было сказать?

Я был напуган и не уверен в себе, и в моих глазах застыли слезы. Я моргнул, чтобы очистить их и держал ее, девушку, в которую я был влюблен так давно, что уже не могу вспомнить насколько. Я держал ее, казалось, так мало времени.

А потом пришло время для нее уйти. Ее семья погрузила последние кухонные корзины в машину, и попрощались в последний раз. Через плечо Джины я видел, как они ждут, разговаривают с моей семьей. Мама поймал мой взгляд, и кивнула мне. Я мрачно кивнул в ответ, и поцеловала Джину в макушку.

—Твоя семья готова к отъезду.

Она кивнула, гладкое лицо ее потерлось о мою гладкую грудь, и она тяжело вздохнула, отступая назад.

Мы пошли к нашим собравшимся семьям, и я попрощался с ней, пока она делала то же самое с моей. Мы последовали за ними вышли к своему универсалу, бормоча любезности. С чувством, я смотрел им в автомобиль, с Джиной на заднем сиденье.

Ее отец завел универсал, и мы с Джиной обменялись взгдядами в последний раз. Когда они уезжали, Голова Джины провисла, и я наблюдал, как Кара обняла свою сестру. Я знал, что Джина плачет, и мое сердце болело, потому что не мог ее успокоить. Я чувствовал пустоту и одиночество, и страх, и знал, что никто не сможет понимать.

Я любил ее, и я знал, что она любит меня.

Но, я не знаю, будет ли она любить меня и в следующем году?

Ведь, до следующего года осталась целая жизнь.