Когда я это сделал, он плюхнулся на кровать. Под ним я мельком увидел несколько длинных низких ящиков с ЛП. Верхняя полка над его столом тоже была заставлена пластинками. И там, где у меня на столе стоял компьютер, у Трипа было несколько дорогих стереосистем.
— Довольно круто, да? — он сказал это, когда увидел, что я смотрю на множество ручек и счетчиков.
— Отец разрешил ему взять машину или стереосистему на выпускной. — недоверчиво произнес Люк. —Ты знаешь, что этот чудик взял?
— Стерео? — Шутливо предположил я.
— Это Макинтош. — оправдывался Трип. Затем он изложил мне свою точку зрения. — Я могу купить драндулет за двести баксов. Но чувак! — сказал он, указывая на стерео. — Это Макинтош.
—Couillon. — Сказал Люк.
—Что это значит? — Спросил я его.
—Couillon? Это значит, что он сумасшедший. — сказал Люк.
—А как насчет тебя? — Спросил Трип люка без особого энтузиазма. — У тебя напечатаны все афиши фильмов.
Со стороны Люка, у окна, висели плакаты «Империя Наносит Ответный удар», «Deep», «Челюсти», «Каддишак», «Братья Блюз» и другие.
—Что я могу сказать? — Сказал Люк с усмешкой и пожал плечами. — В кинотеатре установлен кондиционер. Знаешь, как жарко в Южной Луизиане? Так что мы не остаемся снаружи, пока не придется.
— Как скажешь. — рассмеялся Трип.
—Как ты оказался в университете? — Спросил я Люка.
— Мой отец – выпускник университета. — сказал он. — Я вырос на слухах о том, как великUT. И вот я здесь.
—А чем занимается твой отец? — Спросил я.
—Он химик.
—Так ты изучаешь химию?
Он покачал головой. — Нет. Хотя ты был близок. Химические технологии.
—А как насчет тебя? — Спросил я Трипа. —А чем занимается твой отец?
— Он музыкальный продюсер.
— Круто. — сказал я. — Полагаю, это объясняет твою коллекцию пластинок. И стерео.
— Макинтош. — поправил трип.
—Couillon. —сказал Люк снова. Потом он искоса улыбнулся мне.
— Чем занимается твой отец, Пол? — Поездка спросила, игнорируя Люка Барб.
— Он летчик. — сказал я. —Он летает на 727s.
— О, это напомнило мне одну замечательную шутку. — сказал Люк.
Трип закатил глаза, но все равно усмехнулся.
— О'кей. — сказал Люк с сильным Каджунским акцентом, — Будро и Тибодо покупают самолет и открывают собственную авиакомпанию.
Трип и я кивнули.
— На первом же рейсе на Ямайку. — сказал Люк, — один двигатель заглох. Ну, старина Будро пытался удержать самолет в воздухе, но потом другой двигатель завелся и тоже заглох. Поэтому Тибодо звонит по интеркому и говорит: —Плохие новости, ребята. Мы совершим аварийную посадку.
Каджунский говор Люка был на самом деле довольно легко понять – он был лиричным.
— Поскольку мы над океаном. — говорит Тибодо, — все, кто умеет плавать, пожалуйста, отойдите к левому борту самолета. Те, кто не умеет плавать, пожалуйста, поверните направо.
Трип и я закатили глаза от драматической паузы Люка, но мы с интересом слушали.
— Ну, эти ребята сами разбираются, а Тибодо возвращается и говорит по интеркому: — Спасибо ребята. Когда мы доберемся до воды, мы хотим, чтобы все, кто остался, поплыли к берегу. Для всех вас, ребята, справа ... от имени капитана Будро и меня, мы хотели бы поблагодарить вас за то, что вы летаете на Каджунских авиалиниях...
Трип и я застонали, когда Люк завыл от смеха.
— Что здесь происходит, ребята? — спросил новый парень, просунув голову в открытую дверь. Он был примерно моего роста, но худой, с каштановыми волосами до плеч и в очках.
— Привет, Джефф. — сказал Трип. —Идем внутрь. Люк просто рассказывал анекдот про Будро и Тибодо.
— О говорящем попугае? — Спросил Джефф.
— Mais, non. — сказал Люк. — Я вчера это уже говорил.
— Джефф. — сказал Трип, — это Пол Хьюз, он живет напротив. Пол, это Джефф Хэмилл. Он живет в другой комнате.
Я встала и пожал Джеффу руку.
— Джефф – майор. — сказал Трип.
—И?
— Мэйс, неужели он ничего не знает? — С усмешкой спросил Люк.
Я не мог сказать, откуда он, но его акцент определенно был севернее линии Мейсона-Диксона.
— Пол тоже изучает архитектуру. — объяснил Трип. —Он в моем классе.
— Тот, что с нацистским профессором? — Спросил Джефф.
— Йоска. — одновременно сказали мы с Трипом. Потом мы улыбнулись друг другу.
— Как давно вы знаете друг друга? — Спросил я. — Я имею в виду, что вы, кажется, знаете друг о друге все.
— Пару дней. — ответил Трип. Затем его глаза расширились от удивления. —Ты ничего не знаешь о своем соседе по комнате?
Я покачал головой. — Я даже не знаком с ним.
— Ты шутишь. — сказал Джефф, присаживаясь на край кровати Трипа.
—Э-э-э. Это очень странно. — сказал я. Потом я рассказал им о записках и о том, что Терри постоянно не хватает.
—А как насчет твоих спутников? — Спросил трип.
— У них настоящий деревенский акцент? — Спросил Джефф. — Один парень похож на хорька, а другой большой и тихий?
Я кивнул.
— Да. — сказал он. — Я видел этих парней.
—А ты как думаешь? — Спросил трип.
Джефф неодобрительно покачал головой.
— Да. — сказал я, — я не знал, то ли они придурки, то ли просто шутят.
—Ну да. — сказал Джефф. — там, откуда я родом «Эй, ебаный очкарик...» звучит не смешно.
— Откуда ты? — Спросил я, меняя тему.
—Филадельфия. — сказал он. —Но моя семья переехала в Ноксвилл два года назад. — Потом он пожал плечами. — Думаю, все в порядке.
— Но я уверен, что это не Филадельфия. — сказал Трип. —Или Нэшвилл, Атланта или Новый Орлеан, если уж на то пошло.
— Mais, non. — сказал Люк. — Это не так-то просто.
— В Ноксвилле все в порядке. — сказал я. — Я имею в виду, нет, это не большой город, но и не такой уж маленький.
— Хорошее место для пеших прогулок. — сказал Трип.
— И здесь прохладнее, чем в Новом Орлеане. — добавил Люк. — Немного, но это так.
Когда дверь номера открылась в фойе, мы все подняли головы.
— Собрание через десять минут. — сказал Кэри.
— Ладно, Кэри. — сказал трип. —Благодарю.
—Этот парень немного... смешной? — Спросил Люк, когда дверь в фойе закрылась за Кэри.
— Как именно? — Спросил я.
— Ты думаешь, он предается любви, и не смеет произнести ее имени? — Спросил люк полусерьезно.
— Какая разница? — Со смехом сказал Трип. Затем, —Нет, Кэри крутой. Он просто не такой мужественный, как ты.
— Я мужественный человек. — сказал Люк. — У меня волосы на груди в доказательство. — С этими словами он опустил воротник рубашки, обнажив густую прядь вьющихся светлых волос.
— Да, у тебя, наверное, тоже волосы на ладонях. — сказал Джефф. —Волосатый хуй.
— Он прав. — сказал Люк, отступая в сторону. —Я хронический онанист.
Моя челюсть чуть не упала на пол.
Потом Люк посмотрел на Джеффа. — Но ты так и не объяснил, что это за толстые очки, Джефф. И это тонкий запах крема для бритья, который я чувствую на твоих ладонях? — С этими словами они с трипом ухмыльнулись друг другу, а затем бросились через комнату.
Джефф ждал их и выскочил за дверь.
Крича и смеясь, Трип и Люк побежали за ним.
Я изумленно покачал головой и последовал за ним. Я не спеша закрыл дверь их комнаты, так что они были уже на полпути по коридору, когда я вошел. Удивительно, но Джефф был в безопасности.
Я удивленно рассмеялся и побежал догонять.
***
— Эй, Кэри? — Обратился я к нему после собрания.
— Да, эм...?
— Пол. — подсказал я.
— Чем могу быть полезен, Пол? — спросил он.
Я наклонилась к нему, чтобы никто не услышал. — Ты можешь сказать, кто из них мой сосед по комнате? Я не хочу гадать кто он.
На мгновение Кэри растерялся. Потом раздраженно покачал головой.
— Что? — Спросил я.
—Знаешь, я не думаю, что видел его здесь. — сказал он наконец.
— Ты шутишь.
Кэри покачал головой.
—Этот парень существует, верно? — Спросил я. Затем я нахмурился от едкого сарказма в моем тоне.
—О, он существует. — Значит, Кэри все понял. —Ты хочешь сказать, что до сих пор с ним не виделся?
Я покачал головой.
— О боже!
— Думаю, у нас просто разное расписание. Но мне все еще интересно, где он проводит ночь.
— И почему его не было на собрании. — добавил Кэри. Потом он улыбнулся мне. Он пытался выглядеть ободряюще, но это не сработало. — Я поговорю с Уэйдом, директором холла, и узнаю, знает ли он что-нибудь.
— Спасибо, наверное. — сказал я.
— В любое время. — улыбнулся Кэри.
С этими словами я направился в свою комнату. Конечно, она была пуста. Когда я вернулся в фойе, дверь в комнату моих спутников была приоткрыта. Услышав разговор Ти Джея и Глена, я остановился, чтобы подслушать его. Я знаю, что не должен был, но ничего не мог с собой поделать.