Летний лагерь свингеров

Глава 269

-Вот на что похожа зрелость?- задумался я. Нет, подумал я с усмешкой, вот на что похожа уверенность в себе. И, возможно, немного зрелости.

— Эй, — сказал я во время затишья в разговоре, — почему бы нам не убраться отсюда?—Я показал на растущую толпу людей. Было время обеда, и семьи спускались, чтобы поесть. — Давай быстренько съедим бутерброды, возьмем Скрэббл, а потом пойдем в домик моей семьи. Мама и Эрин ушли в магазин, а мой папа в поездке, так что у нас будет место для всех.—

Мы все посмотрели друг на друга, на наших лицах было написано рвение.

— Конечно, — весело сказала Джина.

—Это было бы здорово, — добавила Кендалл.

— Я возьму игру и заверну ее в полотенце, пока вы будете готовить бутерброды, — сказал я.

Когда мы закончили обедать, мы быстро прибрались и направились к двери клуба. Дождь все еще шел, но дождь превратился из проливного ливня в непрерывный, проливной дождь. Мы промокнем по дороге в мою каюту, но, по крайней мере, мы сможем уединится, как только мы туда доберемся.

— Давай я сбегаю к «Винни» (Кемпер семьи Кендалл),и скажу маме, где я буду, — сказала Кендалл, когда мы подошли к двери.

Я кивнул. — Мы с Джиной подбежим к хижине. Тебя будет ждать сухое полотенце.—

Мы все улыбнулись друг другу и открыли дверь. Дождь лил так сильно, что даже бежать не стоило. Вскоре Кендалл помахала нам и направилась к своему кемперу. По какой-то безумной причине мы с Джиной пробежали последние сто ярдов до нашей хижины. Я мог бы легко опередить ее, но я сдержался и побежал рядом с ней. Наконец, мы взбежали по лестнице, немного запыхавшись и ухмыляясь, как идиоты. Полотенце, защищающее коробку, было почти мокрым, поэтому я быстро снял его и повесил на одну из кресел-качалок.

Оказавшись внутри, Джина принесла нам два сухих полотенца из ванной. Первое, что я сделал, это высушил коробку для игры в Скрэббл. Потом я вытерся. Несколько минут спустя Кендалл поднялась по лестнице, и была похожа на утонувшую крысу. Она была очень пышнотелой крысой, но, тем не менее, утонувшей крысой.

—Я не хочу капать на пол, — сказала она через дверь. —Можешь просто бросить мне полотенце?—

— Чепуха, — сказала Джина. —Мы уже накапали на пол. Заходи. —Когда Кендалл вошла, она повернулась, чтобы принести еще одно полотенце.

Мне нравилось смотреть, как Кендалл сохнет, замечая, что ей приходится поднимать грудь, чтобы протереть под ними. Она смущенно покраснела, увидев, что я смотрю на нее. Я улыбнулся, чтобы успокоить ее, и она смущенно улыбнулась в ответ.

— Давай принесем свежие полотенца, — сказала Джина. — Где твоя мама их держит?—

Я указал на нижний ящик большого комода.

— Мне придется помочь ей со стиркой, — сказала Джина.

Я повесил влажные полотенце, а Джина взяла свежие. Девочки оставили себе первые полотенца, чтобы высушить волосы.

— У Эрин есть расческа, которую мы можем одолжить? —спросила Джина. — Я не хочу, чтобы у меня были спутанные волосы.—

— Конечно, — сказал я, шагая к ванной. Я передал гребень Эрин с большой ручкой Джине.

Она еще немного высушила волосы, повесила влажное полотенце в ванной и начала расчесывать свои черные волосы. Когда она закончила, она передала гребень Кендалл, которая повторила ритуал Джины, почти движение за движением. Потом, мы расстелили наши чистые полотенца и сели. Мы с Джиной сели на диван, а Кендалл подошла к одному из кресел.

— Подожди секунду, — внезапно сказала Джина. — Поменяйся со мной местами, Кендалл.—

Кендалл растерянно подняла глаза. —А?—

—Я могу сидеть рядом с ним все время. Ты сиди здесь на диване, а я буду сидеть на стуле.—

— Нет, ты сядь рядом с ним, — сказал Кендалл.

Они ходили туда-сюда несколько раз, и каждая девушка пыталась заставить другую сесть рядом со мной.

Наконец, я вскинул руки в притворном расстройстве. — Я сяду на стул, — сказал я.

Они выглядели немного огорченными.

— Ну, — задумчиво сказала Джина, — так мы оба сможем на тебя посмотреть.—

— Да, — быстро согласилась Кендалл.

Когда рассадка наконец была решена, мы установили доску, нарисовали наши письма и начали играть. В середине игры, чудо из чудес, я действительно выигрывал. Мне удалось поставить букву «J» в «enjoy» на счет из трех букв и превратить «oust» в «joust». Таким образом, я получил 48 очков только из J. само собой разумеется, я был очень взволнован этим. По силе лидерства, обеспеченного моим счетом «enjoy / joust», мне удалось выиграть игру.

(Пр.Пер Скрэббл (англ. Scrabble — «рыться в поисках чего-либо») — настольная игра, в которой от двух до четырёх играющих соревнуются в образовании слов с использованием буквенных деревянных плиток на доске, разбитой на 225 квадратов. В русскоязычной среде известна также под названиями «Эрудит» или «Словодел».)

— Эй, — внезапно сказал я. —Почему бы нам не сыграть в грязный Скрэббл?—

Девочки озадаченно посмотрели на меня.

— Знаешь, — сказал я, — что-то вроде двойных очков за любое грязное слово.—

—Да!— Быстро сказала Джина.

— Что считается ругательством?— Спросил Кендал.

— Все, что ты не скажешь при бабушке.—

— Ладно, — сказала она, покраснев.

Мы смешали Буквы в верхней части коробки и выбрали один, чтобы увидеть, кто играл первым (тот, кто нарисовал букву ближе всего ходит первым). Мы все нарисовали еще шесть букв, а затем Кендалл сыграла первым. Мысли о двух красивых девушках, которые пытаются придумать грязные слова было более чем достаточно, чтобы мой пенис начал напрягаться. Вместо того, чтобы пытаться предотвратить реакцию, я позволил природе взять свое. К тому времени, как мы оба произнесли по два слова, я был полностью возбужден. Похоже, обеим девушкам было трудно сосредоточиться на игре. Я усмехнулся про себя и стал изучать собственные письма.

Кендалл первым придумала ругательство: «отстой». На самом деле это было не то, что вы не сказали бы при бабушке, но дело было не в этом. Это заставило нас всех задуматься о сексуальном значении этого слова. И с моим стояком, торчащим у меня на коленях, заставлять девушек думать о «отстой», как о грязном слове, которое мне очень подходило.

Первое грязное слово Джины было «сосок», хотя она должна была использовать чистую плитку для второго P. Еще раз, сосок не был чем-то, что вы, вероятно, воздержитесь от того, чтобы сказать перед своей бабушкой, но мы все согласились, что это было достаточно грязно. Моя очередь была следующей. Я посмотрел на свои письма и почесал затылок. Что я мог сделать с J, W, двумя Bs, S и двумя Os? Ничего стоящего, я был убежден.

Я прокрутил в голове пару слов, в основном таких простых, как «сиськи», или «работа». Потом я начал смотреть на доску, чтобы увидеть, куда я могу поместить свое слово. Несколько пятен выглядели многообещающе, но затем L в «соске» выпрыгнула на меня. Это принесло бы приличные очки, и я мог бы даже убедить девочек, что это грязное слово. Тогда я вдруг понял, что будет: «минеты». Я лихорадочно смотрел на свои письма, чтобы убедиться, что не перепутал. Когда я начал раскладывать плитки, девочки смотрели на меня с растущим любопытством.

Когда я ставил последнюю букву, они оба хихикали. Затем они начали подсчитывать баллы, которые будет генерировать мое слово. Первая буква B была на двойном слове, а 8—балльная буква J на двойном. Одно только слово стоило 29 очков, до двойного слова, что составило 58 очков. Потому что это был, несомненно, ругательное слово, то результат еще в два раза больше, так что я в конечном итоге был с 116 очками. Кендалл неохотно указала, что, поскольку я использовал все свои плитки одним словом, я получил дополнительные 50 очков. Таким образом, окончательный счет был 166 очков!

(Пр.Пер. Простите, но я ничего не понял из того что было написано, поскольку тут надо походу знать правила игры. Исправил как смог)