Летний лагерь свингеров

Глава 138

Стейси уехала позже в тот день. Большим сюрпризом для меня это не стало. Я все еще очень нервничал по поводу них, и все еще очень не уверен в своем теле время от времени. Я пообещал ей, что мы встретимся в другой раз и я позволю ей нас сфотографировать. Я знал, что она хотела этого, но у меня не хватило смелости сказать ей нет.

Почти две недели спустя Сьюзан ежемесячно встречалась со своим бухгалтером. Мама знала, что я хочу увидеть Стейси, и отпустила меня со Сьюзан на встречу. Так как Сьюзан и ее бухгалтер работали весь день, он дал Стейси отгул до конца дня. Я подозревал, что Сьюзан причастна к этому решению. Стейси отвезла нас обратно в свой трейлер, и каждый из нас улыбался в ожидании.

Оказавшись там, она даже не упомянула поляроиды (Пр.Пер Поляро́ид — светофильтр, один из типов оптических линейных поляризаторов. Представляет собой тонкую поляризационную плёнку, в которой происходит двойное лучепреломление, как правило заклеенную между двумя прозрачными плёнками или стёклами для защиты от влаги и механических повреждений.(Люди, сам в душе не ебу че это. А если вы все-таки поняли, то вы красавчики)), к моему облегчению. В конце концов, я их потерял. Поскольку я знал, как много это значит для нее, я согласился. Она нас много фотографировала, и сначала мне было неудобно перед камерой. Но по мере того, как она меня все больше и больше возбуждала, я начал немного углубляться в это. Я все еще нервничал, но, по крайней мере, я не был в панике. Тяжело паниковать, когда красивая девушка стоит на коленях и просит тебя сфотографировать, как она сосет твой член.

Мы занимались любовью весь день, и она даже кончила, вместе со мной в ее киску. После этого она начала плакать, и я совершенно не знал, что делать. Она не сказала мне, почему она плачет, и я начал беспокоиться. Когда она наконец успокоилась, она пошла в ванную и немного помылась. Мы лежали на ее кровати и целовались долгое время после этого, просто держась друг за друга и наслаждаясь быть вместе.

Вероятно, это был последний раз, когда мы могли видеть друг друга до того, как моя семья уедет, чтобы вернуться домой, и я надеялся, что ее меланхолия была связана с тем, что я уезжаю. Пару раз, она выглядела так, будто хотела сказать мне что-то. Каждый раз она грустно смотрела в глаза и никогда не говорила мне, о чем она думает.

Мы долго принимали душ, прежде чем Сьюзан добралась туда; Стейси хотела, чтобы я трахнул в ее задницу, и я был более чем счастлив удовлетворить ее. Это было тяжело и быстро, и она кончила снова. После того, как она почистила меня, она цеплялась за меня, пока вода не стала прохладной, и даже немного после того, как вода в конце концов стала ледяной.

Сьюзан пригласила нас на ужин той ночью, и Стейси, казалось, была самой собой. Когда мы высадили ее в трейлере той ночью, я проводил ее до двери, как на настоящем свидании. Она долго и страстно целовала меня, а потом прижалась ко мне. Никто из нас не хотел прощаться, но мы знали, что нам придется. Я обещал позвонить ей следующим летом, как только моя семья приедет в лагерь. Она поцеловала меня снова, а затем вошла внутрь, и ее лицо было уже было в слезах. Сьюзан, к счастью, оставила меня в раздумьях, когда возвращалась в лагерь.

***

Мой отец вернулся домой через несколько дней после отъезда Кендалл, и ее семьи. У него был еще один набор полетов, но лето подходило к концу, и он скоро вернется к своему обычному расписанию полетов. Ну, так же регулярно, как жизнь у пилота авиакомпании.

Мы с мамой не говорили о ночи у Сьюзан, или о том, что случилось потом на нашем крыльце. Однако между нами не было дискомфорта, и я испытал огромное облегчение. Мы никогда не повторяли вечер, но у меня было чувство, что дверь не была полностью закрыта на возможности.

Мама и Сьюзан были более откровенны со мной в некоторых вещах. Тема свингеров в лагере снова поднималась, пару раз, но ни один из них не сделал бы больше, чем ухмыльнулся и покачал головой, когда я спросил.

К моему большому удивлению, Эрин и я действительно хорошо ладили до конца лета. У нас было несколько ссор между братьями и сестрами, как и у обычных детей, но я начала думать о ней, как о девушке, а не о моей своевольной младшей сестре. Когда я был с ней мил, она перестала обращаться со мной, как со своим старшим братом. Мы стали относиться друг к другу с чуть большим уважением, и мы стали говорить совсем немного больше, и о всяких вещах. Мама и папа это заметили, я уверен, но никто из них ничего не сказал об этом.

Другие семьи приходили и уходили, и был обычный поток посетителей лагеря. Большинство семей с детьми имеют детей младшего возраста и отдыхают перед школой. Было несколько семей с детьми ближе к нашему возрасту, но мы не знали их хорошо, или они не оставались надолго. Так что Эрин и я в основном тусовались друг с другом. После того, как все наши друзья ушли, нам больше нечего было делать. Каждый из нас просто наслаждался отдыхом, который приходит не имея четкого графика.

***

Мы со Сьюзан проводили больше времени вместе последние несколько недель, когда моя семья была в лагере. Но время почему-то шло медленнее, и мне это очень понравилось. Я часто заходил к ней домой перед завтраком, и она готовила мне что-нибудь поесть. Она залезала мне между ног под стол и начала делать мне минет. Мы играли в эту игру, чтобы посмотреть, кто кончит первым. На самом деле, я стал лучше контролировать ситуацию, и в итоге она выигрывала лишь в половине случаев.

Я тоже хотел попробовать анальный секс с ней. Это было что-то, что она попробовала, когда впервые вышла замуж, и ей все это не очень понравилось. Это не было чем-то, о чем я давил на нее. Я спросил, и мы начали говорить об этом. Однако она увидела, как сильно я хотел попробовать это с ней, и решила дать мне еще один шанс.

Я заставил ее поработать, и она дважды отсосала мне, прежде чем она была готова позволить мне попробовать ее задницу. Она наклонилась над туалетным столиком в главной ванной комнате (мы решили, что я могу видеть ее лицо в зеркале таким образом, и убедиться, что я не причиняю ей боль или не двигаюсь слишком быстро), и я начал входить в нее.

Она была очень, очень узка. Я, наконец, проделал весь этот путь внутри нее, но я мог сказать, что она не очень наслаждалась . После нескольких предварительных толчков все не стало лучше. Я быстро решил, что есть еще много приятных вещей, которые мы со Сьюзан можем сделать вместе.

На самом деле я был немного удивлен собой; я не был разочарован ни в малейшей степени. Я видел, как Стейси наслаждалась, когда мы занимались анальным сексом, и я надеялась, что Сьюзан тоже понравится. Когда она этого не сделала, она волновалась, что я расстроюсь. К нашему приятному (и взаимному) удивлению, мы обнаружили, что половина моего удовольствия видела, как она наслаждалась тем, что мы делали вместе. И больше никакого анального секса со Сьюзан у нас небыло.

В течение оставшихся недель моя семья была в лагере, и я думаю, что мы попробовали большинство вещей. У нас было несколько интересных поз, и я знал, что она любит меня, но ни один из нас не был влюблен, и нам было очень весело. Сьюзан была прекрасным учителем, а я — увлеченным учеником.

Единственным недостатком всего этого времени, проведенного со Сьюзан, если это действительно был недостаток, было то, что Эрин начала все замечать. Потому что мы с ней проводили так много времени вместе после того, как наши друзья ушли, она сразу же обратила внимание на то время, когда я исчезал на пару часов. Конечно, мама знала, что происходит, и по некоторым словам отца, я был уверен, что мама рассказала ему. Но Эрин поняла это сама.

Она никогда не спрашивала меня напрямую, к моему облегчению, но она начала задавать некоторые довольно прямые вопросы. Сначала я извивался, краснела и пыталась ее отвлечь. Я даже говорил об этом со Сьюзан. Эрин была в возрасте, сказала Сьюзан, где она собирается начать экспериментировать и задаваться вопросом о ее теле и телах мальчиков. Наверное, я всегда думал, что Эрин спросит маму, когда она захочет узнать о сексе. Поэтому я был невероятно удивлен, когда Сьюзан сказала мне, что я должен быть польщен тем, что Эрин доверяла мне достаточно, чтобы спросить.

И я начал отвечать на некоторые прямые вопросы Эрин. Большинство из них имели мало общего с чисто физическими аспектами секса. Я не думаю, что она действительно много думала о механике, к моему облегчению. Ее вопросы были больше связаны с тем, что нравится парням, и каково это, с эмоциональной стороны вещей. Я сделал все возможное, чтобы ответить ей честно, но я надеялся, что она не будет в конечном итоге невероятно испорчена, если я скажу ей слишком много.

Когда мы говорили о сексе и отношениях, и проводили время вместе, Эрин и я развили очень глубокое доверие к друг другу, и это был наш маленький секрет. Я мог сказать, что это заставило ее почувствовать себя взрослой, чтобы с кем-то поговорить, даже если я не мог ответить на некоторые из более жестких вопросов об эмоциях и о том, что чувствовала девушка. Я бы спросил Сьюзан о некоторых более сложных вопросах и вернулся к Эрин с ответом. В процессе, я узнал много о том, как женщины думают, и что они чувствуют.

***

В конце концов, лето подошло к концу. Мама решила, еще до того, как мы приехали в лагерь, что она хочет, чтобы мы вернулись домой, по крайней мере, за две недели до начала школы. И моя средняя школа, и средняя школа Эрин начались на следующий день после Дня труда, поэтому мы планировали покинуть лагерь в конце августа.

Я был мрачен в течение нескольких дней, прежде чем мы уехали, и я стал немного раздражительным со всеми вокруг меня. Тогда я потерял самообладание с мамой, однако, мое плохое отношение встретилр несвоевременный конец. С точки зрения всех остальных, однако, я думаю, что это был своевременный конец. У нас с папой был разговор. Ну, он говорил, а моя часть разговора состояла почти полностью из «Да, сэр» и «нет, сэр». Папе не нужно было часто со мной разговаривать, но когда он это делал, все изменялось. После этого я очень раскаялась и предложил маме, Эрин и Сьюзан мои искренние извинения за мое поведение. К их бесконечной чести, они меня простили.

После почти целого дня, проведенного за сбором разбросанных вещей и упаковкой их в сумки, корзины и различные ящики, мы были готовы уйти. На следующее утро, 20 августа, в воскресенье, мы встали рано и принял душ. Мы оделись, и мама упаковала наши туалетные принадлежности в чемодан. Пока они с Эрин спускались в клуб, чтобы приготовить завтрак, мы с папой загружали машину.

Когда мы закончили, мы поехали вниз и припарковались за клубом. После завтрака мы загрузили остальную часть еды (то, что мы не отдали Сьюзан или другим), и попрощались. Сьюзан была там, конечно, и обняла нас всех. Несколько других круглогодичных жителей также были там. Мы попрощались со всеми, сели в машину и поехали.

Дорога домой была долгой, и у меня было много времени подумать. Я с нетерпением ждал писем от Джины, и надеялся, что в доме нашего соседа меня будет ждать куча писем. Я скучал по Джине, но чувство ее отсутствия исчезло через несколько недель после ее ухода. И пройдет еще почти девять месяцев, прежде чем я смогу снова ее увидеть. Она постоянно была в моих мыслях.

Я тоже думал о Стейси, и о нашем последнем дне вместе. Я горячо надеялся, что она не расстроится из-за того, что я сказал или сделал. Мне нравилось проводить с ней время, но я беспокоился за нее. Я надеялся, что она будет поддерживать связь со Сьюзан, и, возможно, посещать лагерь время от времени. Я с нетерпением ждал встречи с ней в следующем году, но я задавался вопросом, что я буду делать с ней и Джиной.

Я решил, что секс со Сьюзан и Стейси не был изменой Джине, но мои мысли включали огромный вопросительный знак о том, как Джина это воспримет. Сьюзан и мама заверили меня, что Джина, вероятно, немного более открыта, чем я думал, но откуда у них такая уверенность, они мне не сказали. Я боялся причинить боль Джине, или Стейси, или им обоим. Я боялся потерять их.

Я так-же думал о Кендалл. Она была красивой, умной, и невероятно сексуальной, и наш последний полный день вместе будет развращать мои фантазии в течение длительного времени. Интересно, как у нас с ней все сложится. Я не хотел думать о ней как об альтернативе Джине, это было нечестно по отношению к ним, но я не мог не задаться вопросом «что если».

Но в основном, по дороге домой, я думал о Сьюзан. Я чувствовал себя немного виноватым, что буду скучать по ней больше, чем по Джине, но это была правда. Хотя я определенно похвалил бы обычный секс, я также был восхищен ее проницательностью, ее остроумию, ее состраданию, любви и целму ряду других вещей. Я собирался восхвалить Сьюзан, и всю ее жизнь.

Я был мрачен и истощен, когда мы, наконец, прибыли домой. Джина, Кендалл, Стейси и Сьюзан закружились в моей голове, и мысли о предстоящем учебном году были полностью изгнаны. Как все сложится со всеми нами? У меня было девять долгих месяцев, чтобы узнать это.