Летний лагерь свингеров

Глава 120

Она опустила руки мне на бедра, и я чуть не прыгнул на прилавок. Она вытащила пояс с моих шорт, поймав их. Одним ловким движением она обернула их вокруг моих бедер.

—Расслабься, — сказала она, глядя на мой член. Она посмотрела мне в глаза. —Все хорошо.—

Я понял, что дрожу; на самом деле дрожу. Мне захотелось сбежать отсюда. Я хотел бежать обратно в нашу хижину. Я хотел быть верной Джине. Я хотел, чтобы Сьюзан отсосала у меня. Я хотел, чтобы она проглотила сперму, когда я кончу. Я хотел ... Я не знаю, чего я хотел. Моя голова хотела одного, а мой член хотел другого. Предательский орган!

Сьюзан улыбнулась мне и обхватила рукой основание моего вала. Ее прикосновение было электрическим, и я дернулся, как будто меня ударило током. Она пошевелила левой рукой, чтобы погладить мои яйца, и я тяжело прислонился к прилавку.

— Вот так, — тихо сказала она, начиная медленно гладить меня, — это не так уж плохо.—

Мои глаза широко раскрылись, я посмотрел вниз на свой торс, наблюдая за ее лицом, когда она сосредоточилась на моем члене. От ее теплых рук, я чувствовал себя так хорошо, как будто они принадлежали этому месту. Она не делала ничего, чего не делала раньше, но ее прикосновение было таким новым. Так волнующе. Таким... незаконным. И я ненавидел себя за то, что наслаждался этим.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, и по опыту, я знал, что она собирается делать. Она не разочаровала меня. Как я могу любить Джину, если позволяю Сьюзан сосать мой член? Как? Мой похотливый мозг совершенно забыл разговор, который у меня был с мамой двадцать минут назад. Мой пенис, однако, не мог упустить тот факт, что Сьюзан только что обхватила губами корону и нежно посасывала ее. Как и мой мозг тоже. Когда она открыла рот, чтобы взять меня глубже, все протесты, словесные и умственные, умерли, когда я сдался от ее прикосновений.

Чувствуя мою нужду, она даже не дразнила меня. Она начала брать мой член в горло длинными, уверенными движениями. Я схватился за край стойки и сосредоточился на ощущениях, которые она создавала на моем члене. Прошло много времени с тех пор, как она отсасывала мне, и я забыл, насколько хорошо было ее горло.

Это было незадолго до того, как я почувствовал знакомое давление моего оргазма. Она почувствовала это и ускорила свой темп, лаская меня своими нежными губами. Я почувствовал, что мои яйца втягиваются и яростно схватился за прилавок. Со стоном я почувствовал первый всплеск спермы, пробегающей по моему валу. Она тоже почувствовала это и зажала губы вокруг члена, ожидая, когда я кончу.

Ей не пришлось долго ждать. Первый рывок показался мне буквально вырванным из моего тела. Он был настолько мощным, что мое зрение затуманилось, и я вдруг обрадовался, что прислонился к прилавку. Я не помню оставшихся рывков, потому что я был потерян в ощущениях, омывающих меня. Моя голова откинулась назад, когда я застонал от силы моего оргазма.

Когда я наконец пришел в себя, первое, что я почувствовал, это как Сьюзан вынула его из рта. Ее губы покинули мой все еще твердый член, и я услышал, как она глотает и дышит, а затем глотает и дышит снова.

— Вау, — тихо сказала она, все еще тяжело дыша.

Я посмотрел вниз мимо моей собственной вздымающейся груди, когда она снова взяла меня в рот. Она доила мой вал рукой, получая последние капли моей спермы, а затем отступила. Посмотрев на меня, она снова сглотнула, усмехнулась и поцеловала кончик моего члена.

Я смотрел, загипнотизированный, как она окончательно сняла мои шорты и нижнее белье. По ее нежному настоянию я вышел из них и позволил ей развязать мои ботинки. Вскоре на полу у нее появилась небольшая аккуратная кучка моей одежды. Она снова поцеловала мой член, заставив его дернуться, а потом встала. Одним экономичным движением она сняла с меня футболку, и я был голый.

—Как насчет сэндвичей на обед? — спросила она.

Во время обеда воцарилось чувство вины. Я ненавидел себя за то, что сделал, и, что еще хуже, за то, что наслаждался этим. Когда я думал о том, что Сьюзан отсасывает мне, мой пенис снова дернулся. Потом я подумал о том, чтобы заняться с ней сексом. Думая о том, чтобы погрузиться в ее гладкую киску, вид моего члена, распространяющего ее, наполнил глаз моего ума, и мой пенис снова напрягся. И волна вины снова захлестнула меня.

—В чем дело? —спросила она.

Я открыла глаза и поняла, что у меня мертвая хватка на краю стола. Я быстро расслабился, и мои белые пальцы медленно восстановили цвет. Я покачал головой, не доверяя себе говорить, и страстно желал, чтобы моя эрекция утихла.

Она стояла грациозно и быстро убирала наши обеденные блюда. Мой бутерброд был почти нетронут, я был так занят своими мыслями. Она протянула ко мне руку, но я решительно покачал головой, чувствуя, как мое твердое сердце сильно стучит. Она настойчиво кивнула, и я снова покачал головой, отказываясь посмотреть ей в глаза.

—Тебе не кажется, что уже поздно беспокоиться об эрекции? —она мягко пожурила меня.

Я посмотрел на нее и моргнул. Откуда она могла знать? Она может читать меня как книгу? Неужели я такой прозрачный?

Когда я все еще не двигался, она наклонилась и взяла меня за руку. Я неохотно последовал за ней, когда она привела меня в гостиную, моя эрекция мягко качалась, когда я шел. Она усадила меня на диван, а затем села рядом со мной.

—Ты разговаривал со своей мамой?—

Я молча кивнул головой. Затем, меня осенило! Как Сьюзан узнала о нашем разговоре? Я посмотрел на нее в изумлении. —Ты знала?—

Она просто кивнула.

Как? Завтрак! Они с мамой разговаривали за завтраком. И взгляд, которым они посмотрели друг на друга, когда мы приехали с продуктами. Части постепенно начали собираться вместе.

—Неужели ты удивлен? —спросила она.

Я кивнул, все еще глубоко задумавшись.

—Ты сердишься?—

Я смотрел на нее, думал над вопросом, прокручивая его в голове. Правда? Я просто ничего не знал. Мой лоб нахмурился в концентрации, а затем я медленно покачал головой. Нет, я не думаю, что я был зол; скорее удивлен, чем что-либо еще.

—Ты чувствуешь себя немного виноватым?—

Я хмуро кивнул. Несмотря на это, моя эрекция все еще держалась прямо, отказываясь утихать.

—Любите ли ты Джину?—

Я был потрясен и посмотрел на нее в замешательстве. Я кивнул.

—Ты любишь ее меньше, чем сегодня утром?—

Я быстро покачал головой.

—Но я сделала тебе минет. Разве это не заставляет тебя любить ее меньше?—

Я снова покачал головой, почти сердито.

—Это не так?—

—Нет.—

—Ты уверен?—

— Да, — сказал я раздраженно.

—На самом деле? Ты не любишь ее еще меньше? Ты не перестал любить ее полностью?—— спросила она скептически.

— Нет, — сказал я, наконец разозлившись. —Я по-прежнему люблю ее. И я всегда буду ее любить!—

В мгновение ока Сьюзан двигалась. Я был так шокирован, что мог только наблюдать, как она легко оседлала мои бедра. Ловким движением она поймала мою эрекцию и установила ее у входа в свою киску. Без предупреждения она опустилась на мой член, закрыв глаза. Она не была такой мокрой, как обычно, и медленно опустилась, ослабляя мой обхват внутри нее. Когда я крепко сидел в ней, она открыла глаза и серьезно посмотрела на меня.

—Как насчет сейчас? —спросила она. —Ты все еще любишь ее?—

Я сопротивлялся желанию оттолкнуть ее от себя и сердито кивнул.

Она поднялась и снова опустилась. С моим членом, похороненным внутри нее, она стала влажной. Когда она двигалась, я чувствовал, что мое собственное возбуждение растет, несмотря на мое нежелание.

—Но мы же занимаемся сексом,—деловито сказала Сьюзан.

—И что?—

—И что? Ты не можешь до сих пор любить Джину. Ты не можешь трахнуть меня и все еще любить ее, — сказала она, продолжая скользить вверх и вниз по моему члену. Ее выражение транслировало ее вызов.

—Наверно... я... может… — сказал я сквозь сжатые губы. Ее киска чувствовала себя так хорошо, и я так старался не наслаждаться этим.

— Нет, ты же не можешь, — сказала она, споря со мной.

—Могу.—Теперь я злился и готов был сбросить ее с себя, несмотря на то, как хорошо это было. Почему она провоцировала меня? Разве она не видела, как я был зол?

Она увидела и перестала двигаться на мне. Ее лицо, однако, оставалось сложным. —Я не думаю, что ты можешь. Я не думаю, что ты все еще любишь ее.—

— Сьюзан, — сказала я очень медленно, голосом, который использовал мой отец, когда он был очень разочарован мной, но старался не показывать этого, — я все еще люблю ее. И всегда буду.—

—Но ты трахаешь меня.—

—И что?— Дерзко спросил я. В конце концов, я сорвался. —И что я трахаю тебя!—Я практически кричал на Сьюзан, ее лицо было всего в футе перед моим. —Я все еще люблю ее, и ничто не изменит этого!—

Как только я сказал это, она остановилась, а ее лицо разгладилось. — Вот именно, — мягко сказала она.

При ее внезапном изменении настроения, и выражения лица я неистово вспоминал наш разговор, задаваясь вопросом, что я сказал, чтобы заставить ее перестать дразнить меня. Тогда, я все понял. Я все еще любил Джину, несмотря на то, что Сьюзан сидела на моем члене. Я отшатнулся, словно от пощечины, а глаза мои расширились.

Сьюзан медленно кивнула, наблюдая, как я осознаю то, что я сказал.