Летний лагерь свингеров

Глава 710

В конце концов я смирился с тем, что никогда больше не буду вместе с Джиной. Но тупая боль потери не исчезла с осознанием, она просто напомнила мне о моих собственных недостатках. Если бы я только уделял ей больше внимания. Если бы я только послушался совета Трипа. Если бы я только что-нибудь сделал.

Если бы, если бы, если бы.

Хотя физически я был в порядке. Мои ребра срослись до такой степени, что я мог снова начать тренироваться, и мои синяки и порезы зажили (за исключением небольшого шрама через левую бровь, постоянного напоминания о последствиях моих действий).

Поскольку я приводил свою жизнь в порядок, я решил отказаться от некоторых внеклассных занятий – то есть отказаться от них навсегда. Мы с Кендалл хорошо ладили, и я хорошо учился в школе, поэтому я не хотел все испортить, взяв на себя слишком много.

Поэтому я отказался от лыжного клуба и борцовского клуба. Тренер Трэвис был не очень доволен, но он не мог передумать. Сезон все равно подходил к концу, так что ему пора было сосредоточиться на своих футболистах и весенних тренировках.

Я так же бросил и баскетбол. Мое решение было скорее формальностью, так как другой парень с нашего этажа занял мое место в команде, когда я не мог играть. Ребята прекрасно обошлись без меня лучше, чем со мной, но они даже не вышли в четвертьфинал.

— Черт возьми, красавчик. — сказал Ти-Джей. — Я все равно не думал, что мы дойдем до финала. Особенно если учесть, что тебе пришлось пойти и забиться до полусмерти... как раз тогда, когда ты начинал становиться хорошим игроком!

Ти-Джей все еще действовал мне на нервы, но я неохотно признавал, что у него есть свои достоинства. Во-первых, он был предан. Во-вторых, он был абсолютно бесстрашен. И как только я посмотрел на него мимо его хвастливых и неприятных прозвищ, я понял, что он неплохой человек. Я знал, что мы никогда не будем закадычными друзьями, но, по крайней мере, я не огрызался на него, когда он просто пытался быть дружелюбным.

Но я не бросил аэроклуб. Мне нравились уроки с Эрлом, особенно полеты. Они расслабляли, так как я должен был уделять так много внимания полетам, и у меня не было времени размышлять о потере Джины.

Фелиция время от времени звонила мне после той роковой ночи в «Хилтоне», но обычно я был занят, угрюм или и то и другое вместе. Я знаю, что это было несправедливо, но я винил ее – по крайней мере, частично, за мой разрыв с Джиной. Если бы только она не изголодалась по вниманию. Если бы только я не дал ей свой номер телефона. Если бы только она не позвонила, когда Джина была там, чтобы ответить.

— Если бы. — тихо выругался я. Если бы я вообще не занимался с ней сексом! Самодисциплина? Ха!

Я не помню, когда это произошло, но ее звонки прекратились. Может, ее парень поймал ее. Может, ей надоело, что я придурок. Может быть, она просто двигалась дальше. Когда до меня наконец дошло, что я давно не получал от нее вестей, я отругал себя за то, что не заметил этого раньше.

Я заботился о Фелиции, и она заслуживала лучшего. Немного поразмыслив, я нашел номер ее телефона и позвонил ей, но номер был отключен. Я позвонил в магазин, где она работала, но менеджер сказал, что она неожиданно уволилась.

Мне было жаль ее, но я не знал, что еще я смог сделать, так как я не был ответом на ее проблемы. В моем воображении она бросила своего парня, бросила наркотики и нашла парня, который будет любить ее и заботиться о ней.

Вряд ли. – мрачно подумал я. И это еще одна вещь, которую мне в конечном итоге придется искупить.

Примерно через месяц после нашего разрыва позвонила Джина. На мгновение я воспарил духом, думая, что она хочет снова быть вместе. Но при звуке ее голоса, полного решимости, мои надежды безмолвно умерли.

— Как поживаешь, Пол? — спросила она.

Я мысленно пожал плечами. — Думаю, я в порядке. А ты как?

В течение нескольких минут у нас был сюрреалистический разговор, который сделал насмешку над теплом из прошлых времен. Я слышал боль в ее голосе, но она была заперта за толстой стеной.

Она спросила о моих занятиях и рассказала мне о своих. Я рассказал ей об уроках пилотирования, а она – о волонтерстве в больнице. Мы разговаривали как нормальные люди, как знакомые. Мы определенно разговаривали не как бывшие любовники или даже лучшие друзья.

— Ты рассказал родителям о нас? — наконец спросила она.

— Нет. — просто ответил я. — А ты?

— Я... не смогла. Кроме-того. — добавила она с юмором, — Я не хотела, чтобы Лия сразу начала приставать к тебе.

Я рассмеялся, но смех получился натянутым.

— Но мы должны сказать им. Рано или поздно.

— Да. — сказал я тяжело.

— Ты говорил со Сьюзен?

— Нет. И... — Я замолчал, пожав плечами.

— Я знаю. — просто ответила она.

— Ты говорила с ней?

— Сначала я хотела поговорить с тобой. — сказала она. — Кроме того, я не хотела, чтобы она пыталась...

— Свести нас вместе? — Закончил я риторически.

— Прости, Пол.

— Да, и ты меня тоже. — сказал я, стараясь не выглядеть угрюмым. Она шмыгнула носом, и я мысленно увидел, как она вытирает щеки, а ее темные глаза полны слез. Я продолжил, с трудом сдерживая эмоции: — Думаю, нам лучше рассказать всем.

— Да.

— Ты хочешь сделать это вместе? — С надеждой спросил я.

Тишина.

— Ладно, это была плохая идея.

— Прости, Пол. — сказала она. — Я хочу тебя видеть, но...

— Понимаю. — Теперь была моя очередь вытирать глаза. — Итак, что ты хочешь им сказать?

— Правду.

— Всю? — Спросил я шокировано.

— Нет, не всю. Давай просто скажем им, что мы разошлись. Это более или менее верно. Скажем им, что мы поговорили и решили больше не видеться.

— Нет, ты решила больше меня не видеть, — огрызнулся я. — Здесь не было никаких «мы».

— Пол, а чего ты ждал от меня – терпения, пока ты все уладишь? Ты видишь, как хорошо это сработало! — Внезапно она замолчала и глубоко вздохнула. — Прости. — сказала она наконец. — Я не хочу снова в это ввязываться. Мы оба виноваты. Я знаю, что ты не решил расстаться, а я решила, и мне придется жить с этим всю оставшуюся жизнь. Но я хочу жить, Пол, и мне нужно делать то, что лучше для меня.

— Ты могла бы жить со мной. — пробормотала я.

— Да, я могла бы прожить с тобой всю жизнь. Но не с тобой и Кендалл. Я пыталась, Пол. Я действительно пыталась. Но...

— Да, я знаю. — сказал я наконец, молча признавая, что она была права. Я нес большую часть ответственности, но и Кендалл тоже не осталась без своей доли вины.

— Прости, Пол. — тихо сказала Джина. — Я действительно не хочу снова в это ввязываться. Я знаю, это тяжело... мне тоже тяжело. — После взаимного молчания она шмыгнула носом. — Но пообещай мне одну вещь.

Я слышал надежду в ее голосе. — Все, что угодно. — ответил я.

— Обещай, что мы всегда будем друзьями.

На мгновение мне захотелось сказать что-нибудь злобное. Но я не мог этого сделать. Я все еще не мог заставить себя причинить боль той, кого любил. — Обещаю. — сказал я наконец.

— Спасибо тебе.

И снова мы молчали несколько долгих, наполненных эмоциями мгновений.