Летний лагерь свингеров

Глава 49

Когда мы добрались до озера, мы положили наши полотенца на наши шезлонги и сняли шлепанцы. Джина бросила солнцезащитные очки на полотенце и вытащила резинку из волос.

—Последний — тухлое яйцо! — она закричала и бросилась к воде.

Я последовал прямо за ней и с несколькими мощными рывками, я догнал ее и потянул за лодыжку. Несмотря на растущую дневную жару, вода была достаточно холодной, чтобы у меня перехватило дыхание.

—Я не думаю, что хочу иметь дело с гнилым яйцом, — сказала она с насмешливым презрением, тяжело дыша от всплеска напряжения.

—О. Хорошо, — сказал я и начал плыть обратно к краю озера.

—Пол, подожди!—

Я перестал плавать и повернулся к воде.

—Я просто шутила, — сказала она в прекрасной имитации раздражения.

—Даже если я гнилое яйцо?—

—Даже если ты гнилое яйцо.—

—Хорошо, — сказал я, подплывая к ней.

Когда я почти добрался до нее, она начала отпрыгивать от меня, к плоту, брызгая мне в лицо и посылая пенящиеся волны в мою сторону. Я быстро нырнул под воду за ней. Я прошел мимо нее под водой и продолжил путь к тени на поверхности, которая была плотом. Я всплыл на противоположной стороне и быстро поднялся.

—Эй. Сюда.—

Она вдруг повернулась в воду и увидела меня стоящим на плоту.

—Нечестно.—

—Почему?—

—Ты плаваешь лучше меня. Помоги мне встать.—

Я потянулся вниз, чтобы вытащить ее на плот, наслаждаясь видом, который я получил, когда ее тело вытянулось, когда я поднял ее. Как только она оказалась на плоту, она положила обе руки мне на грудь и сильно толкнула. Я споткнулся и упал с края. Когда я пробормотал на поверхность, я увидел, как она смотрит на меня, улыбаясь от уха до уха.

—Это за то, что сбил меня с плота.—

Когда я забрался на плот, она уже лежала. Она затеняла глаза одной рукой и похлопала рядом с собой. Затем она положила руки на бок и закрыла глаза от солнечного света.

Глядя на нее, я поражался все изменения ее телу прошла в сравнении с прошлым годом. Мой взгляд задержался на ее круглой груди, и ее оба соска сморщились и встали от холодной воды. Я позволил своим глазам блуждать по ее плоскому животу к вспышке ее бедер, а затем к маленькой полосе черных как смоль лобковых волос на стыке ее бедер. Капли воды падали на жилистые волосы, отражая солнечный свет, как маленькие бриллианты.

Наконец, нерешительно, я лег на спину рядом с ней. Я закрыл глаза и купался в тепле солнца. (Пр.Пер. Да когда же он ее выебет! Я уже устал ждать…)

***

Около полудня, Манфред и Дженни появились на озере. Они позвали нас, и мы поплыли, забравшись на теплые кирпичи, чтобы стоять, капая в траве на берегу озера.

—Где же вы были весь день? — спросила Джина.

Они оба пожали плечами, а Манфред усмехнулся, как идиот.

—Мы были в клубе, играли в пинг-понг, — ответила Дженни.

—Хочешь пойти пообедать? — Джина спросила меня.

—Да, наверное. Ребята, вы хотите пойти со мной?—

— Мы уже обедали, — виновато сказал Манфред.

— Ладно, увидимся позже, — сказал я.

Мы с Джиной схватили наши полотенца и высушились, затем направились на холм.

Когда мы приехали, клуб был полон деятельности. Дуайт нес кукурузные початки, завернутые в фольгу, к плите, и запахи наполнили воздух. Мамы нигде не было видно, поэтому мы направились к маме Джины.

— Привет, дети, — сказала Элизабет, помешивая кипящий котел с макаронами. (Я всегда любил слушать ее обрезанный британский акцент.)

—Привет, Мам.—

Привет, Элизабет.—

—Что я могу сделать для вас дети?—

—Я собиралась приготовить нам обед, — сказала Джина.

— Конечно, милая, — сказала Элизабет. —Но не портите себе аппетит к празднику.—

—Мы не будем, мама, — сказала Джина. Потом она повернулась ко мне. —Как насчет сэндвичей?

—Звучит хорошо.

Джина приготовила нам бутерброды, один для нее и два для меня. Пока она готовила, я достал две холодные колы из холодильника. Я отнес их к столу с бумажными салфетками, а Джина принесла тарелки с бутербродами и чипсами.

— Спасибо, — сказал я.

Она улыбнулась мне, и я подумала, что упаду в обморок. Она была такой красивой. —Ты добро пожаловать.—

Мы ели в тишине, наслаждаясь просмотром шума и суеты клуба и подготовкой к позднему пикнику. Закончив обед, мы отправились обратно к озеру. Когда мы добрались туда, Дженни и Манфред были на плоту, и было похоже, что они держались за руки.

С фырканьем того, что звучало как отвращение, Джина начала растилать свое полотенце на одном из наших шезлонгов. Я взял у нее свое и разложил свою на стуле рядом с ней. Она уложила волосы и надела солнцезащитные очки. Затем она села на край стула и открыла бутылку с маслом для загара.

Я был полностью загипнотизирован, когда она брызнула блестящим маслом в руку и начала втирать его по своему телу. Я с удивлением наблюдал, как она смазывала маслом сначала плечи, затем руки, и, наконец, грудь и живот. Я знала, что глазею, но ничего не могла поделать. Наблюдая, как ее блестящая грудь качается из стороны в сторону, когда она смазала ноги, я вернулся к реальности знакомым покалыванием в моем пенисе.

—Намажешь мою спину?— спросила она, протягивая мне бутылку.

—Э... конечно.—

Я сжал больше скользкого масла в руках и начал тереть ее спину и плечи. Когда я закончил, она обернулась.

— Спасибо, — сказала она с улыбкой.

Обычно я не использовал масло для загара. Я прекрасно загорал без него. Но я не собирался ей отказывать. Я повернулся, а она смазала мне спину. Затем я закончил смазывать свой фронт, стараясь не приближаться к моему пенису, чтобы он не встал.

Как только мы были должным образом смазаны, мы легли на шезлонгах и просто загорали, орочаясь время от времени.