Летний лагерь свингеров

Глава 399

И снова мой отец, Крис, Дуайт и я запустили волну за волной фейерверков. Крис служил ведущим, объявляя о том, что мы собираемся запускать, и в целом развлекая толпу, пока мы готовились к следующему запуску.

Когда мы запустили большой финал, все аплодировали и аплодировали. После этого Джина аккуратно скользнула под мою руку и обняла меня за талию. Позже мы ускользнули на гораздо более тихий вечер нашего собственного фейерверка.

На следующий день приехала семья Манфреда. Позже в тот же день прибыли и Джорданы. К моему большому облегчению, Дженни больше мне не звонила. Я думаю, она поняла, что я не заинтересован в ней. По крайней мере, я на это надеялся.

Близнецы Тарп, и их семья тоже прибыли. Несколько семей с младшими детьми тоже приехали, но я лишь смутно помнил одну из них.

Кроме того, прибыли две новые семьи. Эдвард и Дейдра Салливан были из Шарлотты, как и семья Манфреда. У них была дочь Морин, которая была нашего возраста, и сын Шон, который был возраста Эрин. У Морин были красивые рыжеватые волосы, как у ее матери. Она также была подвержена солнечным ожогам, как и Манфред, с бледной гладкой кожей. У ее брата были темные волосы, голубые глаза и длинные, длинные ресницы (самые длинные, которые я когда-либо видел у парня, и не спрашивайте меня, почему я заметил это).

Другой новой семьей были Захари: Брэд, Эллисон, Марк и Тодд. Они переехали из Лос-Анджелеса в Атланту, и Джорданы пригласили их в лагерь. Они все были блондинами и загорелыми. Марку было восемнадцать, а Тодду пятнадцать.

С приходом новых семей в лагере стало много подростков. К сожалению, неприятности начались почти сразу -- Марк и Тодд были высокомерными засранцами. Несмотря на то, что я был из одного из крупнейших городов США, они относились ко мне как к деревенщине. По их мнению, Калифорния была центром вселенной.

Я бы не возражал, если бы они издевались надо мной, если бы они не обращались с моими друзьями так же. Хуже того, Дженни и Джилл явно были желанными для братьев блондинов. Я думал, Манфред будет раздавлен, но он был в основном зол, что с ним обращаются как с тупой деревенщиной. Очевидно, он и Дженни расстались за последний год (что, зная Дженни, было, вероятно, хорошо).

Группа подростков быстро разделилась на две группы, что меня устраивало, так как Марк и Тодд обычно раздражали меня, когда я с ними разговаривал. Что еще хуже, каждый раз, когда я был рядом с любым из них, они неизбежно пробормотал «хек, хек» (как персонаж мультфильма Гуфи), как только я уходил. У них даже не было такта, чтобы сделать это, когда я был вне пределов слышимости. Так что это было все, что я мог сделать, чтобы просто не ударить одного из них.

К счастью для Манфреда, его больше интересовала Морин Салливан. И, боже, она заинтересовалась им. Как и все мы, она не любила Марка и Тодда. Более того, когда она узнала о Манфреде и Дженни, она была в ярости. Сначала я подумал, что она злится на Манфреда, но быстро понял, что она считает Дженни «девушкой легкого поведения». Излишне говорить, что я промолчал на это, но в частном порядке согласился с ней.

Все началось, когда мне снова пришлось слушать о «правильном способе делать вещи, как в Калифорнии». Когда я бросил Кий на стол и повернулся, чтобы уйти, Марк сделал свое «хек-хек-хек».

—Собираешься трахнуть свою сестру? — спросил он фальшивым деревенским голосом.

Не думаю, что он понял, что можно двигаться так быстро, как я.

Мне стыдно признаться, что я вышел из себя. Хуже того, я получил большое удовлетворение, увидев его встревоженное выражение лица, когда моя рука прижала его к стене, за горло. Он изо всех сил пытался дышать и освободить мою руку, но с тем же успехом он мог бы царапать железную статую; я был намного сильнее его.

Прежде чем я успел сделать что-то большее, чем посмотреть на него, Джина оттащила меня, сказав, что он того не стоит. Я отступил назад и уставился на него. Потом я понял, что Манфред прямо за мной, готовый поддержать меня. Он уставился на Тодда, чтобы убедиться, что я не буду атакован сзади.

—Как только я уйду, Марк. — спокойно сказал я. —Ты, наверное, будешь нести какую-нибудь чушь насчет того, что собирался надрать мне задницу.

Он ничего не сказал.

—Но мы с тобой оба знаем правду. — Я сделал паузу. Затем я холодно продолжил: —Так что, если ты действительно думаешь, что можешь надрать мне задницу, сейчас твой шанс. Если хочешь, то вперед. Но если ты начнешь драку со мной, можешь поспорить, что ее закончу.

Он просто свирепо посмотрел на меня.

—Так я и думал. — презрительно сказал я. Потом я начала отворачиваться от него. Но прежде чем завершить движение, я остановился и устремил на него свой стальной взгляд. —И, если ты, думаешь, что твоя маленькая глупость забавна, подумай еще раз. Если я еще раз услышу «хек-хек», один, два или больше раз... ты… пожалеешь об этом.

—Да? — издевался Тодд. —И что ты сделаешь?

Я пристально посмотрела на него. —Ты действительно хочешь это выяснить? — Спросил я, все еще сохраняя ледяное спокойствие.

Когда Тодд начал отвечать, Марк резко оборвал его.

—Заткнись нахуй, Тодд. — сказал он.

Я натянуто улыбнулся. —Хорошего вам дня. — сказал я, насмехаясь над ними с преувеличенным южным акцентом.

После этого я держался от них подальше, а они держались подальше от меня. Близнецы Тарп, которые все это видели, тоже избегали Марка и Тодда. Морин говорила, что Манфред даже не колебался, когда подошел прикрыть мне в спину.

Джина была немного расстроена, что я вышел из себя, но она упомянула об этом только наедине. Однако, как на публике, так и наедине, она была благодарна, что я сказал что-то о высокомерии и травле братьев Закари.

Дженни и Джилл тоже не хотели иметь с нами ничего общего, но мне было все равно. В конце концов, было только два лагеря, и каждый сам решал в каком ему быть. В основном, это были калифорнийские подростки в одном углу и Южные подростки в другом.

Похоже, это устраивало всех, кого это касалось.

Через пару дней Джина, Морин, Манфред и я отправились в карьер. Морин и Манфред очень сблизились, и я мог сказать, что они с нетерпением хотели провести время вдали от лагеря. По дороге Манфред сделал вид, что завязывает свой походный ботинок, а затем несколько минут держался рядом со мной.

—Чувак. — тихо сказал он. —Морин сказала мне, что принимает таблетки.

—Да?

Он решительно кивнул. — Она очень милая. — сказал он. —Тебе так не кажется?

—Да, это так, Манфред.

—И она ходит в школу примерно в пятнадцати минутах от того места, где мы живем.

—Круто.

Практически переполненный энтузиазмом, он побежал к началу нашей маленькой линии. Миновав Морин, он повернулся и попятился назад на несколько футов, ухмыляясь, как идиот, пока не споткнулся о корень дерева. Он поймал равновесие, прежде чем оказаться на заднице, и ему удалось хорошо выглядеть, даже с глупой улыбкой, с которой он щеголял. Морин повернулась к Джине и закатила глаза, улыбаясь и краснея.

Как только мы добрались до карьера, Морин практически потащила Манфреда в воду. Пока мы с Джиной плыли к водопаду, другая пара целовалась в тени большой скалы. После обеда Морин попросила Манфреда показать ей вершину водопада.

—И, может быть, тебе стоит взять плот. — предложила она.

Манфред, ухмыляясь от уха до уха, поднял его, схватил одеяло и взял ее за руку. Примерно через час мы с Джиной улыбнулись друг другу, когда услышали вскрик удовольствия Морин. Когда они вернулись, незадолго до того, как нам пришлось возвращаться в лагерь, Морин покраснела, но не отпустила руку Манфреда.