Летний лагерь свингеров

Глава 887

Мы не провели весь день в постели, но сделали все, что могли. Мы занимались сексом пару раз, но это было медленно и обдуманно — больше удовольствия и меньше спешки. Мама проверила, все ли с нами в порядке (по ее тону я понял, что у Эрин было сильное похмелье), но мы сказали ей, что просто хотим побыть наедине. Я думаю, она поняла.

Когда мы с Лией не дремали и не дурачились, мы говорили обо всем и ни о чем. До этого момента я не понимал, как сильно мне не хватало просто дружбы с ней. Во многом она была похожа на Джину, но в чем-то совершенно другая. К моему удивлению, мне больше нравились различия, чем сходства.

Со своей стороны, я думаю, Лие нравилось, что с ней кто-то разговаривал как со взрослой. Эрин и ее друзья не были детьми, но они и не были студентами колледжа, что заставило меня осознать, насколько я повзрослел со времен средней школы. Мне еще предстоял долгий путь, но, по крайней мере, я добился определенного прогресса.

Когда мы, наконец, вышли из спальни, мы бесстыдно монополизировали горячую воду. Потом мы не спеша собирались, смеясь, флиртуя и просто дурачась. К тому времени, как мы спустились вниз, ужин был уже на столе. Мама и Элизабет дразнили нас, но это было добродушно и дружелюбно.

После этого Шон захотел снова пойти в клуб. Эрин, похоже, не испытывала особого энтузиазма, но все равно согласилась. Мы с Лией переглянулись и покачали головами. Папа пытался уговорить меня пойти, но я стоял на своем, поэтому он заставил Шона пообещать не пить.

“Нет проблем, мистер Х.”, - сказал Шон, и я почти поверил ему.

Папа посмотрел на меня. “Ты уверен, что не хочешь пойти?”

“Определенно, пап”, - сказал я. “Прости”. Я чувствовал себя немного виноватым, но Эрин была достаточно ответственной, даже если Шон не был.

Мама тоже так думала, потому что едва заметно кивнула папе. Вздрогнув от неожиданности, я понял, что не заметил бы этого обмена, когда был моложе. Эрин, конечно, не заметила, потому что ее глаза расширились, когда папа смягчился и передал ключи от машины.

Она быстро пришла в себя. “Мы обещаем: не пить”.

После того, как они ушли, мама наклонилась ближе. “Уже достаточно?” - тихо сказала она.

“Вечеринок?” сказал я. “Или Шона?”

“И того, и другого.”

“Оба варианта. Кроме того“, - добавил я, - “Мне кажется, Лия хочет провести какое-то время со взрослыми”.

“А ты не взрослый?”

Я пожал плечами. “Я не знаю. Наверное, я где-то посередине.”

"О-о?”

“Я не ребенок, но и не взрослый”. Я сделал паузу и подумал об этом. “Ну, технически я взрослый, но ты понимаешь, о чём я”.

Она кивнула. “Зрелость не наступает в одночасье”. Внезапно она усмехнулась, криво и по-девичьи. “Просто спроси своего отца”.

Он посмотрел на меня с другого конца комнаты. “Что там уже насчет меня?”

“Ничего, дорогой”, - мягко солгала она, а затем подмигнула, заставив меня замолчать.

Чуть позже мы отправились в горячую ванну. Мы с Лией наполовину надеялись, что у наших родителей на уме было нечто большее, чем просто отмокание, тем более что Шона не было рядом, чтобы помешать этому, но они, казалось, были довольны тем, что расслабились, выпили и поговорили.

Лия села ко мне на колени и положила голову мне на плечо. Время от времени я играл с ее сосками, просто чтобы поднять ей настроение, но ничего слишком серьезного. Когда ей понадобилось в ванную, я снова налил нам вина и сел на край, чтобы остыть.

Как только Лия оказалась вне пределов слышимости, Элизабет тихо поблагодарила меня.

Я почувствовала прилив смущения и решила прикинуться дурачком. “За что?”

“За то, что проводил с ней время”.

Я пожал плечами.

“Мы ценим это”, - настаивала она. “Я ценю это”.

“Ну-у, я думаю, не за что. На самом деле я делаю это не потому, что ты этого хотела.”

“Я знаю”, - сказала Элизабет и кивнула в сторону шале. “Также и у Лии.” Она сделала паузу, чтобы было время обдумать её слова. “Прямо сейчас ей нужно зрелое влияние”.

“Ей нужен парень”, - откровенно сказал я.

Элизабет изящно изогнула бровь, но я покачал головой.

“Мы не подходим друг другу”.

“А что она думает?”

“Это она мне сказала. Но она права.” Я пожал плечами. “Мы говорили об этом, и нас это устраивает”.

Часть меня хотела сказать больше, но мне не хотелось, чтобы это прозвучало так, будто я рассказываю Элизабет, как воспитывать ее дочь. Что еще более важно, я не хотел предавать доверие Лии, поэтому я держал рот на замке и оставил все как есть.

Лия выбрала этот момент, чтобы вернуться, и я был рад, что ничего не сказал. Она поцеловала меня в щеку и с тихим стоном погрузилась в пенистую воду. Я скользнул рядом с ней и посадил ее к себе на колени.

Разговор возобновился, когда Крис и папа заговорили о политике. Я не очень много знал о Советском Союзе, поэтому решил просто послушать. К моему большому удивлению, Лия не стеснялась высказывать свое мнение и даже настаивала на своем.

Крис спорил с блеском в глазах, и я понял, что он играет роль адвоката дьявола. Он сохранял хладнокровие, подшучивая над ней, но с каждым обменом репликами она становилась все более разгоряченной. Она не была грубой, но пару раз бросала нервные взгляды на свою мать.

Элизабет просто терпеливо наблюдала, забавляясь их интенсивностью. Но после пятнадцати минут повторений она решила, что с нее хватит. “Хорошо“, - сказала она, - “я думаю, на сегодня достаточно о коммунистах. Пора в кровать.”

“Но я не устал”, - сказал Крис.

Она выгнула бровь. “Кто сказал что-нибудь о сне?”

Папа рассмеялся. “Она тебя поймала”. Он вылез из ванны. “Кроме того, она права. Завтра у нас сложный день.” Он протянул маме руку.

“Не засиживайтесь допоздна”, - сказала она нам, заворачиваясь в полотенце.

Мы пообещали этого не делать и пожелали им спокойной ночи.

“Не могу поверить, что он думает, будто Юрий Андропов будет лучше Брежнева”, - сказала Лия, все еще разгоряченная. “Этот человек руководил КГБ в течение пятнадцати лет. Он был советским послом в Венгрии.”

“Эм... и что?”

“Венгрия, Пол... 1956-й!”

У меня были смутные воспоминания из урока истории, но я не знал достаточно, чтобы спорить по этому поводу. Поэтому я сменил тему. “Он дразнит тебя… играет в адвоката дьявола.”

Она свирепо посмотрела, сверкнув темными глаза. “Что вы имеешь в виду?”

”Подумай об этом".

Она сосредоточилась и мысленно воспроизвела спор. “Тьфу! Я ненавижу, когда он так делает.”

“Но это заставило тебя укрепить свои аргументы”.

Она снова впилась в меня взглядом, но я не отступил.

“Я думаю, ему тоже было весело”.

“Ты должен быть на моей стороне”, - проворчала она.

“Я на ней. Поэтому и объясняю.”

“Но это несправедливо”.

Я ухмыльнулся. “Жизнь иногда несправедлива. Например, я сейчас возбужден”.

Ее глаза расширились от недоверия, но затем она почувствовала доказательство на своем бедре.

“Да”, - сказал я. “Ты чертовски сексуальна, когда заводишься. Но раз уж ты завелась, то, вероятно, не в настроении дурачиться. Что, если я скажу, что это несправедливо?”

Она удержалась от резкого ответа. Затем она действительно обдумала это, и часть борьбы покинула ее. “Я думаю, это выглядело бы... немного эгоистично”.

Я кивнул. “И, может быть, немного по-детски”.

“Но что, если я возбуждена?”

“Минуту назад ты не была.“

Она не хотела соглашаться, но и спорить не стала.

“Как я уже сказал, жизнь иногда несправедлива. Жаловаться на это бесполезно, тогда зачем вообще это делать? Кроме того, твоему отцу было весело.”

“Но я не ребенок”.

“Ты его ребенок“, - сказала я спокойно, - “но он не обращался с тобой как с ребенком. Он гордится тобой“.

Ее брови взлетели вверх.

“Он никогда не спорил о политике с Джиной”, - сказал я. “И, держу пари, с Карой он тоже этого не делал”.

Лия покачала головой в знак согласия.

“Так почему он спорит с тобой?” - спросил я, но это был риторический вопрос. “Может быть, потому что знает, что ты хорошо за себя постоишь?”

“Ты действительно так думаешь?”

“Угу. Я бы не стал с ним спорить. Он продюсер теленовостей, если уж на то пошло. Ты думаешь, я буду спорить о политике с человеком, для которого это работа? Это было бы похоже на то, как если бы он спорил о зданиях с профессором Йоска.” - Я покачал головой, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. “Нет, он спорит с тобой, потому что гордится тобой”.

Она не хотела признавать, что я был прав, но она снова пережила этот спор, и медленная улыбка появилась в ее глазах.

“Видишь?” – сказал я. “Доверься мне”. Затем я наклонился ближе. “Я также прав насчет того, что ты сексуальна, когда говоришь о политике”.

Она закатила глаза, но выглядела втайне довольной. “Ты действительно так думаешь?”

“Сядь на Жезл Истины, если ты мне не веришь”.

Она попыталась не реагировать, но потом разразилась хихиканьем. “Жезл Истины?”

“Конечно”, - сказал я и повернул ее лицом к себе. “Давай, я покажу тебе...”