Летний лагерь свингеров

Глава 317

Мы также поговорили еще немного после лета, но в более общих чертах. Я рассказал девочкам о тренировках по борьбе и о том, как я с нетерпением жду возвращения на ковер. Они дразнили меня за то, что я хочу кувыркаться с другими парнями, но я не принимал это близко к сердцу. Они оба знали, как серьезно я отношусь к тому, чтобы быть хорошим борцом.

—Просто обращай внимание на свои оценки,— мягко упрекнула меня Джина.

—Да, мэм.—

После этого мы поговорили о занятиях Джины и ее друзьях. Она с нетерпением ждала встречи с Лизой и рассказывала ей о лете.

—Готов поспорить, я знаю, что еще ты хочешь сделать, когда увидишь Лизу,— сказал я.

Кендалл выглядела смущенной, поэтому Джина быстро объяснила о своих отношениях с другой девушкой.

—Тебе действительно нравятся девушки так же, как и парни, — сказал Кендалл.

—Да. Но это делает меня лучше, когда я кончаю на девушку,— дерзко ответила Джина. —Навык, который, кажется, вам двоим пригодился сегодня днем.—

Кендалл ахнула и вдруг посмотрел вниз.

—Я так и думала,— сказала Джина с улыбкой в голосе. —Серьезно, мне нравится вкус кисок девушек так же, как и ощущение члена внутри. В смысле, это прозвучит странно, но когда я чувствую вкус другой девушки, у меня покалывает и все такое.—

—На что это похоже?— Спросил Кендал.

—Это покалывание?—

—Нет... вкус. Я пробовала его раньше, когда Пол целовал меня, но, наверное, я никогда не обращала внимания. Итак, каково это, когда ты ... ну... это делаешь?—

—Когда я буду лизать твою киску?—спросила Джина.

—Джина!— прошипела Кендалл.

—Ну, именно этим я и занимаюсь.—

—Но обязательно так говорить?— Спросила Кендалл.

—Она могла бы сказать «Мафф дайвинг», — вставил я.

—Ест меховой пирожок,— добавила Джина. (Пр.Пер. Ну… Если поразмыслить, то подходит)

—Коробка лижет.— (?)

—Французская культура.— (?)

—Лизание щелки.—

—Лижет коврик.— (Пр.Пер. Ну тут тоже понятно)

—Хорошо!— Воскликнул Кендал. —Я сдаюсь. Лижет киску. Только остановитесь, Ладно?—

Мы с Джиной не раскаиваясь улыбнулись.

—Итак,— застенчиво спросила Кендалл, —на что это похоже?—

—Твои губы, нижние, я имею в виду, теплые и гладкие изнутри,— сказала Джина. —И твои лобковые волосы немного щекочутся, как будто что-то слегка касается моего лица, но я забываю об этом, как только чувствую вкус.—

—На что это похоже на вкус?— Спросил Кендал.

—Это трудно описать словами. Я имею в виду, если бы тебе пришлось описать это, каков вкус Пола?—

—Да, я понимаю, что ты имеешь в виду.—

—Так что это похоже на это, — сказала Джина, кивнув. —Я имею в виду, с чем я могу сравнить это? — Она пожала плечами. —Это... острый... и, возможно, немного соленый... немного милый, но не слишком. Но разные девушки на вкус разные.—

—Каково это, когда ты... ну... когда ты ее облизываешь?—

Джина описала ощущения от облизывания жесткого клитора, ощущения, как она водит языком под защитным капюшоном. Пока Джина говорила, Кендалл легла и приподнялась на локте. С ухмылкой, которую могла видеть только Джина, я лег позади нее и приблизился. Когда Джина описала, каково это -- сосать внутренние губы, я почувствовал, что Кендалл тянется назад. Я направил ее руку к моей растущей эрекции, и она начала гладить ее.

—И есть это маленькое пятно,— сказала Джина, —это прямо внутри твоей киски, я не знаю, как оно называется, но…—

—По-моему, это точка G,— взволнованно сказала Кендалл, наклоняясь вперед. Однако она никогда не отказывалась от моего члена.

—Что именно?—

—Это точка G,— повторил Кендалл. —Я читала об этом, но так и не поняла, где именно она находиться.—

—Я знаю, где она,— прошептал я ей на ухо.

—Он знает,— сказала Джина. —Я тоже так думаю.—

Затем Джина описала, как ей нравится вставлять два пальца в девушку и нежно нажимать на это внутреннее пятно, точку G.

—Мне тоже нравится,— застенчиво сказала Кендалл.

—Мне очень приятно, когда я сую туда пальцы,— сказала Джина. —Все тепло и плотно, но мягко и гладко. За исключением того, что я могу попасть в точку G, мне больше нравится член Пола, потому что он толще.—

—Ммм, мне тоже,— мечтательно протянула Кендалл.

Я тихо потянулся за спину и нащупал одну из резинок. Я разорвал его зубами и вытащил свой член из рук Кендалл. Она тихо стонала, пока я возился и пытался одеть его. Когда я, наконец, его надел, я поднял ногу Кендалл.

Она потянулась между бедер и направила мой вал. Мне пришлось немного пошевелиться, чтобы получить правильный угол, но моя корона вскоре прижалась к ее половым губам. Она держала себя открытой для меня, пока я осторожно прощупывал ее отверстие. Джина усмехнулась, наблюдая, как я медленно вводил свой член в Кендалл, которая просто скулила, когда я входил в ее тугую киску. Первые несколько дюймов я проник в нее, а потом остановился.

Она приподнялась, и я наклонился, чтобы поцеловать ее, и мой член немного скользнул назад. Ее дыхание стало рваным, когда я медленно входил в ее уютную киску. Джина не хотела оставаться в стороне, поэтому она лежала лицом к Кендалл, в позе шестьдесят девять. Кендалл тихо вздохнула, когда почувствовала горячее дыхание Джины на своей киске.

Джина была осторожна, чтобы держать губы и язык подальше от отвратительного латекса моего презерватива, но у нее было более чем достаточно места, чтобы лизать и посасывать клитор Кендалл. Пока я медленно раздвигал ее киску членом, Джина играла с собой. Между нами, Кендалл тихо заскулила и начала искать мои губы.

Джина медленно работала над собой, чтобы кончить, теребя свою киску, пока она лизала клитор Кендалл. Я схватил Кендалл за бедра, а затем начал трахать ее размеренными, ровными движениями. Удивительно, но Джина кончила первой, вздрогнув и тихо вскрикнув.

Поскольку я уже кончал несколько раз в течение дня, и поскольку резина урезала некоторые ощущения, Кендалл кончила раньше меня. Как обычно, она молчала. Ее внутренние мышцы сжались, и она выгнула спину в экстазе. Я входил в нее, ускоряя свой темп и просовывая свой член с силой (но нежно и аккуратно), в ее захватывающую киску. Через несколько мгновений я выгнул спину и кончил в резину.

После этого мы все лежали, тяжело дыша, в течение нескольких минут. Потом Джина предложила искупаться, чтобы остыть. Мы подняли одеяло и подошли к шезлонгам. По прихоти я оставил резину на моем медленно сжимающемся члене, что было немного смешно. Когда мы положили полотенца, я снял ее и аккуратно засунула обратно в фольгу. Я бросил его в один из мусорных баков на берегу и вернулся к девочкам.

Мы вошли в шокирующе холодную воду и медленно поплыли к центру озера. Оказавшись там, мы все плавали на спинах и смотрели на звезды. Было новолуние, так что оно не пересиливало пылинки света, заполняющие небо. Несмотря на холодную воду, это было очень расслабляющая.

Мы неохотно поплыли к берегу и поднялись на холм. Я сказал Джине, что встречу ее у себя в каюте, а потом проводил Кендалл домой. Когда мы поцеловались на ночь, за пределами круга света от ее кемпера, она привела мои пальцы к цепочке на конце ее талии.

—Это цепь, которая связывает меня с тобой,— сказала она. —Пока я ношу это, ты всегда будешь владеть моим сердцем. И я не планирую его снимать.—

Я поцеловал ее снова, и ее язык ворвался в мой рот. Когда я обхватил ее за задницу, она прижалась бедрами ко мне. Несмотря на то, что я уже кончал несколько раз, я чувствовал, как мой пенис шевелится.

—Ммм, — выдохнул я, когда мы прервали поцелуй. —Цепочка также ведет к Земле Обетованной, — сказал я, повторяя свой предыдущий комментарий.

—Она ведет к Земле Обетованной. Ты всегда будешь моим первым.—

Мы поцеловались снова, нежно и сладко, но мы оба знали, что она должна уйти. Если уж на то пошло, мне пришлось уйти. Я бы не хотел приходить домой поздно и быть наказанным прямо перед последним днем Джины в лагере.

—Я люблю тебя, — прошептала она.

—Я тоже тебя люблю. Увидимся завтра утром.—

—Рано утром, — сказала она. —Я... У меня для тебя сюрприз завтра.—

—О?— Спросила я, любопытствуя, несмотря на то, что мне нужно было уйти.

—Это сюрприз на завтра.—

С этими словами она снова поцеловала меня и отстранилась. Я смотрел, пока она не закрыла за собой дверь кемпера. Потом я побежал в свою каюту. Как только я добрался туда, там было пусто, поэтому я побежал вверх по холму к хижине Култера. Вся моя семья была там, и все подняли глаза, когда я вошел.

—Тяжело с двумя подружками, правда, сынок?— поддразнил меня мой отец.

Я не знаю, смеялись ли все над его словами или над моим выражением лица.

—Ну,— сказала Джина, жестом указывая мне присоединиться к ней, —эта девушка думает, что он отлично справляется.—

Все аплодировали и добродушно свистели, пока я пробирался через переполненную гостиную. Джина встала со своего места и жестом предложила мне занять кресло. Я не собирался садиться с Леди (меня воспитывали лучше), но она настояла.

—Ты присядешь уже, прелестный дурачок,— потребовала она, —чтобы я могла сесть к тебе на колени?—

—О,— просто сказал я под аккомпанемент дразнящих свистков.

Наши семьи разговаривали почти час, несмотря на то, что было уже за полночь. Крис упорно отказывался отвечать на вопросы о своей поездке, даже от своей дочери. Его встреча прошла очень хорошо, сказал он, и он расскажет нам, остальные на вечеринке. У меня было ощущение, что мама и папа уже знали, что это за поездка была, и они казались любопытно взволнованными.

Когда моя семья, наконец, спустилась с холма в нашу хижину, я был истощен. Я знал, что мне придется встать рано, чтобы подготовиться к походу, но я уже чувствовал волнение. Мое ожидание было смягчено сожалением, так как это был мой последний день с Джиной, но мы знали, что этот день придет. Я молча поклялся убедить родителей разрешить мне поехать в Чарльстон, как только смогу. Это было бы недостаточно скоро, но я не знал, что еще я могу сделать.

Я думал об этом некоторое время, но я просто не понимал, как я смогу видеться с Джиной чаще, чем раз в месяц, если это так. Мы могли бы проводить больше времени вместе во время рождественских каникул, но я не знал, хватит ли этого для нас обоих. Кроме того, я беспокоился о том, останемся ли мы оба верными друг другу. У нее по крайней мере есть Лиза, Кара и Лия в качестве сброса напряжения. А у меня... моя правая рука. Почему-то это казалось несправедливым. Хуже того, я хотел провести время с Кендалл, но путешествие, чтобы увидеть их обоих, быстро заставило меня разорваться. Усилием воли я перестал об этом думать, и натянул простыню до подбородка. Наконец, я задремал.