Летний лагерь свингеров

Глава 380

Когда после рождественских каникул начались занятия в школе, Джина отвезла нас в нее на «Шмеле». В школе Шеннон восхищалась тем, какой хорошенький был жучок. Скотт не давал мне покоя, что меня возит девушка, но я знал, что он просто дразнит меня.

Иранцы по-прежнему удерживали американских заложников, но пылающий гнев сменился глухим, бурлящим негодованием. После моей «ссоры» с Тони Мэлоуном никто не беспокоил ни Джину, ни меня, и это было то, чего я действительно хотел. Я не хотел снова ввязываться в драку и уж точно не хотел, чтобы меня отстраняли еще на какие-то борцовские матчи.

Когда родители Джины подарили ей машину, мои родители тоже заговорили о покупке. Они сказали мне, что если я получу 3,5 балла в среднем за семестр (что было B+) они купят мне подержанную машину по моему выбору. Несмотря на то, что они поставили некоторые ограничения на предложение (не предлагали Porsche 911), это было все еще очень справедливо. Но это также будет трудно, особенно с моими классами отличников и борьбой.

В предыдущем семестре я получил среднее значение 3,1, что было лучше, чем B. Джина должна была немного помочь мне с английским языком, но я обнаружил, что мне это действительно нравится. Мне нравилось писать и мой словарный запас улучшался. Я не думал, что когда-нибудь смогу использовать такие слова, как «insightful», «Recherche» или многие другие, но, по крайней мере, я знал, что они означают.

Остальные мои занятия были довольно легкими, так что я не беспокоился о них. У меня была склонность к истории, и мой класс физики был в основном просто математикой.

Мне также нравился мой художественный класс. Я, вероятно, никогда не смогу нарисовать человеческую фигуру или миску с фруктами, но я мог бы легко делать геометрические фигуры и рисунки архитектурного типа. Мне также нравилась история искусства, и мне нравилось узнавать, как разные художники и стили влияли на последующие поколения. Никогда за миллион лет я не думал, что занятия искусством будут легкими, но это было так.

По мере того как шел семестр, я проводил большую часть своего свободного времени либо на тренировке по борьбе, либо на домашней работе. Мы с Джиной часто учились вместе, и она очень серьезно относилась к учебе. Как правило, каждый раз, когда мы вместе делали домашнее задание, мы кувыркались заранее, а затем приступали к работе.

Я писал Кендалл так часто, как только мог, и разговаривал с ней по телефону, когда у меня была возможность. Она все еще была одинока, но начала заводить близких друзей. Ее соседка по комнате и соседи по комнате в основном удочерили ее; они брали ее на вечеринки и представляли своим друзьям. Я был счастлив, что у нее есть люди, с которыми можно проводить время, но я знаю, что она все еще скучала по мне.

С тех пор сошники переехали в Атланту, и они искали дом для покупки. Они расширили свои поиски, включив в них весь школьный округ, но ничего им не понравилось. Наконец, в конце января они нашли то, что им понравилось.

Это был пустырь. Вообще-то, это были два свободных участка, оба в конце тупика. Они быстро купили их оба. В то же время они поговорили с человеком, который владел ими. Когда переговоры были завершены, сошники владели двумя участками в пол-акра и тремя акрами леса прямо за ними.

Крис и Элизабет начали опрашивать архитекторов, и в конце концов остановились на человеке по имени Стив Истербрук. Когда я впервые встретил его, я подумал, что он невероятно клевый. Я учился с Джиной, когда он подъехал в большом Шевроле. Он выглядел как высококлассный строитель, одетый в джинсы, рабочие ботинки, удобный свитер и кожаную куртку.

Когда Джина спустилась вниз, она потянула меня за собой. Крис познакомил Стива с Джиной, Лией и мной. Затем мы сели за их большой обеденный стол. Стив выложил обследования сайта, чтобы показать потенциальное размещение дома. Затем он начал листать свой большой альбом, показывая Крису и Элизабет некоторые из своих концептуальных идей.

Им обоим нравился стиль, который он называл «Джефферсоновский», и он сделал пометку в блокноте. Затем он начал задавать им вопросы о доме, который они себе представляли. Они хотели два этажа, спальня на первом этаже и три спальни наверху. Они хотели, по крайней мере, три ванны и, возможно, душ рядом с кухней. Они также хотели большую кухню, гостиную, комнату развлечений, офис внизу/кабинет и гараж на три машины (с дополнительной комнатой над ним).

Стив делал заметки, пока Крис и Элизабет думали вслух. Джина и Лия добавили свои комментарии, и он тоже их отметил. Семья также хотела бассейн в земле и большую гидромассажную ванну. Наконец, Крис упомянул, что хочет домик с двумя спальнями и гостевой домик.

Как только Стив закончил записывать их идеи, он потратил несколько минут, делая несколько быстрых набросков. Затем он перевернул альбом на чистый лист и начал рисовать. Я был поражен. Менее чем за пятнадцать минут он нарисовал фасад дома с изящными колоннами, большими окнами и двумя крыльями, отходящими от центрального строения. С помощью сошников он немного изменил вещи в соответствии с их вкусами.

Затем он перелистнул на другую страницу и начал рисовать интерьер. Еще через пятнадцать минут он набросал основы макета. И снова сошники внесли свои предложения, которые он должным образом отметил в своем блокноте. Я в основном держал рот на замке, просто таращась на него, пока он без усилий выкладывал план дома.

К тому времени, как я посмотрел на часы, мы просидели там два часа. Казалось, прошло всего двадцать минут. Мне следовало быть дома на полчаса раньше, поэтому я привлек внимание Джины и указал на часы. Всю дорогу домой я не мог перестать думать об архитекторе и о том, как легко он оживил дом.

Я не спал в ту ночь, и продолжал думать о Стиве Истербруке. Он владел собственной компанией. Он работал на открытом воздухе, но он также работал с клиентами. И он стал проектировать, но не создавать, красивые дома. В тот момент я понял, что хочу сделать со своей жизнью.

Я знаю, что это, вероятно, звучит очень странно, но я хотел быть архитектором.

В течение следующих двух недель, дизайн нового дома прогрессировал. Каждый раз, когда Стив посещал сошников, я приходил наблюдать. Постепенно дом обрел форму, когда он усовершенствовал свои эскизы и начал создавать реальные дизайнерские рисунки. Затем он создал акварельные рисунки дома с разных ракурсов, с ландшафтным дизайном и другими деталями.

В художественном классе я обнаружил, что рисую проекты домов и пытаюсь скопировать легкий стиль Стива. Я обнаружил, что поиск без усилий требует много усилий. Мои рисунки были грубыми и простыми, но я продолжал рисовать.

Я проверил книги по архитектуре в школьной библиотеке. Я прочитал о Томасе Джефферсоне и архитектурном стиле, который он вдохновил. Я начал видеть все мелочи, которые делали новый дом Коултеров Джефферсоновским: портик и фронтон (я должен был узнать, что означают эти слова); стройные колонны; простую классическую лепнину вокруг окон и дверей; даже арочное окно в фронтоне. Я удивлялся, как такие маленькие детали соединяются вместе, чтобы создать великолепное целое.

К тому времени, когда сошники просмотрели окончательные чертежи и планы, я думаю, что был так же взволнован, как и они. Я хотел увидеть, как дом оживает. Я уже представлял, как это будет выглядеть. В ночь после того, как я увидел последние планы, я лежал без сна в постели, мысленно осматривая их новый дом. Мысленно я мог ходить из комнаты в комнату и представлять себе это.

Я также был взволнован, потому что я, наконец, почувствовал, что у меня есть какое-то направление в моей жизни. Я хорошо учился в школе. Я закончил сезон борьбы с рекордом 11-2 (так как я был отстранен, я пропустил два матча), и я собирался участвовать в региональном турнире. Мы с Джиной отлично ладили, а с Кендалл я разговаривал по телефону почти еженедельно.

В общем, моя жизнь шла довольно хорошо.