Летний лагерь свингеров

Глава 705

— Могу я поговорить с Джиной? — Спросил я, когда Фейт сняла трубку.

— Не думаю, что она хочет с тобой разговаривать.

— Ты можешь просто спросить ее, Фейт? Пожалуйста?

— Ладно. — сказала она с сомнением.

К моему удивлению, к телефону подошла Джина. — Привет, — сказала она настороженно.

— Привет. Эм... это вечер свиданий. — сказал я, только наполовину шутя. — Куда ты хочешь пойти на ужин?

— Это, наверное, не очень хорошая идея. — сказала она прерывающимся голосом. — По крайней мере, сейчас.

— О-Окей. Тогда мы можем где-нибудь встретиться и поговорить?

— Не думаю, что это хорошая идея, Пол.

— Джина... Пожалуйста?

Через мгновение она согласилась. Мы встретились в президентском дворе. Ночь была прохладной и морозной, а от нашего дыхания в воздухе поднимался пар.

— Что она здесь делает? — Спросил я, глядя через ее плечо на Риган, которая стояла на почтительном расстоянии.

— Я попросила ее прийти. — сказала Джина.

— Зачем?

— Потому что я не доверяю тебе. Мне нужно прожить свою жизнь без тебя, или, по крайней мере, начать, и я люблю тебя слишком сильно, чтобы просто отпустить. Поэтому я попросила Риган пойти со мной, на случай, если у меня не хватит силы воли... сказать тебе «нет».

— Ты не обязана отказываться. — сказал я. — Я могу измениться. Я буду проводить с тобой больше времени. Я найду для тебя время. Я сделаю все, что угодно.

Она покачала головой. — Мы не можем, Пол. Мы уже пробовали. И я не могу продолжать надеяться, что ты обо всем позаботишься. Я должна жить своей жизнью ради себя. Кроме того, у тебя есть Кендалл, и…

— Я порву с ней, если ты так этого хочешь. — сказал я импульсивно, хотя тут же пожалел об этом.

Она удивленно посмотрела на меня, но быстро покачала головой. — Это было бы нечестно по отношению к Кендалл. Кроме того, я знаю, что ты любишь ее. Я бы не просила тебя так с ней поступать. Я тоже любила ее... однажды. Наверное, какая-то часть меня все еще это делает, как бы безумно это ни звучало. И я не могу причинить ей боль, чтобы спасти наши отношения. Думаю, мы уже прошли этот этап. Так что нет, Пол, не бросай Кендалл. Это только ухудшит ситуацию.

— Я порву с ней, если мы снова будем вместе. Клянусь, я так и сделаю.

Она решительно покачала головой. — Пол, мы не можем снова быть вместе. Разве ты не видишь? Alea iacta est.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Это значит «жребий брошен», и мы не можем вернуться к тому, что было.

— Но мы можем вернуть это сами. — настаивал я. — Мы всегда можем вернуться. Я сделаю все, что ты захочешь. Что угодно. Пожалуйста! Только не бросай меня. — Впервые я заметил ее руки. — Где твое кольцо?

Она посмотрела на палец, на котором должно было быть серебряное кольцо. — Я не видела смысла носить его. — сказала она тихо и печально. — Я имею в виду, я не видел смысла в этом последние пару месяцев, но снять его было бы... символически. Но сейчас? Какой в этом смысл?

— Что ты с ним сделала? — Спросил я тоном, в котором смешались горе и сожаление.

— Он здесь. — сказала она, снимая серебряную цепочку с воротника блузки. Кольцо свисало с цепи. Она задумалась. — Это было особенным временем в моей жизни. Я не хочу об этом забывать. Но оно ведь как символ наших нынешних отношений? — Она тихо усмехнулась. — Это немного нелепо, тебе не кажется?

— Это не смешно, Джина.

Она вздохнула. — Да, Пол, это так. И мне очень жаль. Я люблю тебя, но... Я не могу быть с тобой. Надеюсь, ты это понимаешь. Надеюсь, ты простишь меня... когда-нибудь.

С этими словами она задержалась на мгновение, но затем повернулась и пошла прочь. Риган присоединилась к ней, и они вместе направились в Южный Каррик.

Я долго-долго стоял на холоде.

Следующие недели я провел как в тумане. Я пошел в класс. Я сделал домашнее задание. Я прожил свою жизнь. Но мне это не понравилось. Мои раны заживали – последующее посещение врача показало, что мои ребра срастаются хорошо, но я все еще не мог делать никаких напряженных физических нагрузок.

Так как мой джип был разбит, я не мог добраться до аэропорта для моих летных уроков. Трип решил эту проблему, купив Chevy Impala 1970 года. Он сказал, что купил его, чтобы они с Эбби могли ходить на свидания, не используя машину ее родителей, но я уверен, что моя ситуация во многом связана со временем его покупки. Как бы то ни было, каждую субботу он вставал рано и отвозил меня в аэропорт.

Без внеклассных занятий у меня было много свободного времени. Я находил утешение в своих занятиях. Промежуточный экзамен Йоски был ужасен, но я занял место в тройке лучших. В американской литературе я написал статью об авторах потерянного поколения и получил «А+». Я сдал промежуточный экзамен по математике и хорошо учился в других классах.

Я знал, что попаду в список декана, но внутри было пусто. Джина так долго была частью моей жизни, что я просто не мог отпустить ее так легко. Я звонил ей каждый день, иногда два раза в день. Она отказалась отвечать на мои звонки, и, наконец, Фейт сказала мне больше не звонить.

Я не остановился.

В конце концов, Джина подошла к телефону, но наш разговор был неловким и угнетающим. После этого она отвечала на мои звонки примерно половину времени, но никогда не перезванивала.

Я думал, что, если покажу ей, как сильно люблю ее, она примет меня обратно. Когда это не сработало, я сказал себе, что делаю это ради нее, так как не хочу, чтобы она разрушила свою жизнь кокаином. Затем я убедил себя, что мне нужно спасти ее от женского общества и судьбы хуже, чем Кендалл и ее большой ошибке.

Все это чушь собачья. Это все мое чистое, эгоистичное дерьмо.

В конце концов, во время всех этих воображаемых разговоров, когда Джина не отвечала на мои звонки, я пришел к абсолютному осознанию: я хотел вернуть ее, чтобы освободить себя от вины, которую я чувствовал. И хотя я знал, что делаю, я продолжал звонить ей. Наконец Риган позвонила мне.

— Встретимся во дворе. — только и сказала она.

На улице было холодно, но небо было ясным и безоблачным: стоял прекрасный зимний день. Он идеально подходил к нордическим чертам Риган, вплоть до того, как ее глаза соответствовали Лазурному небу. Она подошла ко мне и остановилась, засунув руки в карманы своего длинного кашемирового пальто, отороченного мехом.

— Оставь Джину в покое. — резко сказала она. — Ты делаешь только хуже.

Я посмотрел на нее, а мои глаза были полны подозрения к ней, и моего собственного страдания.