Летний лагерь свингеров

Глава 672

В субботу я взял свой первый урок, в виде двухчасового полета в Кентукки и обратно. В финале в аэропорту «Айленд Хоум» я размышлял о Джине, вместо того чтобы уделять пристальное внимание своей траектории скольжения, поэтому мне пришлось «затянуть» посадку. Эрл ничего не сказал, но я чувствовал его неодобрение.

Большую часть воскресенья я провел с Джеффом, который обучил меня всем тонкостям работы моего компьютера и его текстовой программы. Я сразу понял, что это может революционизировать то, как я писал исследовательские работы, но я даже не мог наслаждаться этим открытием, так как мои мысли неизменно возвращались к Джине.

Кристи и Рэн присоединились к нам за завтраком в понедельник, но даже это не подняло мне настроение. Позже в тот же день я оказался на волосок от того, чтобы избить Рода до кровавого месива. Он засмеялся, когда я справился со своими эмоциями и ушел, но я не думаю, что он понимал, в какой опасности он был.

Когда Шивон разбиралась со своими делами, она познакомила меня и Рэн с новой группой студентов. Кроме Кристи, я узнал привлекательную брюнетку, которая училась в классе рисования. Остальных я не узнал, но на большинство даже не взглянул.

Мы с Рэн сняли мантии, и Шивон заставила нас позировать вместе, почти касаясь друг друга. Рэн пыталась вывести меня из себя – в прямом и переносном смысле, но я был слишком занят. Пока мы одевались в офисе Шивон, Рэн пыталась подразнить меня еще немного, но я резко сказал ей, что мне нужно на тренировку по борьбе.

Во вторник у Кендалл был ее первый день бытия моделью (у нее будет неделя, когда она будет одна, а затем у меня будет такая же неделя). Я встретил ее позже, и она охотно рассказала мне об этом. Она была взволнована, поэтому мы направились обратно в ее номер.

Поскольку был вторник, все ее соседи по комнате были на занятиях. Это привело к тому, что мы начали заниматься сексом, но, когда я начал трахать ее сзади, мои мысли поплыли. Я сердито отбросила мысли о Джине и понял, что врезаюсь в Кендалл. Хуже, она плакала от боли каждый раз, когда я входил в нее.

В шоке я сел на корточки, когда я тяжело дышал в ужасающей тишине. Без объяснений я встал и направилась в ванную. Кендалл последовала за ним.

В конце концов я успокоился, но только после того, как много извинялся перед Кендалл. По ее настоянию я рассказал ей все подробности того, почему я так расстроился. К моему огромному облегчению, она не сделала ни одного пренебрежительного замечания о Джине. Вместо этого она крепко обняла меня и сказала, как сильно любит.

В этот момент мы приняли душ, а затем занялись любовью. Я изо всех сил старался быть нежным и внимательным. Потом мы лежали, запутавшись в ее простынях, задыхаясь от силы наших оргазмов.

— Может быть, мы сможем встретиться с Джиной. — тихо сказала Кендалл.

Я пожал плечами.

— Я смогу сказать, лжет она или нет.

Я покачал головой. —Она говорит правду. — сказал я, пытаясь убедить себя. — Это Род лжет.

— Откуда ты знаешь?

— Я знаю Джину. — сказал я. — Она бы никогда так не поступила. Конечно, она дикая и все такое, но она верная.

— Но разве у нее не было секса с Риган? А Марго? И кто знает, кто еще?

— Да, но они девочки. — сказал я, как будто это все объясняло. — Джина не стала бы заниматься сексом с парнем... не спросив меня.

— Ты уверен?

— Хочешь верь, хочешь нет, но это так. — сказал я, и мой голос едва дрогнул. — Я знаю Джину. Я все еще вижу выражение ее лица, когда я спросил ее, трахалась ли она с Родом. Я могу сказать, когда она пытается что-то скрыть, и она была совершенно ошарашена, когда я спросил ее о Роде.

— И все же ты не можете быть уверен до конца.

—Я уверен. — сказал я, хотя мне не удалось убедить себя в этом полностью.

Кендалл вздохнула, словно собираясь что-то сказать, но вместо этого промолчала.

В наступившей тишине мои мысли вернулись к Джине, и я попытался убедить себя, что то, что я сказал, было правдой.

***

—Ты в порядке? — Неуверенно спросила Кристи.

Мы шли от здания AA к общежитию. Рэн отправилась на занятия по журналистике, так что мы остались одни.

— Я в порядке, — солгал я. — А что?

— Ты выглядишь озабоченным. И... Расстроенным.

— Нет. — сухо ответил я.

Минуту мы шли молча, потом она заговорила: — Пол? Мы же друзья, верно?

— Да, конечно.

— Тогда... могу я тебе кое-что показать?—

Я кивнул.

Мы остановились, и она достала блокнот. Она открыла его, но затем прижала к груди, выглядя задумчивой. Наконец она справилась со своей неуверенностью и посмотрела на меня.

— Обычно я не показываю его людям, но... Мне нравится рисовать лица. — торопливо сказала она. — Их трудно нарисовать, потому что у них так много мышц, но именно поэтому они мне нравятся. Они даже тверже, чем руки. В любом случае, это не то, о чем я хотела поговорить. Когда мне нужно подумать, я рисую. Я рисую людей с интересными выражениями на лице, или людей, которые не знают, что я смотрю на них, или... на людей... Ну... Людей, которые мне нравятся. Знаешь... друзья.

— Окей.

— Это всего лишь наброски, но это мой способ расслабиться. Некоторые люди читают, некоторые люди делают кроссворды, некоторые люди слушают музыку. Я рисую. Думаю, можно сказать, что я тоже наблюдаю за людьми, так как именно там я получаю свое вдохновение. Это почти как медитация, если это имеет смысл.

— Да, наверное, так оно и есть.

— Так что я многое вижу. Люди не понимают, как много можно сказать о них по выражению лица и позе, но... прости. — сказала она, краснея. — Когда я нервничаю, я много болтаю. Моя мама сказала, что именно поэтому она дала мне мой первый альбом, чтобы я молчала, но ты, наверное, не хочешь об этом слышать. Во всяком случае, на чем я остановилась? Ах, да, в прошлые выходные… ну... Я не хочу быть любопытной, но...

— Но...?

— Что-то случилось с тобой в прошлые выходные, не так ли? И ты все еще расстроен... что ж... Наверное, я хотела убедиться, что ты в порядке.

— Что значит «что-то случилось со мной в прошлые выходные»?

— О боже, я знала, что скажу это неправильно. Вот, сейчас я тебе покажу.

К моему удивлению, ее альбом был полон, или по крайней мере, там было несколько страниц, моих рисунков. В основном это было мое лицо, как она и сказала, но были и другие, где я что-то делал: завтракал с Кендалл, сидел на уроке истории искусств и возвращался с тренировки по борьбе.

— Это было в пятницу утром. — сказала она, указывая на рисунок, где я дразню Кендалл. У меня было серьезное лицо, но в глазах плясали искорки смеха. — А это. — продолжала она, переворачивая страницу, — было в понедельник утром. — Я выглядел задумчивым и напряженным. —Это было во вторник на уроке истории. — У меня был расстроенный вид. — И это было вчера. — сказала она, краснея, указывая на мой обнаженный портрет, когда я позировал для класса. Неудивительно, что я выглядел сердитым. — Я нарисовала это прошлой ночью, по памяти, — робко объяснила она. — Теперь ты понимаешь, почему я не показываю их многим людям?

Я кивнул, краснея.

— В любом случае, именно поэтому я спросила, все ли с тобой в порядке. Что-то случилось с тобой в эти выходные, и я хотела... что ж... Не знаю, чего я хотела. Наверное, я хотела сказать, что ты всегда можешь поговорить со мной.

— Спасибо. — сказал я. По прихоти я решил рассказать ей. — Ну... Я поссорился с... важным для меня человеком.

— Девушкой?

Я кивнул.